Вызов моря

Я очень люблю море. Раньше мы всей семьей ездили на свое постоянное место в Абхазию. Море, солнце, горячий песок и синее-синее небо. В городе такого почему-то не бывает. Мне с ними никогда не бывает скучно, не нужны никакие экскурсии и развлечения. В двадцать лет я впервые поехала отдыхать сама и увидела совершенно другую Абхазию. Дорога на пляж оказалась пыткой, меня просто хватали за руки местные джигиты самым бесцеремонным образом. Около моря фотограф предлагал покататься на машине, правда культурно и ненавязчиво. На следующий день все девчонки, которые жили у моей хозяйки, договорились с нашими ребятами, что на море и обратно мы будем ходить все вместе. Нам, скромным домашним девочкам, местное хамство было противно. Так все две недели и ходили стайкой.

Как-то мы с одной женщиной взяли катамаран на прокат. Я плавала, ныряла, мы увлеченно о чем-то беседовали и не заметили, как появились волны, которые потихоньку метр за метром уносили наш катамаран в открытое море. Когда я это обнаружила, наш берег еще было видно, но люди на нем стали просто точками. Нам казалось, что мы стояли на месте и вдруг такой сюрприз. Мы принялись усиленно работать ногами, но люди на берегу так и не увеличивались. Мы устали, но все, чего добились, что нас не унесло еще дальше, стояли на месте. Я понимала, что долго не смогу удерживать эту железную махину. Женщина очень испугалась и стала настаивать, чтобы я звала на помощь. Это было совершенно бессмысленно, ветер дул с берега, да и в любом случае я бы кричать не стала, не мой стиль. Женщина паниковала, а я усиленно работала ногами и молилась.

— Скоро обед, люди с пляжа уйдут, и не останется даже этих точек, мы будем совершенно одни, — ныла моя напарница.

Я заткнула уши и продолжала молиться. Ни в коем случае нельзя позволить себе такую роскошь, как страх. Испугаться – это значит подписать приговор себе и той, что рядом оказалась по воле случая. Я решила крутить педали, пока есть силы, а там видно будет. Прошло около часа, мне еще удавалось все это время удерживать катамаран почти на одном месте. Где-то на метр я сдала позиции, но старалась этого не замечать. Женщина уже давно перестала крутить педали, впрочем, и ныть тоже. Она сидела безучастная и хмурая, наверно прощалась с жизнью. Я приняла вызов моря и работала ногами с ожесточением, со злостью, говоря ему:

— Врешь, не возьмешь, живой не сдамся, мы не привыкли отступать. Посмотрим еще кто кого. Волны становились все больше, сил оставалась все меньше, но я об этом не думала.

Когда-то в детстве я уже тонула. Было мне лет семь, плавать не умела. Мой круг был сделан в форме лебедя: спереди голова с длинной шеей, а по бокам два крыла, которые меня собственно и держали. Круг красивый, но, как выяснилось, ненадежный. Плаваю я, ни о чем не подозревая, и вдруг лебедь, как живой, взмахнул крыльями, они разошлись в стороны, а я камнем пошла ко дну. Передо мной рыбки проплывают, водоросли – красиво, как в аквариуме. Я, как торпеда, иду ко дну, оттолкнулась от него и с такой же скоростью пошла вверх. Через минуту я уже была в воде только по пояс, в метре от меня, как ни в чем не бывало, плавает мой гордый лебедь с высоко поднятой головой, вокруг купаются родители с детьми. Полно народа, а никто даже не обратил внимания на то, что ребенок исчез под водой, один круг остался. Я сразу пошла на берег, с лебедем больше никогда не купалась. Научилась плавать, держаться на воде. Тогда вероятно я попала в глубокую яму.

Эта история вспомнилась мне во всех подробностях именно сейчас, когда вода опять меня вызвала на дуэль. Ну что ж, я принимаю вызов. Без боя не сдамся. Я работала ногами и молилась, молилась, молилась. И вдруг мне стало так спокойно, а в голове возникла мысль, что надо развернуть катамаран задом к берегу. Я так и сделала, хотя женщина возражала. Катамаран понесся к берегу с такой скоростью, словно у него были паруса, а ветер дул с моря. Через десять минут мы были на берегу, последние отдыхающие как раз уходили на обед. На секунду показалось, что все это мне приснилось. Слава Богу, что и на этот раз все обошлось.

На берегу никто не понял, что мы пережили за этот час. Только катамаранщик сказал, что так далеко заплывать нельзя и глянул укоризненно, а я была рада, что он рядом, больше не точка.