Мои фронтовики

К весне 45 года брат Шура почти три года был на войне. Писал нам, как взрослый боевой солдат, что имеет награды, и что скоро будет Победа. В начале марта мы получили от него очень тревожное письмо. Брат написал, что когда их часть форсировала Днепр, в ледяной воде он очень простыл и застудил легкие. В том письме Шура признался, что сейчас у него обострение болезни, и он лечится в госпитале. Но — безрезультатно. Мама и мы, трое ее детей, — девятнадцатилетняя Женя, шестнадцатилетний Волька и я- дошкольница плакали над этим письмом. Каждый день мама ждала у подъезда нашу почтальоншу, скрестив на груди руки и сжав губы. Писем больше не было. Мама скоро слегла, ни с кем не разговаривала. Но вот – какая радость! В апреле Шура приехал сам! Счастью не было конца … первые минуты. Потом Шура сказал, что его комиссовали по болезни и направили в госпиталь на лечение. Комиссовали его за месяц до Победы. Папа был еще на фронте, мама одна с нами переживала все тяготы судьбы. На следующий день собрали Шуре с собой рюкзачок, Волька старался шутить. Посидели перед дорогой и проводили Шуру в наш Пензенский Военный госпиталь. Мама ходила к нему каждый день. В госпитале врачи сказали, что только питание хорошее может помочь ее сыну.- А где его взять, это питание? — размышляла я после рассказа мамы. Мама стала думать, что можно продать, чтобы носить Шуре сливочное масло, мед и молоко в такое голодное и трудное время. У нас в семье из ценных вещей было только большое трюмо в старинной резной раме, да сундук с нафталиновой красавицей- лисой. Я заплакала, предчувствуя участь лисы. Мне было очень жаль ее, казавшуюся мне необыкновенным сокровищем.- Это нужно для здоровья Шуры, — просто сказала мама, и я успокоилась, согласившись. Мой взгляд остановился на этажерке для книг и подставке для цветов. Они были очень аккуратно сделаны папой и покрыты лаком. Еще до войны.- Тоже неплохие вещи, — предложила я маме. Вот с них и начали. И вот долгожданная Победа! Шестнадцатилетний Волька где-то узнал о Победе раньше всех. Быстро сделал из красного полотна флаг, залез по пожарной лестнице на крышу. Он бегал по крыше нашего двухэтажного заводского дома, размахивая флагом. – Победа! Товарищи, Победа! Что вы спите? Вставайте, Победа у нас! — изо всех сил кричал Волька на всю округу. Это было ранним утром, он был босиком и в одних черных сатиновых трусах. Все соседи стали выбегать на улицу, обниматься, радостно восклицать: «Победа! Победа!» Через несколько дней ночью, мы уже спали, кто-то сильно постучал кулаком в стену. Мама сразу вскочила с кровати. -Это мой Степа вернулся! – закричала она. Мы выбежали все в чем попало в коридор и увидели нашего дорогого папу. Повисли на нем, мама плакала.- Степа, Степа вернулся, — бесконечно повторяла она. Мы смотрели на уставшего, худого и измученного папу, такого родного, но на вид немного смешного – вместо сапог у него были ботинки и обмотки, галифе, выгоревшая гимнастерка и пилотка. Все это было так непривычно…Так мы и дождались своих фронтовиков! * * *Мама еще два года боролась с болезнью своего старшего сына-фронтовика, для его выздоровления продала последнее, что было ценного у нас в доме. Бесследно растворилась на базаре наша красавица-лисица, и сундук давно показывал свое гулкое пустое нутро. 22 сентября 1947 года Шура умер от туберкулеза в Пензенском Военном госпитале, навсегда оставшись двацатитрехлетним. Награжден орденом Славы ( 1944г) и медалью « За Отвагу» ( 1945г)