Материнский плач

— Что же ты плачешь, Аннушка, что же ты душу рвешь и мне и себе?

— Как же не плакать мне, милый Феденька? Посмотри, плывем, от родной сторонушки, от лесов белорусских, от рек родных. Здесь река глубока, да не те берега, горы да песок. Сторонушка наша все дальше от нас. А с нами шестеро детушек, младшенькой нет и годика, старшему и семнадцати. Ни угла, ни кола, как же их поднять? Денег тех, что есть, надолго ли хватит?

— Не печалься моя хорошая детки наши вполне здоровые и в моих руках сила есть еще, да и ты у меня работница. Вытри слезы моя хорошая, улыбнись рассвету и солнышку. Посмотри кругом, вон причал уже и мы вскоре будем на берегу.

Улыбнулась Аннушка виду странному тех людей, что причал заполнили. И глаза засмеялись, и солнышком показалась она мужу верному:

— Вот так лучше моя любимая, мы все сдюжим с тобой, все вытерпим.

— Что ж сегодня родная, невесела, чай за сына красавицу сватаем?

— Восемь лет прошло, как живем мы здесь, а опять лес родной мне вспомнился, и те свадьбы что там гулялися. И стареем с тобой мы Феденька, вон уж внуки от дочки бегают…

— Не печалься моя хорошая, девку славную, работящую в дом берем и тебе помощница, и Сергею жена будет верная…

— Не плач, тятенька, мы тебе опора верная, мы с тобой, да и внучки с тобою рядышком.

— Ох, Татьяна, всю жизнь не плакал я, да и Аннушка мало плакала. Ох, ушла душа моя светлая, ох, ушла моя половиночка. Жаль, что помер сынок твой маленький, он похож был сильно на Аннушку.

— Будет внук у тебя милый тятенька, я под сердцем ребенка чувствую…

— Что же жизнь ты со всеми делаешь, и за что ты ломаешь судьбы так? Было все и семья и дом. Пережили мы революцию, воевал мой Сергей в Красной Армии. А сейчас за что раскулачили? Да угнали мужа милого далеко-далеко от семьи от детушек. Разболелась я, а их пятеро, двое доченек, трое сыновей. Старшим лет двенадцать и шесть, а мальчишкам моим четыре, два и два месяца. Все запасы из дома выскребли, свекор-батюшка пошел, чтобы наняться, да боялися люди добрые и решил он идти до города. Как просила я, долго плакала, оставайся родной с нами с детками. Посмотри, как похож внучек Сашенька на свекровушку, твою Аннушку, внучек Пашенька в тебя батюшка, ну а младшенький весь в Сереженьку. Не послушался, сгинул в городе, а потом нас из дома выгнали. И пошли мы в село соседнее. Там чужой человек пожалел меня. Дал возможность жить в старой времяночке, за все доброе, что мой делал муж. Не один он знал Сереженьку, только время пришло голодное, выживать с детьми я не знаю как, от кого мне ждать какой помощи? Были слезы, да все повытекли, как же деточки мне вас вырастить?

— Здравствуй милый мой, здравствуй дорогой, дождалась тебя я Сереженька. Уж не верилось, что придешь живой, что вернешься ты к нам, единственный. Ох, Сергей, Сергей Федорыч, поседел совсем, и спина твоя рано сгорбилась, но вернулся ты, не видались мы семь тяжелых лет, дети подросли. Ты прости меня, что слеза блестит, что мальчишки твои тебя дичатся, сколько горечи пережили мы, сколько раз засыпали голодными. Но живые все, сыновья твои как дубки крепки и выносливы. Дождалась тебя через столько дней, будем дальше жить, да детей растить.

— И опять беда, чуть обжились мы, да война пришла, заслонив всю жизнь. И ушел на войну сын наш Сашенька, из учебки нам письма он часто слал, а ушел на фронт, нету весточки. Где сыночек мой, где мой Сашенька. Вы ответьте мне ветры буйные, облака, что гуляют по небу, не видали вы сына моего? Солнце красное, солнце ясное, помоги моему сыну старшему, укажи ему путь-дороженьку, что от смерти его уведет, спасет. Хоть во сне приди ты ко мне сынок, протяни ко мне свои рученьки позови меня, я к тебе приду, помогу тебе мое дитятко. Помнишь, маленький обнимал меня, говорил ты мне, если падал вдруг:

— Мама, мамочка пожалей меня, вытри слезоньки…

По ночам в ночи плачет тятенька, только так, чтобы я не видела, кто же вытрет нам наши слезоньки, где ты мальчик мой Саша-Сашенька.