Альпинистский треугольник

Он в бильярд на скалистом сукне альпенштоком играл.

Залетали в ущелья, как в лузы, шары-облака.

А под вечер кокетка гитара, украсив привал,

подставляла с игривым бесстыдством для ласки бока.

Потакал ей в желаниях нежных и страстных, как мог.

Исторгала она сладкий стон, так похожий на звон.

Им завидовал брошенный на ночь дружок альпеншток:

по темляк был он тайно в певунью-шалунью влюблён.

А наутро туда, где отвесные скалы – стеной,

поводырь альпеншток вёл их узкой тропой на подъём.

Вспоминала утехи она, прикорнув за спиной,

наготу прикрывая до будущей ночи чехлом.

Всё трудней продирались сквозь ветер промозглый и мглу.

Побелели виски, вторя эху заснеженных круч.

Время как конвоир следом шло со скалы на скалу,

затаив неизбежность в лохмотьях мрачнеющих туч.

Он всё реже её в леденящей ночи обнимал,

и без песен любви тяжелел и грубел альпеншток.

Зги не видя, хрипя и скрипя, проползли перевал,

за которым маячил забытой хибары порог…

Спит в чуланной пыли беспробудно старик альпеншток,

видит сны о возлюбленной как о далёкой звезде.

Позабыла она быстрых пальцев ласкающий ток

и повесилась в том же чулане на ржавом гвозде.