Необычный концерт

Четвёртый год громыхала война. До Демидова она докатывалась солдатскими треугольниками, которые благоговейно перечитывали сотни раз и бережно хранили на божнице за иконами. Похоронки дед Архип давно перестал разносить. В воздухе уже чувствовалось дыхание победы. Обескровленное село воспрянуло духом. Одной надеждой жили все — вот возвратятся мужики домой… Не хотел, не мог он отобрать у людей надежду. Прятал похоронки на дно сундука. Июль выдался нестерпимо жарким. Техники не хватало. Жатва была в разгаре. Целый день на солнцепёке часть пшеницы снимали серпами, чтобы успеть до начала проливных дождей. Тяжёл крестьянский труд — от зари до зари бабы и подростки не разгибали спин, чтоб собрать урожай без потерь. Был звонок из района — сегодня почту привезут в правление. Что-то говорилось про людей, но старая Авдотья, сидящая на телефоне, толком ничего не поняла. Председатель Аверьян Фомич, списанный подчистую из-за ранений, воспрянул духом.

— Наконец-то помощь придёт. Сколь бы людей не дали, всё бабам облегчение. Урожай небывалый. Хоть бы механизаторы среди них были.

— Вроде как про концерт что-то гуторил Степан Нилович.

— Какой концерт?! Люди еле ноги таскают. Не до баловства нынче!

Дед Архип сидел на ступеньках правления и радовался, что первым получит письма. Вдали показался уазик, поднимая клубы пыли на дороге. Старик облегчённо вздохнул, одни треугольники. Нынче горьких вестей нет. Пристально присмотрелся к пассажирам, которых потеснил. Три подростка, прижимавшие к груди футляры. До стана домчались быстро. Улыбку председателя, как ветром, сдуло с лица. Кинулся к водителю.

— Кого прислали?! Без ветра попадают. Где обещанная помощь?!

— Они из Ленинграда. Концерт дадут.

Аверьян Фомич еле сдержал себя, чтоб не разразиться бранью, но промолчал. Слово Ленинград было священным. Только в январе была снята с города блокада. Много люду было вывезено в их края. Наслышан был об ужасах блокады. С тоской оглянулся на поле. Вдали тарахтели тракторы, тащившие жатки. Бабы и подростки попадали среди снопов на короткий спасительный сон.

— Извиняйте, хлопчики! Спят все. Будить не дам! Покормлю вас и с Богом.

Вперёд выступил очкарик и твёрдо произнёс.

— Пусть спят. В музыке — великая целительная сила. Мы будем играть! Побрели по колючей стерне к спящим.

Полилась музыка, тихая и нежная, как дуновение лёгкого ветерка. Послушные смычкам скрипки издавали звуки, нежно ласкающие слух. Успокаивающая мелодия плыла над спящими, подобно колыбельной, исполняемой над зыбкой матерью, вложившей в неё любовь и чаяния. Музыка обволакивала спящих, проникая сквозь сон в глубины сознания. В мелодии слышались журчание вод стремительного ручейка, звон серебряного колокольчика, звук косы в росных травах, трель соловья. То ускоряясь, то затихая, скрипки пели о счастье и красоте. Струны скрипок ликовали и плакали под обезумевшими смычками, извлекающими из них звонкие чарующие звуки. К удивлению председателя люди, уставшие до изнеможения, стали просыпаться и, затаив дыхание, внимательно слушали. Каждый думал о своём. Надежда возрождалась и крепла в сердцах. Мелодии сменяли одна другую, повествуя без слов о страсти и ненависти, о печали и скорби, о надежде и вере, о любви. Приблизившись к председателю, Зойка прошептала:

— Придержи их, Фомич! Мы девчат на тракторах сменим. Пусть и они послушают.

Музыка продолжала литься, словно неиссякаемый родник, пробившись сквозь камни и толщу земли, пытался своей живительной влагой напоить всех страждущих. Пот катился по лицам музыкантов, но они не обращали внимание. Концерт затянулся. Глядя на просветлённые лица женщин и детей, Аверьян Фомич подумал:

— Вот уж действительно, силища в музыке! Знал Степан Нилович, как делу подсобить.

Прощались тепло, как со старыми знакомыми. Председатель самолично обнял каждого.

— Прямо чудо какое-то! Бабы ожили, как водицы целительной испили. Спасибо вам, ребятушки, за это! Очкарик поправил на носу очки и произнёс:

— Скрипка по причине близости звучания к человеческому голосу имеет способность производить сильное эмоциональное воздействие на слушателей.

— Мудрёно изрёк, но в точку!