"Окой" за "Оку"

Автолюбитель Покрышкин начинал с «Запорожца». Теперь у него «Ока». Понятно, что не новая, но зато какой цвет — ярко-красный, я бы даже сказал — насыщенно-красный.

Цвет выбрал специально, чтобы пешеходы завистливо поглядывали, чтобы соседи выпадали из форточек, когда он будет ставить свою красавицу возле подъезда. Нет, вы не подумайте, у Покрышкина и гараж есть. Железный. Кстати, о соседях: в первый же день покупки соседский мальчишка, недомерок, на капоте красной красавицы серп и молот гвоздём выцарапал. Покрышкин всыпал недомерку, оттоскав того за ухо, заштриховал серп и молот, и ездит себе, и настроение у него — прекрасное.

Вот и сегодня Покрышкин в прекрасном настроении возвращался с работы домой на своей «Оке». Он не торопился, был осторожен и внимателен. Приостанавливался перед каждой ямкой, вежливо уступал дорогу «Тойотам» и «Поршам», даже «Жигулям». Если его пытался подрезать какой-нибудь «Джип» с бритоголовыми пацанами на борту, Покрышкин резко тормозил. Тогда он создавал вид вынужденной остановки, вылазил наружу и, покачивая головой, осматривал свою ласточку, то колёса, то капот, то передок. И это срабатывало — «Джип», с ржущими пацанами на борту, оставлял его в покое.

До дома оставалось каких- нибудь пять минуты езды, на автостраде было спокойно, и тут Покрышкин увидел перед собой чёрный «Мерседес» последней модели и узнал его.

— Да это же тот, который Пашку вчера долбанул!- присвистнул Покрышкин.

Он для интереса набрал скорость и поравнялся с «Мерседесом». За рулём «мерса» сидел солидный, грузный мужчина, в галстуке.

— Точно — он! — выкрикнул Покрышкин и вспомнил как было дело.

А дело было так. Покрышкин собаку выгуливал во дворе. Вдруг, видит: едет мимо домов синяя «Ока» Пашки ( единомышленника по спиртному и соседа по площадке. Да, ещё, это его сынка Покрышкин за серп и молот проучил). Итак, едет мимо домов синяя «Ока» Пашки, а позади неё этот самый чёрный «мерс» пристроился.

" Мерс" никак «Оку» объехать не мог, потому что та постоянно виляла. В конце концов водитель «Мерседеса» решился на отчаянный шаг — не переставая бибикать, он рискнул протиснуться между высоким бордюром и Пашкиной «Окой» и… не протиснулся. «Мерседес» последней модели въехал таки в зад «Оке». Синяя «Ока» остановилась и из неё вывалился тоже синий Пашка, а из «месра» вышел грузный мужчина в галстуке. Пашка попытался было поставить «грузного» на «бабки». На это «грузный» отреагировал так — он поставил Пашку на голову и воткнул того прямо башкой в клумбу. И уехал.

Вот как было дело. Покрышкин поморщился — почему «Джипам» и «Мерсам» можно ездить как попало, а «Запорожцам» и «Окам» нельзя?

Покрышкин с ненавистью посмотрел на водителя «Мерседеса». Тот, видимо, почувствовал его обжигающий взгляд и повернулся к нему фейсом. Грузный кивнул: мол, объезжай. Если хочешь. Покрышкин не спешил с объездом, он глянул на бампер «Мерса», на том ни царапинки.

— А Пашка до сих пор из-под своей синей «Оки» в своём гараже не вылазит,- сплюнул Покрышкин и тут же торопливо затёр плевок ногой.- Этот же, гад, его «Оку» как пивную банку в гармошку смял.

Пока Покрышкин разговаривал сам с собой чёрный «Мерседес» последней модели уехал далеко вперёд. Покрышкин, обнаружив исчезновение «Мерса», забеспокоился непонятно о чём и стал набирать обороты.

— Вот ты где!- зло хохотнул он, когда нагнал «Мерседес» и пристроился позади него.

Грузный обернулся,… потом ещё. Потом ещё. Всякий раз «грузный» испуганно смотрел на Покрышкина. Тот почувствовал себя очень смелым и очень сильным.

Чёрный «Мерседес» прибавил скорость, красная «Ока» нагнала его. «Мерс» ещё прибавил скорость.

— Уйдёт,- засопел Покрышкин, выжимая из своей машинёшки всё возможное.

И тут с «Мерсом» что-то случилось, «грузный» начал сбавлять скорость. Покрышкин понял — другой возможности не будет.

— За Пашку, за все «Ока», «Оки», тьфу! Да какая разница!- закричал Покрышкин и от удара его сначала вдавило в кресло, а затем бросило грудью на руль. «Би-и-и-и!!!!"- понеслось по автостраде.

Сотрудники МЧС вытаскивали Покрышкина из клумбы, неизвестно кем разбитой рядом с автострадой.

— Воткнул бы поглубже — задохнулся бы, — почему-то хохотали они, ставя того на ноги. Когда поставили ровно, спросили:

— Живой? Камикадзе?!

— Живой,- отозвался Покрышкин и удовлетворённой рожей широко улыбнулся.