Лишь добро одно бессмертно, зло подолгу не живет!

Зимняя сессия сдана, на руках билет домой. Первый раз мне придётся ехать с пересадкой через Барнаул. Я даже рада этому – есть время полюбоваться городом, в котором до сих пор ни разу не была.

Поезд Томск-Барнаул домчал меня меньше чем за сутки. Сдав сумку в камеру хранения, я отправилась прогуляться по городу…

Меня заинтересовала толпа на привокзальной площади, и я подошла, чтобы полюбопытствовать, что же так увлекло народ. Оказалось это были напёрсточники

Да всё я знала про этих мошенников.

Напёрсточник был совсем неумелый, потому как я всегда замечала под какой напёрсток залетел шарик, но бедолага-мужик, что вступил с ним в игру, никак не мог отгадать, он чуть не плакал, видимо, проиграл уже немало. Мне стало его, отчего-то, жаль.

— Средний, — шепнула я мужику.

— Средний, — неуверенно повторил он.

Шулер поднял средний напёрсток и все с восторгом увидели шарик. Игра продолжилась.

— Ближний, — вновь подсказала я.

— Ближний, — озвучил мужичок-простачок и оказался прав.

Игра продолжилась вновь.

— Ближний, — шепнув, я отошла в сторону, решив, что хватит этому простаку подарков.

— Ближний, — с гордостью заорал тот.

Толпа ликовала, а шулер и его, как я уже поняла, напарники, двое амбалов, изображающих любопытствующих парней из толпы, нервно стали оглядывать толпу. Один уцепился за меня взглядом.

— Девушка, не хотите сыграть? — обратился он ко мне.

— Нет, у меня нет лишних денег.

— А мы в паре, я плачу, вы угадываете!

— Я не играю в азартные игры. Берегу репутацию, — парировала я и уже собралась продолжать свой путь дальше, но…

Поиграв напёрстками, шулер ловко закинул шарик себе в рукав.

— В левом рукаве, — рискнув напоследок, шепнула я мужичку, направляясь в город...

Вдруг широкая доска забора отодвинулась, и огромные руки затащили меня, через этот лаз, в пустынный двор и швырнули в сугроб. Щуплый, злобный шулер пнул пару раз меня в живот. Выхватил сумочку, и все трое бросились наутёк.

— Билет и паспорт, верните, уроды, — крикнула я им в отчаянии, но их и след простыл...

Билета нет, денег нет…

Какого же было моё недоумение, когда я получила отказ в отделении милиции — типа где мы их искать будем, а вы приезжая… Не поступило от доблестных милиционеров и предложения, как мне добраться до дома…

В общем, сижу в зале ожидания вся в слезах.

Дядечка такой, с добрыми глазами, подходит ко мне, слово за слово, он мне говорит, пойдём мол, я тебе, девочка, дам денег на билет. Я, конечно, с радостью да с причитаниями, какой же дядечка добрый да хороший. А дядечка меня куда-то вверх по лестнице ведёт. На самом верху выяснилось, что заработать я дядюшкины денежки должна. Сексу дядюшке «хотца», и он готов щедро заплатить. Заплатила ему я – со всей злости что была, коленкой между ног…

Поняв — слезами горю не поможешь и на людскую щедрость рассчитывать не стоит, решила я своё золотое колечко, память о бабушке, в ломбард снести, что напротив вокзала.

Ан, нет и тут непруха… Золотишко-то, принимают, но только у лиц с паспортом...

— Вы попробуйте на базар, там частники принимают золото, недалеко тут на трамвае, остановки три, — сочувственно предложил приёмщик.

… Перед рынком стояли три детины с табличками на груди «Принимаю золото». Я к ним. Один взял моё кольцо, якобы проверить на подлинность, и исчез. Я уж подумала «с концами»… Поведала я о своём несчастье двум его сотоварищам. После моего исповедания, исчез ещё один товарищ-приёмщик, да так надолго, что я мысленно простилась с бабушкиным колечком. Жалко, конечно, старинное, красивое и дорого, как память. Трудно описать то, своё удивление, когда появились эти двое парней и вернули мне моё дорогое колечко, вручили два пакета — один с фруктами, а второй со злосчастной сумочкой, в которой оказалось всё: билет, паспорт, косметика. Всё кроме денег…

Но я была счастлива и не знала, как мне отблагодарить этих ребят. До вокзала один из них, Олег, докатил меня под музыку на своём авто. Вместе дождались прибытия поезда.

— Прощай, — Олег приобнял меня и я почувствовала его руку в кармане своей шубы, чмокнул меня в щёку и затерялся в толпе.

Уже в вагоне я обнаружила в кармане хрустящую, тогда ещё действующую, красную, с портретом Ленина, десятку, на которой был написано «Олег тел ХХХХХХ».