Мальчишки

В этот день у меня были неприятности на работе, и я возвращался домой в скверном настроении.
Только мой автобус проехал пару остановок, как в его моторе что-то заскрежетало, машина задёргалась, а потом встала окончательно.
Водитель открыл двери и прокричал в микрофон :
— Приехали! Кто торопится, может выходить.
Пассажиры, ворча, повалили на улицу.
Мне не хотелось выходить, и я решил пока что остаться, посмотреть, что будет.
Моему примеру последовали пожилая дама с тяжёлыми сумками, молоденькая мама со спящим малышом на руках и мужчина с книжкой.
В наступившей тишине слышалось только, как шофёр негромко позвякивает чем-то в заглохшем моторе.
Вдруг в открытые двери автобуса влетела стайка мальчишек.
Их было четверо: один с длинным, до самых глаз чубом, другой с розовыми мокрыми губами, у третьего были большие удивлённые глаза, четвёртым был маленький толстячок. Они, наверно, были в классе третьем.
Один толкнул другого в бок, тот двинул кулаком следующего, который поддал коленом самого маленького. И все четверо громко захохотали.
— Ребя! — орал большеглазый мальчишка, — законный фильм!
— У-у-у, — согласно загудели его товарищи.
— Этот стоит голый с шайкой, — заверещал большеглазый, — а тот подходит и трах его по голове!
— Это что, — перебивает его парень с чубом, — в конце самое прикольное. Как они подъезжают к тем на машине: «фрр-фрр-фрр», один выходит и ка-ак шарахнет гранатой: «а-а-ах»! Другой из автомата: «тр-трр-тррр», — чубатый делает невообразимые рожи, скалит зубы, сверкает глазами.
Его, захлёбываясь, перебивает губастый :
— А тот из пулемёта: «та-та-та», — он впивается руками в воображаемый пулемёт и поворачивает его во все стороны. Слюна с его мокрых губ трассирующими пулями летит в пожилую даму. Та смущённо прикрывает лицо ладонью.
— А этот из винтовки: «бац-бац-бац», — громко подхватывает маленький толстячок..
— И те один за другим: «а-а-а», — губастый закатывает глаза, вскидывает руки, тело его начинает извиваться и корчиться, ноги подгибаются, и он медленно падает.
Пожилая женщина вскрикивает и в испуге протягивает к мальчишке руки. Но тот в последний момент делает бросок и вместо пола грохается на кожаное сидение.
В автобусе начинается что-то невообразимое.
— Та-та-та-та,- трещат очереди.
— Бац-бац-бац, — грохают выстрелы.
— Тррррр, — стрекочет автомат.
— А-а-а, — разносятся нечеловеческие стоны.
Крик, шум, треск — целое сражение. Автобус гудит и грохочет.
Смотрит на ребят молодая мама, позабыла о своих сумках пожилая женщина, мужчина с книжкой поворачивает голову и прислушивается. Через стекло заглядывает водитель.
Наконец, ребята устают и умолкают. Слышится их тяжёлое дыхание.
— Пацаны, — кричит вдруг губастый, — автобус-то сломатый!
Четыре лохматые головы высовываются в открытую дверь. Потом их физиономии оборачиваются к сидящим пассажирам, и раздаётся удивлённое «а-а-а!»
Вся четвёрка издаёт дружный вой, напоминающий сигнал пожарной машины, и горохом высыпается на улицу.
В автобусе становится тихо. Пожилая женщина оглядывает свои сумки, молодая мама устраивает поудобнее ребёнка, мужчина вновь открывает книгу. Водитель, постояв в задумчивости, снова склоняется к мотору, и вскоре опять раздаётся позвякивание его ключей и отвёрток.
С их лиц ещё долго не сходит улыбка.
Я с удивлением замечаю, что и сам улыбаюсь: будто свежий ветерок разогнал тучи, и моё скверное настроение моментально исчезло.