Необычная поездка

Мне предстояло поехать в другой город. Поездка не предвещала ничего необычного, если не считать того, что в автобусе на переднее сиденье рядом со мной сел мужчина в меховом полушубке точно такого же цвета, как и моя красивая шубка.

– Удивительное, редкое совпадение, – подумала я.

Но вряд ли мысль о таком случайном совпадении пришла в голову сидевшему за мной подвыпившему молодому мужчине. Действительно, я и мой сосед производили впечатление хорошо одетой пары, ехавшей вместе. Думаю, именно эта красивая меховая одежда и вызвала недовольство сидевшего за мной человека. Он долго что-то бурчал себе под нос возмущённым голосом. Я не обращала на него внимания, находясь во власти мыслей о поездке и о предстоящей встрече. Но подвыпивший мужчина говорил всё громче и раздражённее. Это были рассуждения общего плана – обо всём и ни о чём, но во всех бедах мужчина обвинял «богатых, хорошо одетых» людей, которые «ничего не знают и не умеют делать, а живут чужим трудом», подразумевая сидящую впереди него пару.

Подвыпивший неплохо владел ораторским искусством, так что никто его не останавливал и не одёргивал. Думаю, пассажиры даже обрадовались неожиданному развлечению и быстро превратились в благодарных слушателей. Водитель автобуса тоже, к моему удивлению, не посчитал нужным навести порядок на своей территории. Возможно, он решил, что я еду не одна, а вместе с сидящим рядом мужчиной, и предоставил возможность разбираться с пьяным нам самим. Но сосед в меховом полушубке внимательно смотрел в окно и за всю дорогу не проронил ни слова.

Мужчина же сзади старался изо всех сил. Он уже понял, что я еду одна, и что за меня никто не вступится. Не встречая отпора, он разглагольствовал всё громче и красноречивее, упиваясь своей ролью обличителя. При этом выступающий очень досаждал мне, дёргая спинку кресла, произнося какие-нибудь «сильные» фразы над ухом и обдавая винными парами. Я понимала, что время для одёргивания уже упущено, и что теперь связываться с пьяным уже опасно. Так мы проехали половину долгого пути. Я устала от назойливого громкого голоса, настроение было испорчено. Мне ужасно хотелось встать и отшвырнуть от своего кресла этого человека. А он уже достиг апогея в своём выступлении. Повернувшись лицом к пассажирам, встав во весь рост и держась одной рукой за спинку моего кресла и картинно поводя другой рукой перед благодарной аудиторией, он начал декламировать стихи, не забывая поминутно обращаться ко мне. Потом перегнувшись через спинку кресла и потрясая перед моим лицом рукой, он произнёс:

– Кто сказал, что у Нанетты

Грудь немножечко пышна?

Пустяки! В ладони этой

Вся поместится она!

Ну, кто написал эти стихи? Ну, кто? – громко вопрошал он, приглашая пассажиров посмеяться над «глупой богатой» девушкой.

– Ну, Беранже! Ну и что?! – с яростью произнесла я, повернувшись к нему с лицом, полным гнева и решимости расправиться с надоевшим «артистом».

От неожиданности он упал в своё кресло, изумлённо глядя на меня. Не знаю, что поразило его больше – мой яростный голос, моё решительное лицо или знание стихов Беранже, на что выступавший явно не рассчитывал, но до конца поездки он не произнёс больше ни звука.

Видя, что «концерт окончен», пассажиры задремали. В автобусе, наконец, воцарилась тишина. Я успокоилась и ещё долго ехала, думая об удивительных перепетиях судьбы – я уже слышала эти стихи, но в другом исполнении. Память рисовала мне набережную, скамейку и сидящего на ней молодого человека. Он держал в руках раскрытый томик Беранже и читал мне стихи. Мы смотрели друг на друга влюблёнными глазами и улыбались.