Начало пути

Футбольная посудина, набитая до отказа игроками так, что просела ниже ватерлинии, спешила в порт Признание. Но, угодив в потоки турбулентного течения, потеряло курс в густом тумане спортивной действительности. Капитан, чтобы вырваться из струй губительного направления, менял ежедневно галсы.

Когда вырвались из цепких объятий течения, то затерялись в водной стихии, а берега Славы не достигли, и судно национальной лиги носилось в ночном футбольном океане, подбирая, а иногда погребая под днищем, бесстрашных, но неопытных игроков. Пока не угодило в штиль, и от безделья команда посудины затосковала, впала в депрессию.

Все жаждали вернуться в гавань ФИФА и оттуда на лошадях отправиться в живописное селение Международных Матчей, чтобы на них снизошла Высокая Милость.

И в момент осознания высочайшего счастья от созерцания в пути прекрасных матчей по палубе загремели шаги грубых башмаков нового кормчего. Они своим неожиданным шумом вырвали экипаж из сладких грез и вспугнули дрожащее марево миража приближающего селения Эль-Котуи-Олимпиада, которое тотчас полупрозрачными контурами райских полей упорхнуло в бездонное небо и затерялось в перистых облаках сознания команды.

– Что за фрукт? – нехотя приоткрыл глаза полузащитник.

– Новый фаворит Высшей Лиги кормчий Челоев, – прошептал в ответ Сукинс Лоран, который нанялся еще в Бристоле и на пути в Кадис отличился при затоплении испанского корвета. За что был произведен в нападающие второй линии.

– Чем отличился? – лениво почесал рукой голую волосатую грудь центральный нападающий.

– Карамба! Сто сорок мячей вместе с бутсами ему в глотку! В том-то и дело, что ничем! – недовольно заголосил защитник левого борта. – Просто выскочка! Непородистый кавказкий князек, а видите, получил свободный доступ в командный салон.

– Его бы сейчас на линь да за борт кинуть, прополоскать часик, чтобы познал лиха, как мы! – Вратарь вскочил на ноги и стал у мачты.

– Нет! Лучше на рею подвесить, чтобы повисел денек, как Веселый Роджер, и его желтая кожа задубела, как следует, на соленом ветру! – сказал Сукинс Лоран и мстительно закусил губу, представляя картину наказания.

– Я бы его сбросил на яшке в проливе Па-де-Кале на съедение морским крабам! – предложил кто-то.

– Тысяча штрафных! Почему в Па-де-Кале? – подал голос невысокий игрок.

– Название нравится, угловой тебе в ноздрю!

– Кормчего беру на себя, – сказал новый игрок правого борта. – Устроим спектакль ему.

– Что скажете, флибустьеры? – спросил кто-то.

– Говори, что за спектакль? – сказал Сукинс Лоран.

– Мы объявим праздник посвящения Челоева в флибустьеры и пропустим его под днищем на манильских концах. Скажем, что такая футбольная традиция.

– Кто сообщит кормчему о празднике?

– Как кто? Мэри, жена Сукинс Лоран! У нее есть все, чтобы убедить мужчину! – закричали все в один голос.

– Есть, но не про его честь! – Мэри Бони направилась к кормчему Челоеву Он стоял невдалеке у фальшборта.

– О чем задумались, господин Челоев?

– Взгляните, Мэри, какая красота! Картина полного штиля, словно бескрайнее поле!

– Вот вы лирик! Завтра праздник и вы будете главной фигурой.

– Что за фигура?

– Посвящение в флибустьеры. По традиции вас протянут под корпусом судна.

– В котором часу?

– Ровно в полдень.

Ничто так быстро не распространяется по свету, как скандальные новости, в команде. На палубе собрались все.

Командный плотник заранее разложил манильский канат. Музыканты установили барабаны.

Вдруг среди зрителей пробежала волна оживления, послышался голос Мэри:

– Пропустите кормчего!

Оба конца прикрепили на талии подшкипера.

Мэри взмахнула рукой, раздался треск барабанов. Несчастного Челоева кинули в воду. Один конец каната стали тянуть на палубу, с противоположной стороны – потравливать, чтобы человек под водой проплывал под днищем. Все ахнули и замерли в ожидании.

Лоран азартно бегал от борта к борту и приговаривал:

– Придержите его под водой!

Прошли минуты, и голова подшкипера показалась из воды. Ничего не выдавало страха.

– Повторить! – закричала Мери.

И второй раз кормчий выплыл с честью. Команда поверила ему и больше не сомневалась в кормчем.

Так начался славный путь футбольной команды судна.