Откровения футбольного болельщика

Идём как-то с товарищем моим, Петровичем, мимо школьной площадки, где мальчишки после уроков в футбол играют. Вот и сейчас матч в самом разгаре. Глянул он на игру, и в глазах искра блеснула: сразу видно — болельщик. Даже шаг замедлил: страсть посмотреть хочется. Я тоже обернулся: сам в детстве мяч гонял, случалось.

Пас. Ещё, ещё. Удар по воротам… Вратарь отбивает, мяч катится не спеша за боковую линию в нашу сторону, а игрок, что ближе к нему, идёт (не бежит!) ещё медленней следом, а, увидев нас, и вовсе останавливается:

— Дяденьки, мяч бросьте!

Хочу помочь мальчишке, но Петрович, преградив путь, берёт меня под руку и торопливо уводит прочь.

— Ты что? — удивляюсь. — Ведь любишь футбол, знаю, а помочь не захотел.

— Здесь не поможешь, Гоша, — вздохнул Петрович. — Это не лечится! Пока они в таком возрасте за мячом бегать не будут — не быть нам чемпионами мира! Хоть сколько денег ни плати, какие стадионы ни строй!

Мы свернули за угол, и Петрович отпустил меня. Но не надолго.

— Я футбол люблю, понимаешь? — схватил он за грудки. — Я балет на поле ненавижу! Ты видел как бразильцы играют, как немцы, итальянцы… кто там ещё? Они же мяч с поля не отпускают, с бровки снимают — и снова в игру. А как играют, Гоша, как играют! У них что ноги не из того же места растут? Выходит не из того! А у наших — точно из ж...!

— Ты что, Петрович? Вот будет чемпионат — наши покажут… — вступился было я за соотечественников, но не нашёл что сказать, что покажут.

— Вот именно, — отпустил меня, наконец, Петрович, — и я о том же. Я чемпионаты люблю смотреть. Но только когда наши из них вылетают, — признался он в полном отсутствии патриотизма. — Болеть ни за кого не нужно, просто смотришь футбол и наслаждаешься. Красота! За наших же ..., — Петрович попытался найти слово, но не найдя, продолжил, — болеешь, переживаешь, волнуешься, а они по полю, как по Бродвею… Доиграются в группе до того, что потом все прикидывают: «Если эти тем проиграют, а потом с теми вничью, или наоборот, то у наших, может быть, появится шанс». Унизительно, понимаешь… Оскорбительно! Другие без вариантов из групп выходят, а наши за счёт других выползают. Ну ладно, выползли, повезло, так играй — на тебя страна смотрит! — а они… по Бродвею… — Петрович сплюнул: — Противно!

— Сколько чемпионатов было на моём веку, а наши нигде не запомнились, — продолжил он после паузы. — Вот разве что совсем раньше… Стрельцов, Понедельник, Яшин… Помню прощальный матч Льва Иваныча: все звёзды мира против него, а он -скала! Как его на руках несли, как все аплодировали… Легенда! С ним олимпийскими чемпионами были. А сейчас… Кого рядом поставишь? Что ни чемпионат — расстройство одно, да и только! Только иностранцы и вспоминаются, — с досадой вздохнул Петрович. — Помню, к примеру, чемпионат мира 82-го года. Полуфинал. ФРГ — Франция. Вот это футбол был! Сколько лет прошло, но до сих пор до мелочей помню: основное время 3:3, дополнительное — без изменений, и пенальти… Боже, сколько волнений! Немцы переиграли в один мяч! Представляешь! И те, и те так выложились, что потом и за третье место поляки французов легко сделали, и итальянцы немцев в финале. Оба матча пресные получились. Хотя и с голами, но без огня. А полуфинал, Гоша! Сколько нервов у меня тот матч взял! Вспомнить больно, а забыть не могу.

— А ты за кого тогда болел? — спрашиваю.

— За футбол! — воскликнул Петрович. — Футбол в России больше, чем футбол: играть не умеем, но любим! А футбол весь там… — он махнул рукой вслед солнцу, — на Западе, в Европе, в Латинской Америке… Где угодно, только не у нас!

— Спокойно, Петрович, — опять вступился я за наших. — Сейчас и у нас иностранцы играют. Так что будем побеждать.

— Иностранцы… — усмехнулся Петрович. — Загадили ими все клубы. В «Динамо» — интернационал, в «Локомотиве»… «Зенит» вообще на половину аргентинский. С какого боку он питерский? А мой ЦСКА любимый… Кто в нападении, на острие атаки? Нигериец! Я что, за этого, прошу прощения, нигера болеть должен? С какого перепугу? Он что мне родственник? Я за наших болеть хочу, слышишь? За наших! Вот за них, — Петрович указал на площадку, где играли ещё в футбол школьники.

Но оттуда, точно эхо, донеслось вялое:

— Дяденька, подайте мяч, пожалуйста...