Метаморфозы как нулевой вариант стабильности

Подымалась заря алая несовершенной совести

....................................

— Изыди! — сказала в сердцах Рустафа Абрамовна пьяненькому местному антифашисту. Аккурат в день великого дня напоминания о нарушении пакта Молотова-Риббентропа.

С тех пор, как энтропия купировала процесс обработки настоящей, не победной памяти, прошло слишком много времени, чтобы обращать внимание на достоверность деталей и соответствие генеральной линии. На улицах демонстранты с «девятками» на больших картонных плакатах радовались тому, что случилось хрен знает сколько лет назад, все громче и увереннее мешая старушке сосредоточиться на кройке и шитье. Эти простые веселые люди с цветными знаменами и лентами не задумывались над тем, что дошли бы во время войны только до ближайшей стенки, для фанфарного расстрела. Антифашист из парадной колонны чисто случайно забежал в чужую квартиру сообщить старушке, что любит мир особым, нео-пацифистским образом, который надо срочно подкрепить фронтовыми «стограммами».

Повидавшая всякое в жизни женщина не поверила такому сложному символизму. Она давно уже не верила ничему, даже авангардному радио в углу прихожей. А тем более тому, что само собой врывалось в квартиру просто так, без спросу. Сами знаете, в какой передовой юдоли альтруизма мы живем. «Все отобрать и заново поделить, но уже справедливо» испортят любого обывателя в общем стремлении к совершенству.

Антифашист хотел возразить, но строгая женщина тут же позвала Русю. Нет, не подумайте, что речь идет о хилом старичке интеллигентного вида. С балкона прибежала злая собака, заставившая гостя неожиданно забыть о цели своего визита. О ней он вспомнил только возле большого красивого плаката с изображением немецкой военной техники, на которой почему-то удобно разместились советские летчики, ветераны нескольких войн и партизаны с огромными дымящимися самокрутками. Аж через три квартала.

Женщина тем временем подошла к серванту. Вынула из-под стекла пожелтевшее фото, провела по нему ладонью, вздохнула и сказала:

— Мойша. С такой непосредственностью эти люди хотят завоевать мир? Представляешь? «Мамка, млеко, яйка...»

.................

Мойша был старшим братом женщины и младшим лейтенантом пограничных войск. Из первой десятки погибших за Родину 22 июня. Живым она его никогда не видела. Только на фото.

В наши дни Мойшу назвали бы жидобандеровцем. А «Метаморфозы» Апулею пришлось бы начать не с того конца. Конечно, при умении фантазировать так же хорошо, как сама жизнь...