Укроп наш насущный даждь нам днесь

На тротуаре у магазина “Мария” всегда можно купить свежую “экологически чистую” зелень. Её продают старушки со своих огородов и дач. Здесь можно найти ягоды по сезону, цветы, овощи, зонтики укропа и грибы. Бабульки почти за бесценок отдают все, чем богаты на сегодняшний день.

Среди сухоньких старушек и тех, что покрупнее, также встретишь одну даму. По возрасту она совпадает с бабульками, но бабушкой назвать её нельзя — очень выделяется внешне. Седовласая, но выглядит молодо, статная, с прямой спиной, одетая элегантно, с ниткой жемчуга на шее. Это Владислава Николаевна Лебединская, в прошлом известная актриса местного театра. Муж её был прославленным режиссёром, взял её в жены, когда сам уже возглавлял театр, а она делала только первые робкие шаги на сцене после окончания актёрского отделения.

Альберт Иванович Лебединский был старше своей супруги на восемь лет, но влюбился в неё с первого взгляда, как мальчишка, на одном из театральных капустников узнали друг друга ближе, и свадьбу сыграли уже через три месяца. Так как в то время Владислава (молоденькой девушкой ее звали Слава) еще была не очень знаменита, она безбоязненно взяла фамилию мужа, а ее собственная — канула где-то в архивах.

В выборе своём режиссер не ошибся и любил свою жену до самой смерти. Но и она почти умерла вместе с ним: такую страстную любовь сложно нести одной, сердце пришлось заглушить; да и карьеру её почти свернули после смены начальства в театре, ведь новый режиссёр привёз свою жену-актрису, и Владислава Николаевна теперь чаще примеряла на себя второстепенные роли.

Нет, нельзя сказать, что её не любили в театре — наоборот, она была очень дружелюбной и отзывчивой, с ней невозможно было ругаться и ссориться, так она умела к себе расположить и излучала неведомый внутренний свет. Но у людей странное чувство “справедливости”: неважно, какой Вы человек и какие у Вас регалии, побыли на первых местах — достаточно, подвиньтесь, другие тоже хотят, и вообще, защитника у Вас теперь нет, жаловаться ни к кому не пойдёте, так что обойдетесь. Разумеется, все это не было высказано явно и в лицо, но отчётливо читалось в подтекстах и в дальнейших действиях после похорон директора и главного режиссёра театра Лебединского.

Хорошо быть актрисой замужем за режиссером. Раньше Владислава Николаевна ни в чем нужды не знала, со всех сторон была под опекой мужа, так же как он ничего не знал в бытовых делах, все хозяйство было в её ведении, и в редкие дни отсутствия супруги Альберт Иванович был, словно дитя малое, — растерян и неприспособлен. Детей они, как-то не сговариваясь, не заводили: первоначально Владислава Николаевна “делала карьеру” — много работала, нарабатывала профессионализм и известность, Альберт Иванович тоже развивался как режиссёр, стал востребован не только в своём городе, но не раз его приглашали и в столичные театры, иной раз Мельпомена даже не поспевала за ним и за его идеями. Дети пока были лишними. Они сами ещё не успели “набыться вдвоем”, ведь занятые днями в постановках, по вечерам и выходным частенько становились организаторами актёрских посиделок и встреч у себя в квартире.

А потом он внезапно умер. В 45 лет. Инсульт. В одну минуту. Скорая даже не успела доехать… И Владислава Николаевна осталась одна. Совсем.

Дача у них появилась почти в первый год их совместной жизни, и использовалась чаще для этих самых актёрских встреч, шумных дней рождений и изредка для тихого уединённого отдыха с полусуточным воскресным сном. Теперь же для Владиславы Николаевны это чуть не единственный источник дохода, почти весь вырощенный урожай раздавался соседям и за малые гроши предлагался прохожим на улице. В неурожайные годы из дома выносились некоторые книги и картины, цветы в горшках, статуэтки. Все это ей теперь было не нужно. Прожить бы как-нибудь, дотянуть до встречи с тем, кто поддерживал костёр её сердца, кто унёс с собой её молодость и мечты в мир иной, но кто с нетерпением, она знает, ждёт её, свою Славушку, стоит там у границы и машет ей белым платком.