Отцы и дети

Когда мы с внуком «наращивали» новые ветви к стволу нашего родословного древа, то одна веточка по моей линии оказалась для Максима загадочной, и он тут же спросил: «Бабуль, а почему это у родных братьев, Владимира и Александра, фамилии и отчества разные?
Пришлось рассказать ….
Глаза у Вовки были похожи на два синих василька, будто само небо, в которое он любил всматриваться, подарило ему свою небесную синеву.
Однажды, придя домой с улицы, он, глотая слезы, спросил у матери: «Мам, а почему меня хлопцы дразнят «Бигун»?
Тяжелый вопрос застал врасплох мою родную тетю Наташу, младшую мамину сестру. Не могла она своему пятилетнему сыну сказать, что так по- уличному звали его родного отца, Дмитрия Иващенко, с которым она прожила в гражданском браке всего два года, и, не простив измены, ушла с годовалым Вовкой к матери и отчиму, человеку решительному и доброму. « Не горюй, Наталка, хатку тебе построим и жениха найдем. Ты ж у нас красавица!» Хату строили всей родней, а жених сам нашелся: веселый парень, Петро Криворучко, крыл крышу, веселил Наталку своими шутками да так прикипел к ней душой и сердцем, что остался в новой хате хозяином. Родился у них сын Шурик. Своя хата, два сына, любимая жена… И тут война…
Четыре года ждала Наташа своего Петра, видела вещие сны, верила, что вернется. Петр Криворучко пришел с фронта израненный, контуженный, с орденом Красной Звезды и с медалью «За взятие Берлина». Сыновья обожали отца, помогали по хозяйству.
Вовка мечтал стать летчиком, готовился к поступлению в военно – авиационное училище. Путь к профессии был сложным: Казанское авиационное-техническое училище. В летчики его не приняли из-за ослабленного зрения (сказались бессонные ночи, чтение при керосиновой лампе, сильные рези в глазах).Володя стал военным инженером- техником ( авиационные моторы- его специальность ).Три года служил в г.Тарту в Эстонии.
С родным отцом Володя встретился спустя много лет. Вот как он писал мне об этом в письме:
« Приехал в отпуск. Иду по центральной улице родного Павлограда. Горжусь своей формой лейтенанта ВВС. Девушки оглядываются. Вдруг рядом останавливается белая «Волга», и я слышу взволнованный голос: « Не спеши, сынок! Дай на тебя посмотреть! Так вот ты какой!»
Я гляжу и глазам своим не верю: мои синие глаза! Мое лицо… только более мужественное и… седые виски. Отец! Родной отец! Вот так встреча!
— Ну, здравствуй, сынок!
-Здравствуй, батя!
Я сел в машину рядом с ним. На заднем сидении улыбались две девушки, глазами похожие на меня. « Значит, сестрички!» Подъехали к ресторану, вошли, заняли столик. Сидим. Молчим. Официанты забегали, узнав своего клиента, директора большого совхоза. Замелькали тарелки, приборы, напитки, а у меня в голове только одно: Родной отец! Родной … и такой чужой! Почему так долго молчал? За что?

Лед отчуждения тронулся после нескольких рюмок горячительных напитков. Посыпались вопросы: Как живешь? Есть ли семья? Как мама?- «Живу в Киеве, учусь в Военно — авиационной академии, женат, сыну Алику 7 лет. Отец — инвалид войны. Тяжело болен. Есть младший брат, Александр, заканчивает сельхозинститут.»
Приехал я домой поздно, рассказал об этой встрече маме. Она плакала, просила больному Петру ничего не говорить.
В начале 80-х Петра Романовича Криворучко провожали в последний путь сыновья и внуки.
Володя успешно закончил академию и служил 25 лет в Харьковском высшем военно — авиационном училище в качестве преподавателя.
Володя и Лена вырастили двух прекрасных сыновей. Старший, Альберт Владимирович, пошел по стопам отца и посвятил жизнь авиации. Служил в Афганистане, вылетал на своем вертолете в горячие точки, вывозил из Кандагара своих друзей, живых и мертвых. Сейчас он на заслуженном отдыхе, живет в Белгороде с семьей.
Младший сын, Владимир Владимирович, живет в родном Харькове, работает в системе МВД. Хочется верить, что два родных брата, живущие сейчас волею судьбы в разных государствах, не только по крови родные, но и по духу, по отцовской закалке.
Вова…Володя… Владимир Дмитриевич Слепченко, полковник в отставке, ушел из жизни в возрасте 70 лет. 8 ноября ему исполнилось бы 79 лет, как и мне. Забыть его мне не дано.