Каюсь, выступил я однажды в роли экстрасенса

Спросите меня, обладаю ли я, экстрасенсорными способностями? Я отвечу, что я обычный человек, и об экстрасенсах мало чего слышал, а видел их только по телевидению в программе «Битва экстрасенсов».

И буду неправ в своем ответе, так как по молодости лет, я угадал смерть человека, о чем поведал своим друзьям детства, в непринужденном разговоре вечером, при чистом небе глядя на звезды, сидя на огромном стволе старого дерева, подпиравшего забор соседского двора.

Глядя на звезды, вообще на философию тянет, — ощущаешь себя песчинкой, в громаде звездного купала. Осознаешь долгую жизнь звезды, и миг своего существования в этом Мире. Сидим, на звезды смотрим, а душа, то к звездам отлетает, то на этот грешный суетливый Мир спускается. Ну и в голове, соответственно, мысли скачут от звезд, к родной деревне, от деревни опять к звездам мысли бегут. Ну, мысли от бега туда – сюда, о чем — то мыслить начинают, за что — то уцепиться норовят, в смысле философии. Ну и навела нас, десятилетних, философия на проблему деревенскую: — « Отчего так много суицида, лично у нас в деревне, — хоронят одного мужика за другим? » Конечно, этот вопрос, не плод коллективного разума, — задал вопрос один из нас. Но это был не я.

Я на этот вопрос ответил, — на краю улицы, достраивает дом Ванька Пнёв. Вот это будет последний суицидник.

— Еще, кто в селе строится? — уточнил я.

— Нет, только Пнёв, — был ответ.

— Значит так и будет, — заверил я друзьям свой ответ.

— Я расстался с друзьями на полгода, так как моя семья жила в соседнем селе. А на бревне я разговаривал с друзьями, будучи в гостях у дедушки, и двух бабушек.

Приезжаю я через год к дедушке и бабушкам, а вечером опять пришел на посиделки на бревно под забором, с которого все звезды видать, когда небо чистое. Встретился с друзьями, они на меня, как то с опаской смотрят.

— Ты колдун, — заявляют мне мои друзья.

— Почему колдун? Я такой же, как вы, с вами на звезды гляжу, болтаем, мечтаем, а днями мяч гоняем. С какого перепугу, я в колдуны попал?

— Ты сказал про Ваньку Пнёва, что он суицидом кончит? Он помер.

— Ну я, но здесь только слепой не увидит, что кончится суицидом. Другие суицидники все приезжие были, и дома себе строили. Так?

— Так, — отвечают мне.

— Ну а Пнёв последний был, кто дом достраивал.

— Так ты значит зрячий, а кругом слепые, — задают мне провокационный вопрос.

— Нет, — отвечаю. — Вы тоже зрячие, только не туда смотрите.

Суициды в деревне закончились. Для меня была понятна череда суицидов: человек возлагал на себя непосильную ношу и ломался психически.

Бывало позже приезжали в деревню новые люди и строили для себя жилье. Но для возведения дома нанимали бригаду. Поэтому обходилось без суицидов.

Так, что было дело, каюсь, выступил я однажды в роли экстрасенса. Но, что меня мучит, (а уж, сколько лет прошло) не дошло ли до Пнёва, через тех же ребятишек мое предсказание о суициде. Ведь человека может убить не только физическое действие, но и слово, сказанное не к месту и не ко времени.