Владимир Высоцкий. Первый день рождения после смерти. Чем он мне запомнился.

Однажды в январе я проводил отпуск на Таймыре, где охотился и рыбачил в живописной тундре.

Жил в семье товарища, до нашей сторожки — 60 км от Норильска — ездили на вездеходах, потому что наши охотничьи места, всегда труднопроходимые, зимой ещё и завалены снегами. Одним словом, глушь невообразимая. Вдобавок – полярная ночь. Кроме ружей, мы частенько пользовались капканами. По очереди делали их осмотры.

В очередной обход из-за непогоды сбился с пути и правой ногой угодил в свой же капкан! Пришлось ползти больше километра. Вспомнил Алексея Мересьева, «Повесть о настоящем человеке» — свою первую книгу в пять лет.

В семье товарища создали покой. Но нога день ото дня становилась всё хуже. Она почернела и отливала синевой. Начались провалы в короткий сон с одним и тем же кошмаром: в ночном парке в полной тишине с гигантских качелей прыгал парень-самоубийца, а мне никак не удавалось добежать и спасти его. Где-то за деревьями раздавался жуткий хруст его черепа.
— Не перелом ли у тебя? – предположила жена друга.
— Этого не может быть! Как бы я прошёл первые 200 метров от капкана? – возразил я, — Ушиб -
Случайно в гости пришли друзья, осмотрели ногу. Один из них (врач) сразу же заявил:
— Перелом! —
Поехали в скорую. Народа было битком, в основном – с обмороженными и даже отмороженными фрагментами тела. При страшных морозах бушевали ураганы. На Таймыре существует понятие – плотность. В неё входит цифра мороза по Цельсию и сила ветра в метрах, умноженных на два. Плотность была – 80, то ли мороз – 60 и ветер – 10, то ли мороз – 50 и ветер – 15…

Хирурги не справлялись с ампутацией. Медсёстры, стараясь избежать гангрены у пострадавших, обламывали отмороженные пальцы о край стола прямо в приёмной, пока те не оттаяли.
Очередь на рентген была короче, чем к хирургам. Снимок подтвердил: перелом, но только одной кости голени. Ногу, которая от опухоли раздулась и лоснилась, загипсовали.
Гипс по мере спада опухоли меняли трижды. Когда очередной «панцирь» начинал болтаться, он вырывал замурованные в нём волосы из ноги. При замене второго гипса на третий я посмотрел на ногу и опешил: она была совершенно лысой!
Отпуск подходил к концу, мне предстояло лететь с 69-й параллели Норильска на 69-ю параллель Мурманска через Москву.

В обязательном порядке нужно было добраться до Ваганьковского кладбища к могиле Высоцкого, моего кумира, которого не стало за полгода до этого.
Провожающие друзья принесли в подарок полутораметровую замороженную щуку. На оформлении багажа девушка, увидев зелёное хищное чудовище, опешила:
— Куда же ей бирку вешать? —
В Москве толпа пассажиров была шокирована: среди чемоданов на багажной карусели высовывалась гигантская щука с номерочком в зубах. Температура рыбки была — 55.
Сколько прохожих и пассажиров полюбовались тогда картиной: морской офицер в гипсе и с огромной рыбиной на плече – по столице!

Щуку поставил к ларьку недалеко от входа на кладбище.
Первым делом возложил цветы Высоцкому. Был его 43-й день рождения!
Мне захотелось сделать масштабный снимок окрестности с верхних ракурсов. К самой могиле всё равно было не подойти: сотни поклонников слушали ораторов и певцов.
Справа от входа на кладбище есть одноэтажное здание. Я попросил поклонников Высоцкого помочь мне взобраться на него. Желающих оказалось великое множество. Сфотографировал.
Проблемой было – спуститься! Организовал добровольцев встать в две шеренги лицом друг к другу и взяться за руки, после чего прыгнул в это сооружение плашмя.
Двое ловцов морщились: им достался гипс! Всю группу поддержки я попросил принять моё приглашение: отметить день Высоцкого в ближайшем ресторане.

Я рассказал новым друзьям, как за шесть лет до этого, будучи в Москве, познакомился с капитаном милиции, который был другом Владимира Высоцкого. Капитан, узнав, что Высоцкий — мой кумир, и что я сам пишу стихи, пообещал свести меня со знаменитым бардом.
— Ты будешь в компании Высоцкого, — сказал он, — А там — как сложится! Всё будет зависеть от тебя и от случая! —

В ночь на предстоящее знакомство с Высоцким я переволновался и от знакомства отказался. Конечно, всю жизнь считаю этот поступок непростительной, неисправимой ошибкой.