Маклер

Валентин Чижов, мужчина с пресыщенной улыбкой на лице слыл знатоком «антики» и имел в своих кругах кличку Маклер. А было время, когда он, студент истфака, весь светился от счастья, когда на археологических раскопках натыкался на следы старины далекой.

И быть бы ему крупным ученым, если бы не случай. Как-то раз, он в экспедиции занимался раскопками городища. И первым же срезом вывалил из глины золотое кольцо с зеленым камнем.

– Кольцо сарматской царицы, – сказал кто-то сзади. — Разрешите взглянуть.

Валентин обернулся и обнаружил приличного на вид мужчину. Валентин протянул ему находку.

– А давайте сегодня вечерком посидим в кафе, поговорим о сарматах. — Предложил незнакомец.

Вечер получился отменный. Павел Иванович, как звали незнакомца, оказался превосходным рассказчиком. По окончанию вечера он обратился к Валентину с предложением.

• Валя, продай мне кольцо. Я тебе хорошо заплачу.

Валентин, краснея и давая зарок больше так не делать, принял предложение. Эх, правду говорят: «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Познав легкость получения прибыли, Валентин взялся завоевывать этот рынок, благо, эрудиции ему было не занимать. Постепенно он понял, что здесь можно продать все. Вопрос только в том, кому и за сколько.

Специфика его деятельности состояла в том, что, приобретая вещь, он работал на понижение цены, в то же время, продавая ее, он работал на повышение. И то, и другое ему удавались.

И вот как-то раз раздался телефонный звонок. Звонил бывший его сосед по коммуналке, беззлобный алкаш Валерка Шпенев.

– Привет, Валёк. Тут у Коляна умерла тетка. А у нее есть картина. Может, купишь?

– Ладно, сегодня заеду, посмотрю, что это за картина.

Встретила его компания собутыльников.

– Ну, показывайте ваш шедевр.

Валерка вынес из комнаты доску размерами 40х65 см. Валентин, едва взглянув на живопись, похолодел. Вне сомнения, перед ним был прекрасный образец работы Федора Скворечного – художника-самородка из далекой пермской глубинки, причисленного знатоками к наивному направлению в искусстве.

Федор Скворечный изначально был резчиком по дереву. Но в старости неожиданно стал писать картины. Причем фирменным его стилем было то, что он из цельного куска дерева делал резную рамку, внутри которой оставлял место для живописи. А на этом месте он писал темперой по иконописным традициям с левкасом и ковчежком незатейливые деревенские сценки, наивные и искренние.

И вот его работа сама шла в руки Валентина. А похолодел он оттого, что современные банкиры были готовы заплатить любые деньги за работу Федора. На последнем аукционе «Кристи» его картина ушла за 11,5 млн долларов! Вот какая находка была перед глазами нашего «маклера».

– Да, багет великолепный, – наконец высказался Валя, – но это не живопись, это пачкотня.

– А сколько бы ты дал за нее…

– Повторяю, если бы была одна рамка, без мазни, то…за пять бутылок, пожалуй, взял. А так, – он пренебрежительно махнул рукой, – бутылку бы поставил, и все.

– Одну поллитровку?!.. ну добавь еще одну.

Но Валентина понесло. Он знал, что главное здесь выдержать паузу.

– Если это все, то я пошел. Да, кстати, откуда хозяйка этой картины?

– Из-под Перми.

Все сходилось. Предчувствие великой удачи заполнило Валентина целиком. Он знал, что завтра Валерка позвонит и даст согласие на его условиях.

И действительно, утром Валерка позвонил.

– Ладно, приезжай забирай.

Валентин мгновенно собрался и приехал к Валерке.

– Смотри, что я еще нашел, – гордо сказал тот и повел в соседнюю комнату.

На стене висела не одна, а целых пять работ Федора. Только на месте его прекрасной живописи в дырках нелепо торчали дешевые репродукции.

– Ты что это наделал? – прохрипел Валентин Сергеевич.

– Так ты же сам сказал, что мазня. Вот мы с корешками всю ночь лобзиком и выпиливали.

– А где то, что выпилили?

– Так выбросили.

Валентин бросился к мусоросборнику. Но там уже стояли пустые контейнеры.

Как оказался на свалке, Валентин не помнил. Он, конечно, попытался порыться в кучах свежего мусора, но вскоре оставил эту затею, что было правильно, так как водителю мусорной машины тоже понравились лежащие на контейнерах пять картинок, и он взял их себе. Потом он частенько наблюдал странного человека, который сидел на краю свалки и неотрывно смотрел на нее, будто это новенькая купюра.