Павлуша

Сергей Иванович всегда выносил мусор по утрам, а сегодня побил рекорд, его так тянуло на улицу, что понес выбрасывать мусор на два часа раньше обычного. На дворе еще было темно, мужчина отработанным движением зашвырнул пакет в мусорник и прислушался. Ему показалось или он действительно услышал из контейнера какой–то писк? Заглянул, но ничего не увидел. Вернулся домой, взял фонарик и отправился снова, подумав:
– Наверно, котенок упал, самому ему не выбраться.
Пакетов в контейнере было мало, но котенка не было. У мужчины засосало под ложечкой. Он отломал ветку и стал осторожно прощупывать ею пакеты в поисках крысы.
– Живая ведь, разве можно ее в пакет?
Писк периодически то прекращался, то начинался снова. Оставался один пакет у самой стенки. В него даже не пришлось тыкать веткой, он чуть шевельнулся. Сергей Иванович достал кулек, положил на траву и пошел домой за ножницами, бормоча:
– Что за люди? Живую крысу в кулек.
Разрезав кулек, мужчина отказался верить своим глазам. Он увидел не крысу и даже не котенка, перед ним лежал крошечный ребенок, который свернулся в клубочек от холода и уже не пищал. Но он был еще теплый, живой!
Сергей Иванович сорвал с себя куртку, бережно укутал в нее этот грязный комочек и помчался домой.
Жена и сын спали, утренний сон такой сладкий. Только он подошел к кровати, жена открыла глаза:
– Сережа, что случилось? На тебе лица нет.
– Потом, Полюшка, потом. Вставай, родная. Там, в куртке…
и отключился.
Жена вскочила, разбудила сына. Они положили отца на кровать, сын стал звонить в скорую, а Полина Петровна пошла посмотреть куртку, чтобы узнать наконец–то, что же произошло. Развернув куртку, она вскрикнула от неожиданности. Дрожащими руками отнесла находку в ванную, смыла с младенца кровь, завернула его в наволочку и в одеяло, тут и скорая приехала. Привели в чувство Сергея Ивановича, вызвали милицию. Новорожденного отвезли в больницу и стали искать горе–мамашу. Поиски осложнялись тем, что все беременные предъявили своих детей. Однако на следующий день у одной девушки открылось кровотечение, пришлось вызвать скорую. Приехала как раз та бригада, которая принимала малыша. Они и сообщили в милицию.
Девушка возненавидела своего будущего ребенка после того, как его отец отказался от потомства, из–за него теперь вся жизнь шла под откос, а честолюбивые мечты так и останутся мечтами. Каникулы кончились, Даша туго бинтовала живот и шла в институт. Училась она хорошо, подавала большие надежды, родители ничего не замечали.
Схватки начались в 3 часа утра, девушка закрылась в ванной, прихватив с собой мусорный кулек. Она все продумала заранее: этот ребенок – помеха и от него побыстрее надо избавиться. Даша не кричала, она была сильной, целеустремленной и знала, чего хочет от жизни. Мальчик родился быстро. Даша завернула сына в кулек, оделась, вышла на улицу и швырнула в мусорный контейнер. Вернувшись домой, легла спать.
Мальчика врачи назвали Павлушей. Он родился абсолютно здоровым. Ребенок 2 часа пролежал в холодном металлическом контейнере, да еще и ударился головкой о стенку контейнера, когда падал. Еще бы полчаса и ребенок умер, он уже охрип и не мог больше звать на помощь, но Павлуша очень хотел жить, а люди спали. Сергей Иванович нашел его на Петра и Павла, какая–то невидимая сила гнала мужчину в то холодное предрассветное утро на улицу. От удара у Павлуши началась водянка мозга, ему сделали операцию, отогрели, накормили, обработали пуповину, приласкали.
– Здравствуй, малыш, добро пожаловать в наш мир. Видишь, какой он разный?
Если бы ни внимательность и дотошность Сергея Ивановича, у ребенка не было бы шанса спастись. Какая разница, где там и кто пищит? Мало кому придет в голову спасать крысу.
После этой истории, каждый раз, подходя к мусорнику, я прислушиваюсь, затаив дыхание. А вдруг еще какой–нибудь малыш расплачивается за муки маминой любви или отцовское равнодушие. Раньше такое и в страшном сне не могло присниться, а теперь периодически случается.
Он остался жить, подрос и, как две капли воды, похож на своего отца: такие же черные глазенки и кучеряшки. Когда Павлуша вырастет, он найдет свою мать и задаст ей один–единственный вопрос:
– За что?