Светский разговор с элементами абсурда

Она была прекрасна. Волосы-шелк, кожа-блеск, фигура-лоск, вся она-воск, да такой, какого ни в одной свече мира не было! Таяла она на жарком солнце, плыла огромными пузырями, вздувалась, да и собеседников своих плавила как могла: восковыми пальцами своими играла на их чувствах, а они приходили в восхищение: так это приятно и как-то необычно было.

Фигура изящной дамы плыла в необъятных белых рюшах, утопая в приятных кружевах, внушая всем прохожим креп-сатиновое удовлетворение. Впрочем сатина в ее нарядах было маловато. Больше батиста, органзы, кисеи…

Кстати, волосы ее от рождения были кисейными: тонкими ниточками свисали куда-то вниз-не то качались, не то барахтались, но в один прекрасный момент они превратились в изящного вида флер: легкий, воздушный… Кажется, парила и она и сама: летала вдоль тропинок, то и дело пытаясь дотянуться куда-то наверх, улететь к солнцу, прозрачные лучи с небес отправляющему.

Улыбка нашей красавицы была похожа на тонкую нить драгоценного морского жемчуга, ведущего свою историю от сказок про пиратов и Русалочку. Только мысль о принадлежности ее к величию морского царства и огненно-рыжий флер ее волос могли натолкнуть восхищавшихся ей на такой вывод.

Кстати, обращались к ней в свете не иначе как мадмуазель: «Хотите еще кофе, мадмуазель?», «Мадмуазель, не желаете ли занять министерскую ложу?». В народе же обратиться к ней было чем-то невообразимым, странным. Во многом потому, что там она не появлялась, и никто ее в народе не видел, не знал о ней толком. Ее изящная восковая фигурка покрылась ворохом самых разных догадок и невероятнейших слухов.

И на этом званом вечере все было, как всегда. Звенели шпоры, звенели бокалы, и в ушах у всех уже гудело от этого звона, но никто и не собирался прервать поток бессмысленных и таких приятных встреч, шелест разговоров… Свисали с небес хрустальные стеклышки, сияя, поблескивая на свету камерного зала, отправляя его лучи обратно к небу. Обстановка была «приятной». Все было для нее здесь «понятным» и «приятным».

«Не иначе, как это было ее любимое слово!»,-воскликните вы.

«Что вы! Она и слов-то не знала»,-парирую я.

«Кто она?»,-спросите вы.

«Ростовая кукла»,-отвечу я.