Мои стихи не проживуи века

Мои стихи не проживут века,

Они уйдут со мною и с друзьями

Их жизнь, увы, до боли коротка,

Без нас они прожить не смогут сами!

Промчится время, может быть тогда

В немыслимом том двадцать третьем веке

В той Ленинской (для нас) библиотеке

До оцифровки очередь дойдёт –

Бесстрастно из контейнера возьмёт

Рукой небрежной лаборант – мальчишка

Мою никем нечитанную книжку,

Раскроет и случайно бросит взгляд

На эти кровью писаные строчки

И в комнате фанфары зазвучат

И он один как узник одиночки

Увидит вдруг, как медленно войдёт,

Уже давно историком распятый,

Двадцатый век, прекрасный и проклятый,

Листая каждый мной прожитый год!

Прости, потомок, я отнюдь не бог,

Не Бродский, не Есенин, не Высоцкий –

Я жил как мог, мечтал и пел, как мог

О жизни нашей суетной и плотской!

Как жили мы сурово, по-мужски,

Любили женщин и творили дело,

И битые, не выли от тоски,

Когда саднили и душа, и тело.

И если ты хоть что-нибудь поймёшь

Из песен, спетых на негромкой лире

И книжку с отвращеньем не швырнёшь,

То счастлив буду я в нездешнем мире!

И лишь одно мне душу бередит,

Истрёпанное сердце беспокоит –

Вдруг будет цифровать не индивид,

А супермудрый библиоандроид