Пачка бумаги

Каждый день, из года в год, в корзину отправляются тонны бумаги, исписанные вдоль и поперек, похожие на записки душевно больного. Ты тратишь своё время на черновики, которыми хочется потом топить камин, и только. Бумага измарана чернилами, словно кровью, и пятна напоминают не безызвестный тест Роршаха, только эти кляксы от руки отчаявшегося безумца.

Что могут дать тебе белые листы бумаги? Как увидеть на них игру жизни? Как вдохнуть в мертвое дерево, лежащее перед тобой, эту чёртову жизнь обратно? Ты далеко не создатель и не творец, который за шесть дней, по рассказам людей, создал целый мир, в котором ты сейчас живешь. Максимум на что ты способен, так это превратить свой мир в Ад за эти шесть грёбаных дней. И черти с удовольствием скормят огню под твоим котлом твои жалкие рассказы и романы, в которые ты когда-то верил. Как заставить бездыханный лист реинкарнироваться в картину, но только через путь слова?

Ты слышишь? Роршах всё еще смеется над тобой, стоя за твоим плечом и ставя очередную кляксу на листе. Попробуй удиви его новым образом, что создаёт твоя больная и жалкая фантазия. Сидишь с ручкой или карандашом, как наркоман, чей шприц давно пуст, но так хочется его чем-то наполнить, чтобы лист не только не был пустым, а имел право на существование. Иначе вот-вот начнется ломка, и твои руки опять будут судорожно сжимать листы бумаги, на которых одни кляксы или полная нелепица. Вены будут вздуваться и пульсировать по всему телу, пока последний лист не будет изорван в клочья. Твои руки могли бы легко подрабатывать «офисным шредером», благодаря полученному многолетнему опыту в сфере уничтожения бумаги. Не мне тебе рассказывать, что порой, ты можешь исписать десять страниц, и смысла там будет ровным счетом ноль, но, бывает, напишешь одно предложение – и оно имеет шанс стать цитатой, которую люди понесут через века. Как увидеть границу? Где рубеж?

Пиши больше, пиши чаще, чтоб потом взять написанные тобой листы и сдать их на макулатуру. А на вырученные деньги купить себе либо очередную книгу классика, понадеявшись, что, прочитав её, ты станешь писать лучше, или очередную пачку бумаги, которую вернешь обратно, сделав чуть тяжелее, промокнув её чернилами.

В итоге, чувствуешь себя вздернутым на крюке, что вогнали тебе в хребет, где ты на цепях пытаешься подтянуть себя выше, чтобы дотянуться до механизма, который ослабит этот гак и высвободит тебя. Только есть одно «но»: руки могут устать; или одно неверное движение и ты снова срываешься вниз, а острие уже глубже впивается в плоть, скребя твой позвоночник и высекая искры из твоих костей. Еще пару таких срывов и крюк просто вырвет тебе голову.

Висишь, и хочется кричать:

– Кто-нибудь, снимите меня, я был не прав, я не подумал!

– О чем ты не подумал? – спросят собравшиеся вокруг тебя тени.

А ты начнешь выворачивать карманы, выкидывая из них ручки, перья и карандаши, может, еще пару скомканных тобою листов бумаги.

– Вот, заберите: я взял всё это, не подумав, я больше не буду, честное слово, – скажешь ты и опять повиснешь как кукла, опустив руки.

Но как знать, быть может, тебе повезёт и твой старый друг Роршах, что когда-то смеялся за твоим плечом, показывая новые кляксы, опустит тебя и вытащит из твоей спины этот инструмент пыток. А если ты не будешь слишком жалко выглядеть, то он, того и гляди, научит тебя, как видеть смысл в пустоте, в белом листе или нечаянно упавшей капле чернил на бумагу. Покажет тебе, как плести из воздуха образы, уплотняя их и наделяя жизнью, делая их осязаемыми. И тогда все твои листы бумаги позволительно сшить, скрепить, сделать им красивый форзац и дать название – собрать в одну пачку. А уже после отнести и с важным видом бросить на стол тому, кому это интересно. Бросить так, чтоб раздался хороший хлопок, указывающий на то, что эта пачка листов очень тяжелая: там помимо килограмма простой бумаги еще не один год твоего времени и не один литр пота и крови, которые впитали листы вместе с чернилами. Да, пожалуй, там даже есть пара тройка граммов от твоей души, в которой, как говорят, всего-то шесть граммов веса. Так что ты уже бросаешь на стол не стопку макулатуры, ты сотрясаешь столешницу целым миром, целой вселенной, где люди живут своей жизнью и даже не подозревают, что их выдумал ты. И твой мир купят, купят этот бумажный мир с выдуманными людьми, чтоб продать его настоящим людям.