"Лысый"

                                                                           «Лысый»

    Вдоволь  насладиться  тишиной  после  возвращения  с  войны  Зиновейкину  не  удалось.  Накануне  дня  Победы  его  младший  брат  Димка,  шестиклассник,  строго  предупредил:

   — Саш,  классная  наша  мне  велела  тебя  завтра  в  школу  привести,   ей  директор  приказал:  мероприятие  у  нас,  общешкольное,  про  войну.  Она  очень  просила,  чтоб  ты  про  героизм  свой  рассказал,  про  подвиги.  И  ещё  не  забудь:  награды  надень  обязательно!

    Предложение  было  неожиданным,  хотя,  чего  душой  кривить,  приятным.  Но  видеть  себя   в  роли  героя-ветерана  молодой  лейтенант  запаса  Александр  Зиновейкин  пока  ещё  не  созрел.

   — Да  вы  что,  с  ума  сошли  все?  Какой  я  герой,  да  и  какие — такие  я  подвиги  совершил?    И,  вообще,   откуда  она  про  меня  узнала? – Он подозрительно  посмотрел   на  брата,  а  сам   заметно  покраснел. – Это  ты,  наверное,  навешал  ей  на  уши  небылиц  всяких!

   — Да  успокойся,  ты.  Я  зимой  ещё  в  сочинении  про  тебя  написал.  Нам тему  задали  «Кем  я  хочу  быть»,  вот  я  и  написал,  что  хочу,  как  мой  брат,  стать  десантником.

   Для  Димки  старший  брат,  конечно,  был  кумиром.  Хотя  о  себе  самом  тот  был  менее  чем  скромного  мнения:  в  школе   ничем  особенным  не  выделялся,  в  плохих  компаниях  не  состоял,  а  с  одноклассниками  и  учителями  ладил.   Ну,  разве  что,  учителю  физики,  однажды некрасиво  нахамил   в  отместку  за  двойку,  что  даже  отец,  очень  спокойный  и  степенный  мужик,  каким-то  образом  узнав  об  этом,  отвесил  сыну  пару  увесистых  затрещин. 

    Учитель  физики  Голованов  был  немолод, невысок  ростом,  круглолиц.  Его  главной  достопримечательностью  была  совершенно  лысая  голова,  напоминающая  бильярдный  шар.  Выделялся  он  ещё  и  тем,  что  всегда  носил  строгие,  тёмного  цвета,  костюмы,  белоснежные  рубашки   с  неизменным  чёрным  галстуком.  Говорил  он  правильным  литературным  языком, не  повышая  голоса,  лишь  немного  заикался.   Всех,  без  исключения,  называл  только  на  «Вы».  Шкодливые  школьники,  пользуясь  его  скромностью  и  врождённой  интеллигентностью,  частенько  допускали  по  отношению  к  нему  довольно  бестактные  поступки.  

     Ходила  молва,  что  ему  однажды  подарили  на  23  февраля  свёрток,  где  в  газеты  была  завернута  расчёска.  Да  и  прозвище  у  физика  было  несолидное -  «Лысый».

     Кто  знает,  может,  он  и  обижался  на  него,  но  никогда  не  подавал  виду.

    Правда,  была  у  учителя  одна  черта,  за  которую  его  многие  уважали  и,  в  то  же  время,  ненавидели:  он  никогда  не  прощал  не выученного  домашнего  задания  и  безжалостно  ставил  двойку,  не  допуская  компромиссов.

    В  десятом  классе  Зиновейкин   на  спор,   прилюдно,  с  не  присущей  ему  ехидцей,  набравшись  то  ли  смелости,  то  ли  наглости,  спросил  у  Голованова,  не  с  рожденья  ли  тот  лысый.  А  учитель  только,  чуть  больше,  чем  обычно,  задержал  на    нём  насмешливый  взгляд  и  ответил  ему,  что  лысина  его,  приобретённая.  

    Зиновейкин,  хоть  и  выиграл  тогда  пари,  но  особой  радости  от  победы  не  ощутил.  Где-то  в  глубине  души   он  уже  тогда  осознавал  нелепость  и  жестокость  своего  поступка.

    Молодого  ветерана  усадили   рядом  с  директором.  Когда  же  он  взглянул  на  соседа  справа,  то  его  словно  током  ударило.   Возле  него  сидел  «Лысый» — его  учитель  физики,   в  чёрной  морской  форме,  с  золотыми  позументами,  с  погонами  капитана  первого  ранга.  На  левой  стороне  кителя  висела  орденская  планка  в  шесть  рядов.   Директор   шепнул  ему: 

    -   Наш  Николай  Николаевич  на  фронте  служил  командиром  подводной  лодки.

    Сверкая  блестящей,  как  зеркало,  лысиной,  Голованов  с  явным  удовольствием  долго  тряс  руку  Зиновейкину  и,  приветливо  улыбаясь,  говорил:

   — Ну,  здравствуйте,  герой!  Я  всегда  верил,  что  из  Вас  получится  настоящий  мужчина.  Знаю  по  себе:  на  войне  такие  награды  зря  не  дают.

      Его  слова  Саша  слышал  плохо,  откуда-то  издалека,  будто  ему  в  уши  натолкали  вату.  Он  вновь  чувствовал  себя  подростком.   Было  нестерпимо  стыдно  за  себя,  за  своих  дружков,  вместе  с  ним  когда-то  презрительно  кричавшим  из-за  угла:

   — Лысый,  лысый,  конопатый,  убил  сторожа  лопатой! 

  На  что  тот  лишь   посмеивался,   гордо  сияя   своей  неповторимой  глянцевой  лысиной…

    Зал  хлопал.   Растерянный   Зиновейкин   стоял  возле  сцены  и  лихорадочно  соображал,  о  чем  ему  говорить.  Сотни  детских  глаз   выжидающе  смотрели   на  него.