Кукушкины тапочки

До школы иногда ходили короткой дорогой через кладбище. Чтобы не бояться, сбивались в группы и травили байки, за показной веселостью пряча дрожащие коленки.

-Куку-у-у-шкина, — зловеще заскрипел Витька Якушев, изображая зомби, и, вытянув вперед руки, нагнал шедшую впереди фигурку в линялом пальто. Под одобрительный гогот товарищей потряс ее за плечи и высыпал в капюшон шелуху от семечек.

Одноклассники не любили Лизу Кукушкину. Неопрятная, молчаливая девочка вызывала у ребят чувство брезгливости, особенно при взгляде на ее поношенные, уродливые, не по размеру огромные ботинки с вечно налипшими комьями грязи.

«Без сменной обуви вход в кабинет информатики запрещен!». Ох, как же Лиза ненавидела эту табличку! Каждый урок, пока одноклассники покоряли просторы интернета, она драила полы в злополучном кабинете – сменку Кукушкина никогда не носила, а у информатика были своеобразные методы борьбы с грязнулями.

-В следующий вторник быть всем обязательно. Будем проходить проф тестирование, — предупредил ребят учитель.

-Кукушкина обойдется, она себя уже нашла, — хохотнул Якушев, выразительно глядя на Лизу со шваброй в руках. Девочка покраснела, а класс одобрительно захихикал.

-Я погляжу, у кого-то слишком длинный язык, — осадил болтуна информатик, — во вторник дежуришь вместе с Кукушкиной. Кто знает, может, тоже себя найдешь, пока полы драишь. Жду вас за полчаса до урока.

Класс содрогнулся от хохота. Витька крепко обиделся на учителя, но воевать почему-то решил с Лизой, виня ее во всех своих неприятностях.

«Из-за тебя я стал посмешищем. Но ничего, еще посмотрим, кто будет смеяться последним!», — думал Витька по дороге домой. Глянув под ноги на свои ботинки, заулыбался – на ум пришла идея.

Во вторник Лиза сильно удивилась, увидев поджидавшего ее у кабинета Якушева.

-Я думала, ты не придешь, — девочка покраснела и потупила взор.

— Вместе дежурим – значит вместе! – широко улыбнулся одноклассник. – Кстати, Пал Сергеич сказал, что теперь вход в кабинет информатики только в домашней обуви.

Лиза округлила глаза, а Витька продолжал заливать:

-Ты что, не слышала? Он на прошлой неделе в конце урока объявил. Вот как знал, что ты не слышала. Держи, я и на тебя принес, — и с этими словами он вытряхнул из пакета две пары одноразовых тапочек.

Не без уговоров, но Лиза согласилась переобуться и оставить ботинки у дверей. Их, конечно же, стащили: Витька подговорил ребят из класса, и они выбросили их в мусорный бак за школой.

После уроков класс столпился на заднем дворе, приготовив телефоны в предвкушении уморительных кадров роющейся в мусоре одноклассницы.

Лиза все поняла мгновенно. Задрав голову, чтобы не расплескать рвущиеся наружу слезы, гордо прошагала она мимо ребят и так и ушла домой по ноябрьской морозной слякоти в бумажных тапочках.

В школе она не появлялась до самой весны: по пути домой, который был неблизким, простудилась и слегла. Классный руководитель, много дней спустя узнав об этом случае, с жаром отчитывала класс: «Лишь глупцы судят человека по наружности, не заглянув ему в душу! Лиза – сирота, живет с дедушкой на скромную пенсию, и ботинки, которые вы выбросили, были ее единственной обувью. Вы обидели кроткого, доброго человека. Пусть стыд за ваш поступок сопровождает вас до конца жизни!».

Но дети и сами давно поняли, как гадко поступили. Якушев, некогда задиристый балагур, стал тихим и молчаливым. Когда Лиза после долгого отсутствия все-таки появилась в школе, одноклассники подарили ей красивые туфли. А на информатику с тех пор ходили исключительно в домашних тапочках.