Бабочка

Это случилось, когда моя подруга Варька заболела ветрянкой. В том году мы с Варькой, успешно перейдя во второй класс, наслаждались первыми в жизни летними каникулами. Большую часть времени, конечно же, проводили на улице, а в жару устраивались на нашей веранде и с упоением, забыв обо всём на свете, играли в куклы.

Открытая деревянная веранда, надо сказать, была замечательная! Просторная, со столом и скамейками. Возле веранды мама сажала вьюнки, которые поднимались по натянутому шпагату до самой крыши, покачивая на ветру тёмно-зелёной листвой с синими цветками-граммофончиками. По дощатому полу скользили солнечные зайчики. Приятно пахло нагретым деревом.

В тот злополучный день мне пришлось остаться дома одной: родители, как обычно, ушли на работу, брат Юра убежал куда-то с мальчишками, а Варька находилась на домашнем карантине. Послонявшись без дела по двору, поиграв с кошкой и раздумывая, чем бы ещё заняться, я вдруг вспомнила о книге, которую недавно принёс Юра. Уже через пару минут я держала её в руках, сидя на веранде.

Большая потрёпанная книга оказалась очень интересной и познавательной «Книгой вожатого». Чего в ней только не было! И как устроить настоящий кукольный театр, и как сделать шалаш, и что такое азбука морзе, и какие бывают облака, и прочее, прочее, прочее. Многочисленные рисунки дополняли текст.

Листая страницу за страницей, я добралась до главы «Юные натуралисты», где наткнулась на статью, которая заинтересовала меня чрезвычайно. Она была посвящена совершенно необыкновенному занятию — сбору коллекции насекомых, а именно, бабочек. С удивлением я узнала, что, оказывается, экспонаты, то есть бабочки, помещают в специальные плоские застеклённые ящички, которые потом вывешивают на стену. Рассмотрев картинки и представив, как красиво будут выглядеть разноцветные бабочки в комнате на стене, я решила немедленно приступить к созданию коллекции.

Дело оставалось за малым — поймать и подготовить экспонаты. Отловленное насекомое полагалось «заморить с помощью эфира», после чего наколоть на булавку и засушить. Долго искать бабочек мне не пришлось — они порхали над бархатцами рядом с верандой. И мной тут же была поймана пёстрая красно-рыжая крапивница, присевшая на цветок. Так как про эфир я ничего не поняла, то решила сразу перейти к следующему этапу. Недолго думая, взяла булавку и… приколола бабочку к деревянной стене в укромном уголке веранды. Однако, к моему изумлению, бабочка почему-то не застыла, как на картинке, красиво расправив узорчатые крылья, а напротив — затрепыхала ими изо всех сил, пытаясь освободиться. Вот тут-то на меня, глупую восьмилетнюю девочку, и навалился весь ужас случившегося. Мне стало безумно жалко несчастную крапивницу. Но уже ничего нельзя было исправить! Боясь прикоснуться к бьющейся бабочке, чтобы хотя бы вытащить булавку, в слезах я убежала с веранды.

Пришедшая с работы мама, увидев мой расстроенный вид, долго пыталась выяснить, что произошло. Не понимаю, почему я ничего ей тогда не рассказала… Ночью я просыпалась и плакала, переживая из-за случившегося, а утром у меня поднялась температура. Бабочка же в это время всё ещё продолжала взмахивать крыльями, стряхивая с них пыльцу.

Она умирала долго и окончательно затихла лишь через несколько дней. Дрожащими руками я отколола её от стены и вложила между страницами букваря, который убрала подальше в шкаф. «Книгу вожатого» я больше так ни разу и не открыла, впрочем, вскоре брат вернул её владельцу. Играть на веранде мне тоже разонравилось.

Этот горький детский опыт не прошёл бесследно. Думаю, что благодаря именно ему я никогда в жизни не смогу понять и оправдать охоту не ради спасения от голода, а для похвальбы чучелами и шкурами убитых зверей.

А бабочка ещё долго хранилась в букваре, оставаясь первым и последним, единственным, экземпляром моей несостоявшейся лепидоптерофилистической коллекции.