Бессмертная коллекция

Рукописи не горят…горят, еще как горят, потрескивают. Слизывает огонь кем-то, когда-то написанные строки, улыбаясь беззубо и блаженно. Понадобилось сорок минут, чтобы последний вздох «огненного обеда», смешавшись с дымом, растворился в моей голове. В этот раз, чрезвычайно долго, обычно мы управляемся вдвое быстрей. Спешно затоптав остатки костра, бреду по аллее. Сумка пуста. Временная легкость, заполняющая ее, вибрирует, призывая к поиску нового экспоната моей бессмертной коллекции…коллекции слов.

Слова в ней свободны, они не находятся под стеклом, не приколоты тонкими шпажками к основе и не хранятся под душной пленкой прозрачного савана. Они существуют в бесконечном пространстве моего разума: перемешиваясь, пропадая и появляясь – проживая целые жизни, недоступные им в мире упорядоченности, наложенной руками беспощадных авторов. Огнем разрушаются цепи, связывающие их, из огня и пепла, перерождаются они в бессмертных фениксов для моей коллекции.

Смотрю на других. Как легко они разбрасываются сокровищами, которые я собираю по крупицам. Выплевывают из себя, покалеченных и обезображенных. Слова падают на землю, не в силах подняться: их топчут ноги, треплет ветер…и, теряя свою значимость, они умирают. Не желаю такого для своей коллекции. Ведь коллекции для того и нужны, чтобы сохранять. Сохранять и преумножать.

Я чувствую слова, как если бы рой пчел гудел в глубинах моей головы, сотрясая язык и щекоча нёбо. Чем больше их становится, тем чаще они норовят выбраться, не ценя свободу, которую я им даю. Боюсь открыть рот. Молчание – единственный страж, который уберегает мою коллекцию от необдуманных поступков. Недавно слова стали завладевать моими руками, хватают бумагу и карандаш…глупые, желать прежних оков. Рву в клочья, а потом сжигаю. И все возвращается на круги своя.

Не важно, какая книга займет место предыдущей, будь это детская сказка или народный эпос, я с жадностью поглощаю каждое слово. До тех пор, пока рукопись не предана огню, слова в моей голове структурированы. Они держатся за красную нить повествования, сохраняют сюжет и соблюдают порядок. Но стоит догореть последней странице, как слова начинают существовать сами по себе. Свободные, они рассыпаются по бескрайнему простору моей памяти. Заполняют и наполняют все пустоты, образованные их предшественниками, сумевшими, все-таки, обмануть молчание.

Часто не сплю. Не потому что не хочу, скорее мое бодрствование необходимо для присмотра за коллекцией. Страшно проснуться и понять, что какое-то слово забыто или сбежало, благодаря сонному бреду. Бережно вытаскиваю каждый экспонат, сначала на А, потом на Б…проходят дни, и не видно края моим сокровищам.

Я — хранитель слов, владелец самой большой коллекции в мире…вчера понял, что тоже являюсь словом. Такой же частью экспозиции, как и другие. Просто лежал, просто перебирал слова и вдруг осенило. В книге судеб, я просто слово. Вписанное невидимой рукой в золоченную страницу.

Немного бензина, дрова мокрые после продолжительных дождей. Повозившись со спичками, мне все же удается поджечь их. Огонь, все с той же беззубой улыбкой, приветствует меня и разгорается.

Все началось со слова. И словом все закончится. Владеющий словом подобен Богу, ибо хранит в себе первозданную и чистую силу самой жизни. Поэтому Господь молчит и не отвечает на наши молитвы. Он сам вписал нас в книгу судеб, упорядочил нашу жизнь. Дал ей начало и конец. И не желает ее менять. Он — беспощадный автор. Он знает тайну слов. И я знаю. Поэтому молчу.

Ноги лижет верный друг, разрушая красную нить моего повествования, поедая кожаные страницы моего собственного сюжета, стирая меня из книги судеб…делая меня свободным…делая меня Богом.