Мои детские коллекции

Кто в детстве не занимался коллекционированием? Думаю, что почти все занимались, и я тоже. В дошкольные годы у меня интересы были одни, а когда чуть подросла, — другие, и так они менялись с моим взрослением. Когда была дошколёнком, меня интересовали разноцветные лоскуты. Я их собирала и вырезала из них различные одёжки для своих самодельных тряпичных кукол. Вместе с подружками Лидой и Раей рассматривала эти изделия своих рук, оценивала, у кого лучше, обменивалась лоскутами. Собирала камешки, разноцветные стёкла, бусинки, пуговички, потерянные кем-то. Из них делала украшения для кукол. Все эти «богатства» я долго хранила в кладовке летней кухни.

Потом, повзрослев, стала собирать открытки. Их мне присылал двоюродный брат Виктор из Германии. Он там жил со своими родителями. Его отец после войны ещё пять лет служил в Берлине. Это были очень красивые открытки: виды разных городов, площадей, памятников с описаниями их, сделанными братом. Иногда я дарила их своим подружкам, а двоюродному брату Мите отдавала все присланные открытки с паровозами. Они меня не интересовали, мне нравились барышни в эффектных нарядах. Особенно привлекали моё внимание их причёски. Волосы у барышень на открытках были так красиво уложены, что мне захотелось уложить так же. Сложные причёски у меня не получались, но я самостоятельно научилась хорошо расчёсывать свои волосы, заплетать их в косы и укладывать косы не так, как все, а копировать из открыток.

Когда я училась в шестом классе, я начала засушивать растения и составлять гербарий. Но больше всего меня привлекали раковины. Раковин моллюсков в нашей местности было много. Вначале я не задумывалась, откуда они взялись в нашей засушливой, жаркой степи, а просто собирала. Но собирала не все подряд, а искала самые красивые и крупные, самые причудливые по форме. Такие раковины можно было найти только в песчаном карьере. Он был рядом с нашим хутором, в двух километрах от него.

Однажды я уговорила двоюродного брата Митю, его друга Витю и своих подруг Лиду и Раю отправиться в карьер за раковинами. Взяли с собой сапёрные лопаты, оставшиеся после войны, корзину для раковин, кувшин с айраном от жажды и ранним летним утром отправились в поход.

Карьер был большой и глубокий, из него брали песок все ближние хутора. Мы знали, что песок обваливается лавиной, копать надо осторожно. Был случай, когда под лавиной песка погибли в карьере два мальчика.

Но как мы ни старались, песок всё же пришёл в движение. Мы, девчонки, успели отскочить, а мальчишки отпрыгнули, но недалеко, и край лавины зацепил их. Хорошо, что мы не растерялись и выхватили ребят из неё. Песчинки от лавины попали в дыхательные пути, дыхание у нас перехватило, и мы еле-еле отдышались.

После этого случая мы долго к карьеру не приближались, но потом страх прошёл, и мы ещё не раз наведывались туда.

В итоге у нас получилась неплохая коллекция раковин. Чтобы её не разбивать на части, я упросила всех уступить её мне в обмен на открытки из Германии. Так мне досталась вся собранная нами коллекция.

Все раковины были разные и очень красивые. Я прижимала их к уху и слушала. В одних раковинах словно слышался шум прибоя, а другие раковины «пели». Это были удивительные звуки. «Поющие» раковины мне особенно нравились.

В ту осень я пошла учиться в седьмой класс. Однажды учительница географии Ольга Тихоновна на одном из уроков рассказала, что наш хутор расположен в центре Кумо-Манычской впадины, которая в древние времена была проливом между Чёрным и Каспийским морями. Об этом свидетельствует и местная фауна, она родственна каспийской. По протоку Кумо-Манычской впадины шёл поток солёной воды из Каспия. Прошли тысячелетия, земная суша поднялась, море в Кумо-Манычской впадине отступило. С той поры остались на всей приманычской степи раковины моллюсков, очень похожие на те, что можно найти в море.

Выслушав рассказ учительницы, я сообщила ей о своей коллекции и предложила подарить её школе. Долго она служила наглядным пособием на уроках в нашей школе.