Картофель из 4-й палаты

Из-за певческой фамилии Лемешев в горном техникуме Виктора прозвали Певец — а ему «медведь на ухо наступил». Насмешка природы. В техникуме же, к его удивлению, учились четверо ребят по фамилии Терещенко. Никакие не родственники. Из разных городов и весей… Уже будучи членом Географического общества, выступал Виктор Сергеевич с докладом на учёном совете. И среди слушателей оказалось пять «военачальников»: Суворов, краевед-родовед; Кутузов, есаул; Жуков, доцент; Конев, генерал; Малиновский, журналист.

Вот и в глазной больнице среди обыкновенных Ивановых, Петровых, Сидоровых выделялись Непомнящий, Холодный, Чёрненькая, Юр… В 4-ю палату заселился колобок без возраста, в китайских лампасовых шароварах и куртке-адидаске. Назвался просто Михаилом. На народный манер сыпал полупонятными словечками: диоды, диаспоры (диоптрии), лазарь (лазер), плант (аллоплант)…

Виктор Сергеевич уселся на капание и уколы. Вдруг капальщица Григорьевна ошарашила:

— А где ваш Картофель?

«Откуда она знает про наш дачный картофель?..» — от ослепляющих капель и хруста укола в роговицу совсем одурел Лемешев и брякнул:

— Вывезли!

— Как вывезли? Кто разрешил?!.. — всадила шприц в другую роговицу Григорьевна.

Обычно уколы после обезболивающих капель почти не ощущались, лишь похрустывали. Теперь же хруст — будто ломали хворост. И резь в глазу… От таких испытаний, от диких вопросов — от всего этого обрушения Лемешев очумело вытаращился на список пациентов Григорьевны. Перед его фамилией красовалось — Картофель М. Замычал, как немтырь, радостно тыкая пальцем в «Картофель». А тут и он, припозднившийся, объявился и вывел ошарашенного и обессиленного сопалатника из кабинета. Занял его место в кресле:

— 4-я палата, Картофель, левый глаз!..

Шаркают тапки, щёлкают шлёпанцы. Поводит из стороны в сторону ослепших почти после капания и уколов. «Плывут», спотыкаются, натыкаются друг на дружку, суются в чужие палаты… Ночью Михаилу приспичило, и он лунатически пошаркал в туалет. Выйдя из него, отклонился от своей палаты и забрёл в женскую. Там улёгся на «географически» схожую койку, грузная хозяйка которой, по прозвищу Вавилонша, задержалась по-большому. Вернувшись, она плюхнулась на своё законное место — и завизжала:

— Откуда это оно?!..

С трудом вылез, как из-под землетрясной горы, Картофель:

— Откуда эта кобыла?!..

Глазники и днём-то путались с палатами, а тут глубокой ночью…