Ой, мороз, мороз!...

Певица из меня никакая. Намурлыкиваю что-то в душе, да когда «душа поет», но только при самых близких. Даром, что закончила музыкальную школу по классу фортепиано, пела в школьном хоре (а кто в нем не пел-то?). Словом, слух имеется, в ноты попадаю, чутко слышу фальшь в чьём-то пении. Но чтоб на чужих людях спеть – ни-ни: сразу таких петухов пускаю, что со стыда сгореть! Хотя было одно песенное исключение в моей жизни…

В начале 90-х работала я ассистентом англичанина, представителя шведского концерна-гиганта Сандвик в Азии. В России Джордж изучал возможности рынка на предмет открытия офисов компании в Сибири и на Дальнем Востоке. Мотаясь по моему Хабаровскому краю, мы с Джорджем убеждались, что местной промышленности было не до Сандвика: она еле дышала.

Перебрались в Сибирь, и дела пошли веселее: здесь предприятий было на порядок больше. Некоторые из них зашевелились при появлении Сандвика, робко замаячили долгосрочные проекты. Пришла пора ехать в московский офис с годовым отчетом.

От решения московского директора зависело открытие филиала в Сибири, как итог наших стараний. Плюс – премии, конечно. Закавыка была в смене этого самого директора. Если предыдущий, краснолиций долговязый Йохан, был приятелем Джорджа, с которым они выпили свою цистерну виски, то его преемника Улфа мой босс знал плохо. Ну, и мудрость про новую метлу никто не отменял…

Улф, с лицом завязавшего алкоголика, брезгливо принял наш отчет и назначил финальную встречу на послезавтра. Днем мы болтались в офисе, ощущая круговую неприязнь, а вечерами Йохан, завершавший свои дела в Москве, вез нас в странные, как дурной сон, рестораны, где еда стоила несусветных денег в у.е. Москва 92-го – постапокалиптическая, пир во время чумы…

Было бесприютно; Джордж хандрил тоже. Масла в огонь подливал Йохан, горячечно изливая в ухо Джорджу обиды на корпорацию, Улфа. Чувство, что год наших трудов пойдет коту под хвост, крепло.

Уныло вернулись в гостиницу и уже разбредались по своим номерам, как вдруг. О этот Волшебный Вдруг, меняющий всех и вся! За поворотом коридора загомонили, и, как из портала, ведущего в простой и счастливый мир, вывалились цыганистые люди. Радостно прокричали, что они — киприоты, а в Москве по делам своей тоже православной веры: стоял апрель, пасхальное время. Вихрем подхватили нашу троицу и доставили к себе в номер.

С порога взялись петь эти солнечные люди, и божественно — многоголосием, а капелла. Песни Кипра втекали в нас, отогревая. Громче, яростнее, и – поплыла их женщина в танце, похожем на наш кавказский, и мужчины раскрылились орлами! Энергия детской, когда без вина пьян, радости отпустила сжатую пружину — и вот даже примороженный Йохан энергично затоптался на месте; более живой Джордж, уловив дух танца, завертелся в лезгинке, о которой и знать не знал, держа в зубах, как кинжал, розу (откуда?). Мы смеялись так, что я думала, лопнут мои щеки. Хохот и пляс выталкивали из нас усталость, напряжение, страхи… Гори все синим пламенем!

Апогей наступил, когда бородатого киприота осенило: «Здесь мы – из четырех разных стран, это уникально! Пусть каждый споет свою родную песню, эстафетой: мы начнем, а вы – подхватите!»

Сердце упало (кто забыл, см. начало, почему). Но отступать некуда. Пока искрились песней киприоты, я лихорадочно выбирала, с чем будет меньше позора. Затянул уже свой фольклор Йохан, а я – ой, ой! — все без репертуара! И вот – Джордж со знаменитой шотландской Should Old Acquaintance; и хорошо-то как — репетировал, гад, что ли?? И – ослепили огни рампы, публика затаила дыхание: мой черед, а в голове – пусто. Открыла рот, и само полилось: «Ой мороооооз, морооооз! Не мороооозь меня!!» Да как славно-то, чисто, будто распевалась регулярно морозными длинными вечерами! Словно со стороны, слушала я себя и радовалась, что получилось, что песня такая красивая! Что услышали ее такие разные швед, англичанин и киприоты, и прикоснулись к нашей загадочной душе…

Сорвала аплодисменты, а Джордж похвалил: «У тебя небольшой, но красивый голос!».

Больше на публике я не пела. Наверное, жду, когда выйдет вот такая же оказия, что снова мобилизует мои вокальные таланты.

… Да, а офис в Сибири мы, таки, открыли!