Семейная реликвия

Скороговоркой через громкоговоритель попрощался диктор Дома культуры, значит сейчас ровно девять.

– Решай быстрее, скоро родители приедут.

Точно. Ещё и наверняка на полчаса раньше обычного, как всегда бывает в неподходящее время.

Серёжке с братом шестнадцать и пятнадцать, но со сверстниками они не водятся, давно сдружились с ребятами постарше, из «блошиного» квартала. Это всё Серёжка, ему всегда скучно.

Взрослые – всем за восемнадцать, многие – сироты, те принимали их за равных, но и спрашивали как с равных. Когда Серёжка не сберёг товар и задолжал, установили чёткий срок. Не потому что принципиальные, просто сами должны парням покруче.

Завтра день последний, а денег так и нет. В копилке пусто, родителям не объяснить, зачем такая сумма не в день рождения, да ещё при новом велосипеде. Велосипеда, чтобы продать, нет.

– Ну слушай, про него давно не помнят. Где возьмут – пацаны подсказали, лавочник сам его через неделю загонит, никто не узнает. Нужно только решиться.

– Память всё-таки… Орден.

– Ты говорил, что железка как железка, только формой звезда и красная. Самому не нацепить, прадеду теперь ни к чему. Говорил? А что если долг не вернём, больше в дело не возьмут, будем на рынке работать – говорил?

– Говорил, пойдём.

Брат не выдаст, это точно. А в остальном… Серёжа видел, как легко продавались ордена и медали – даже свои собственные. И сам не чувствовал кощунства, не видел осквернения памяти. Какая там память, когда всем давно плевать? Вспоминают раз в году ветеранов, и на том спасибо. Он с братом даже не знает, где их прадед воевал, за что свой орден получил. Родителям не до этого.

Взбежали по лестнице, ключ ткнулся в скважину, рука замерла.

– Открыто.

Тихо зашли и прислушались. Включен телевизор, бабушка не поехала в город.

– Я отвлеку, – шепнул брат.

Серёжка долго стоял на пороге, до крови прокусил губу. Выглянула Антонина Фёдоровна.

– Ой, вы вовремя! Я уж боялась, как дверь запереть, с замком же не справляюсь.

– Помню… – выдохнули оба.

– Пойду к Петровне, а вернусь через час, успею маме с папой разогреть.

Брат посмотрел на часы, а Серёжка взвизгнул, не совладал с голосом.

– Нет! Не ходи никуда, пожалуйста… – руки не слушались, снял обувь, не развязывая шнурков. – Расскажи лучше, как прадед до Берлина дошёл. Нам… нам в школе задали.