Джессика и Мальвина

Автомобиль мчался по шоссе Ростов – Краснодар. Горячий летний воздух врывался в раскрытые окна. Мимо проносился степной кубанский пейзаж: поля, расчерченные квадратами посадок, многие уже убранные и распаханные, но подсолнухи ещё желтели, поворачивая за солнцем свои шляпки. Мы ехали в станицу Павловскую, где мой брат Серёжа получил наследство от тёти: дом, любимый нами с детства, а теперь пустой. Я и Сережа, а также мои дети в нём проводили каждое лето. Серёжа никогда не думал, что будет жить в станице (он институт закончил машиностроительный), но обстоятельства сложились так, что его прогнала жена, за то, что он много пил. Серёжа пролечился в психиатрической лечебнице от алкоголизма и теперь хотел начать жизнь с чистого листа. Когда — то его дочка принесла домой чёрного, как смола, щенка и беленького котёнка (оказалось — обе девочки). Она назвала их Джессикой и Мальвиной. Серёжа к ним очень привязался, потому что они любили его и не имели к нему никаких претензий.

Однако вернёмся в машину. За рулём был мой сын, рядом сидела я с кошкой на руках. Мальвина очень плохо переносила поездку. Страх исказил её мордочку. Я завернула её в платок, чтобы она не видела дорогу. Серёжа сидел на заднем сиденье, а Джессика разлеглась во весь рост, а голову положила ему на колени. Настроение у них было отличное, чего нельзя сказать обо мне: интуиция мне подсказывала, что впереди нас ждут большие испытания.

Ехать нам было более трёх часов. Всё это время у меня перед глазами проходило то, что связано с тётиным домом. Это были лучшие дни в нашей жизни. Именно тётя наполняла этот дом счастьем. Она с утра наливала в тазы и корыта воду; дети и Джессика с восторгом плескались в ней. Дети, пока были маленькие, катались на собаке верхом, также она сопровождала их в «походах». Это тётя придумала для детей такую игру: сшила простенькие рюкзачки, наполняла их едой, и они выходили за калитку. Там начинались заросли: кусты, вишни, трава. Дети расстилали одеяло и пировали, пока всё не съедят. Джессику тоже от души кормили. На этом «поход» заканчивался.

Джессика была красивая умная собака (спаниель). Она умела быть полезной: прогоняла чужих кошек с огорода, следила, чтобы соседские куры по ошибке не заходили ночевать в наш курятник. Но главное — она объяснила нашему петуху, кто на подворье хозяин. Этот наглый петух не давал никому прохода. Он высоко подпрыгивал и норовил клюнуть в лицо. Я по двору ходила с тазиком в роли щита. Заметив это, собака задала петуху хорошую трёпку так, что летели пух и перья. С тех пор он присмирел. Единственно, где Джессика поступила неправильно, — она выжила ежей, живших под крыльцом. Но мы нашу любимицу простили.

Серёжа по вечерам любил сидеть на этом крыльце, а Джессика клала ему лапы на плечи и лизала лицо. Иногда они ездили на рыбалку: Серёжа на велосипеде, а собака бежала вслед за ним. Речка протекала сразу за станицей, была она грязной, но Джессика купалась в ней с удовольствием. Возвращались они всегда с уловом, который чаще всего годился только для Мальвины; но ведь собаке было приятно порадовать подругу детства.

На этом мои воспоминания закончились, так как мы приехали. Отперли дом, поужинали. Нам с сыном надо было срочно возвращаться в Ростов.

Но недолго мы радовались: через месяц пришла телеграмма от соседки, что Серёжа скончался. Мы с сыном немедленно выехали в Павловскую. Дом был открыт, в кресле лежала Джессика, возле стола стояла целая батарея пустых водочных бутылок. Зря мы понадеялись на лечение. Забрали Серёжу из морга домой. Подходит ко мне Джессика и пристально смотрит на меня своими большими шоколадными глазами, а в них вопрос. Что я могла ей сказать? Спрашиваю: «Джессика, где Серёжа?» Она молча стоит и продолжает на меня смотреть. Я повторила свой вопрос. Собака молча развернулась, побежала и легла под гроб, который стоял во дворе на двух стульях. Я заплакала. Мы с сыном сделали всё, что полагается (соседи помогли с поминками), забрали животных и уехали.

В Ростове Джессика была понурой, отказывалась от еды. Ночью выходила на крыльцо и скулила. Кошка часто ложилась к ней под бочок. Собаку ласкали, но без Серёжи, своего хозяина, жизнь ей была не мила. Вскоре она умерла.