Про жизнь собачью

Татьяна о щенке мечтала давно. Но щенок ей нужен был не абы какой, а породистый, клубный, с хорошей родословной. Она советовалась с друзьями-собачниками и читала специальную литературу. Она прикидывала, как рядом с ней будет смотреться та или иная псина – Татьяна художник, что вы хотели! И по всему выходило, что достойнее дога или кавказской овчарки нет. Одна беда – квартирка подкачала: ну не рассчитаны хрущёвки на Баскервиль-монстров! А собачья мелочь не вписывалась в Танюхину картину мира. Сведя желаемое к возможному, кума решила брать бассет-хаунда: «Это хотя бы не перхоть, а собака…»

Ждать щенка пришлось долго – Таньча сама успела забеременеть и даже уйти в декрет. Но Севке, её первенцу, предстояло стать вторым ребёнком – Патка раньше нарисовалась в реальности.

А пока в квартире шёл ремонт, потешная барбоска поселилась у нас. Хотя насчёт «барбоски» я не права – по паспорту она Патрисия, и этим всё сказано. Она фу-ты ну-ты какая родовитая!

…Едва выпроставшись из платка, бойкий трёхцветный колобок покатился по коридору, смешно путаясь в длиннющих ушах и приветственно тявкая на довольных ребятишек и изумлённого таким невиданным нахальством кота Поля.

Французские имена достались нашим животинкам по разным причинам: щенку – честно, по праву происхождения, а котёнку… Впрочем, тоже по праву! Он родился в подвале предприятия с подходящим случаю названием «Сюрприз», и мы купили его за пятьдесят копеек. Поль – это сокращение от «полтинник».

Поль отнёсся к Патке на удивление снисходительно. Обнюхал слегка так брезгливо, потрогал мягкой лапой, постоял в некотором недоумении, фыркнул и отвалил, красноречиво подрагивая бархатной шкурой: «Несёте в дом всякую шушеру!»

Патка сразу поняла, кто здесь главный, и не ерепенилась. Она весело смотрела на важного Поля и жизнерадостно вертела хвостишком. А тот щурил жёлтые глазищи и прикидывал, как можно будет эту доверчивость использовать. Он был стратег и хитрюга, наш Поль. И провокатор.

Возвращаемся как-то раз, голоднющие, домой. Майка бормочет дедову речёвку: «Кишка кишке суёт по башке», – мы смеёмся и прибавляем шагу. Ноздри нам заранее щекочет божественный – хотя и плебейский – запах яичницы на сале!

Сало мы оставили на столе в кухне. Дверь прикрыли – мало ли?..

Вваливаемся в дом и еле успеваем подхватить Татьяну – она, поскользнувшись невесть на чём, едва не грохнулась!

…Ага, «невесть на чём»… Очень даже «весть»! На сале, на чём же ещё! Да им перемазано просто всё, чуть не до потолка! А из кухни раздаются звуки пошлого чавканья!..

Под столом Патка треплет зубами какую-то дрянь. Хотя это бывшее сало. Маюська заливисто хохочет и лезет обниматься со своей любимицей. М-дя…

На кухне всё блестит! Буквально. От сала. Патка тоже блестит. От сала. Или от счастья? Кота нигде нет. Он появится позже, чистенький и индифферентный. Будто бы не имеющий отношения ко всему этому бедламу.

…Потом, когда Патка выросла, мы поняли, что курс молодого бойца, преподанный бравым котом, был усвоен ею в полном объёме. Она, бесовка, умела затеять шумную свару на собачьей площадке, оставаясь удивительным образом вне пёсьих разборок. А Танин яростный вопль, обращённый к сыну (!): «Сева!!! Не кусай Пату!!»? Да лучшего признания Паткиной дивной изворотливости и придумать невозможно! Она виртуозно тырила мясо с блюда на праздничном столе, оставляя живописно разложенные вокруг овощи нетронутыми. Представляете, что чувствовала Танина мама, только что лично приготовившая салат «Козёл в огороде»? Огород на месте, а где, собственно, козёл? Тётя Тома на секунду впадала в прострацию из-за невероятности очевидного, а потом спешила к холодильнику – строгать мясо по новой. И в лилипутской кухоньке становилось ещё теснее: теперь там толокся жуткий призрак раннего склероза… А наглая псина возлежала в кресле и делала вид, что тоже ну ни-че-го-шень-ки не понимает!

Она всегда была ни при чём! Или даже так: именно она была жертвой обстоятельств! И поэтому смотрела на мир с неизбывной философической печалью…

…Но кого могла обмануть её профессиональная грустноглазость? Увольте: нахальё – оно и есть нахальё!