Стёпка

Я люблю зиму, стихи и собак. Людей я тоже люблю, когда они еще не сбились в толпу, не срослись со стереотипами, не надели маскарадные маски. Но собак все-таки люблю больше. Душой. Все началось еще в детстве.

Как-то накануне зимы я нашла у подъезда замерзающего рыжего, испуганного щенка. Ему было месяца три-четыре, мне девять лет. Притащила его домой, накормила, отмыла в тазике. Щенок смотрел глупыми веселыми глазами, мотал свисающими лохматыми ушами и улыбался. Я назвала его Стёпкой. Стёпка маме понравился, и мы стали жить втроем. Через год щенок превратился в добротную рыжую дворнягу с висячими, как флаги, ушами, с шикарным шелковистым хвостом-трубой, слегка дурашливую, но необыкновенно сообразительную, с добрым и задумчивым взглядом.

Стёпка, как и я, обожал зиму.

Середина ноября. Минус десять с хвостиком. Или хвостом? Степка зарывается носом в свежий снег. Белый, нежный, хрустящий, искрящийся, как ванильный сахар. Под валенками снег поёт: шепчет, свистит, поскрипывает, подвывает, всхлипывает, визжит — и никогда не молчит. Снежинки летят навстречу свету фонарей. На фонарях сдобные мягкие булки. Все скамейки в парке укрыты плюшевыми белыми покрывалами. На свету снегопад кажется гуще и живее. «Белые деревья, белые дома, белые прохожие, белая зима…».

Стёпка достает белую морду из сугроба, вскидывает лобастую голову вверх, выдыхает прямо в звезды. Они отражаются в его карих, почти черных глазах бриллиантовой россыпью. Долго так смотрит, пристально и заинтересованно. Что он там высматривает? Созвездие Андромеды или Большой Медведицы? Или, может, созвездие Гончих псов?

Бесконечный зимний лес, укрытый по самую верхушку снеговым мехом, дремлет тихо и покойно, пока Стёпка и я оглушительно не врываемся в его сон. Мы идем кататься с горы.

Я за каюра – в санях, Стёпка – вожак. Стёпка, запряженный в санки, выглядит нелепо. Он похож на переросшего кокера, этакий милый бочонок с мощной грудью и короткими задними лапами. Но в душе Стёпка несомненно ездовая собака – хаски или лайка. В лесу он пахнет волей, как волк, небесной желтой пылью, таежной жизнью.

— Стёпка! Вперед, рыжий! – в моем возгласе ликование, в его – не собачий, а собачачий восторг! — «Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный…»

Лес наполняется человекособачьим счастьем. Деревья чуть приплясывают, снежный мех легко рассеивается, посыпая нас предновогодней морской солью.

Обратно идем в гору. Стёпка сильный, крепко тянет за собой санки, старательно, со всем собачим усердием: дышит тяжело с присвистом, розовый язык лопатой свешивается из пасти. Я помогаю – подталкиваю санки ногами. Забираемся на гору.

— Стёпка, стой. Привал.

Стёпка покорно останавливается, садится, устремляет взор вниз. В сотый раз рассматривает панораму и каждый раз по-новому удивляется, наклоняет голову в разные стороны. Под горой лежит наш городок, словно пазл из незатейливых картинок бело-красных девяток, серо-желтых пятиэтажек, маленьких магазинчиков, оранжевых фонарей. Крошечные люди, машины, точно игрушечные, неслышно перемещаются от дома к дому.

Сажусь на колени в снег, обнимаю Стёпку за шею, целую в курчавую лобастую голову, ещё не подозревая, что Стёпка со мной не навсегда. Мы разговариваем о людях, о зиме, о небе, о звездах. Стёпка повизгивает, машет своим рыжим опахалом, лижет мои щеки, нос, губы. Язык у него теплый и шершавый. В глазах бесконечная преданность, всепрощение и любовь, сильная и страшная, как самая главная во Вселенной Любовь.

Стёпка проживет еще тринадцать лет. Уйдет тихо, по-собачьи.

Душа моя тогда озябла, осиротела. Снег казался мертвым. Для меня все замерзло: зима, люди, собаки, лес, птицы, звезды. Я плакала в себя, плакала прямо в мир, в небо, в Стёпкины прекрасные глаза. Душа моя плакала в душу Стёпки.

Душа моя смотрит на небо — звезды! Много звезд! Вон там созвездие Андромеды, Малой и Большой Медведицы, созвездие Гончих псов. Душа Стёпки живет где-то среди этих звезд и где-то рядом со мной. Счастливые слезы катятся по щекам: жив, жив мой Стёпка, жив мой песа. Сейчас его душа смотрит на меня и улыбается. Иногда она говорит со мной. Беззвучно. И когда-нибудь наши души встретятся. И будут гулять вдвоем по звездному небу и любоваться ярким Орионом. Ангел увидит их и улыбнется.