Красный мак

«Был вещим этот сон или не вещим…» А. Ахматова

«Поглядите, там и тут, маки красные цветут» Л. Кузминская.

Раздвинулось, расширилось пространство, и мирозданье предстало во всём своём величии… А я, по сравнению с ним, такой маленький… и даже не совсем я, то есть не я сегодняшний, а светловолосый мальчик, каким когда-то был… Давно… Плыву сквозь прозрачный воздух белой ночи в уютной детской кроватке… Синева неба, отражаясь в зеркале невской глади, смешивается с ажурной дымкой тумана. Воздух благоухает весенними цветами, сладостями и мамиными поцелуями…

Время замедляет бег, соизмеряя его с торжественным звучанием органа. Спокойно и радостно на душе, тело ликует каждой клеткой, полное веры в бессмертие… Убаюканный волнами, я засыпаю с улыбкой…

Но треснуло небесное стекло, разлетелось, рассыпалось трелями дверного звонка… Мрак, надвигаясь, просачивается в дыры и щели, душит. Задыхаюсь… Испуганная, одинокая тень неприкаянно мечется по осколкам… Пульсирующим пламенем вспыхивает факел гигантского красного мака…

Тревожное пробуждение прогоняет блаженную истому, мучительной болью сдавливая виски. Улыбка сменяется гримасой, тело кривится от судорог, извиваясь ломается в конвульсиях… Я в смятении и ужасе… Зачем, зачем они пришли?

Сгорев, цветок почернел, сжался в комок, раскрошившись, осыпался маковыми зёрнышками, вперемешку с ядовитым пеплом, заполнившим всю комнату. Он на одежде, в волосах, разъедает глаза, скрипит на зубах… Чернеет на стенках кроватки… Постойте, да это же не кровать, а свежевыкопанная могила…

Тускло, змеиными глазами светятся лампочки. Вижу в зеркале своё безвольное, исхудалое тело…

Балансирую над бездной могилы, на дне которой пузырится адское варево… Размахивая руками, пытаюсь удержать равновесие. Удержаться, удержаться…

Под ногами осыпается земля, и я сползаю…

В страхе кричу, открыв глаза, окончательно просыпаюсь… Оглядевшись, узнаю свою комнату.

Окно занавешено шторой; в прожжённые сигаретами дырки вползают лучи от фонарей, преломившись в пыльной плоскости зеркала, грязно-жёлтыми кляксами шевелятся на полу. У противоположной стены хранитель надежд – секретер, заполненный клочками бумаг с обрывками гениальных мыслей, нестандартными рифмами ненаписанных песен…

Гитара с порванными струнами брошена в углу…

Продавленный диван впивается пружинами в рёбра, инвалид-стол со старичками табуретками, плоскими, просиженными рожами бесстыже таращатся под бархатный подол абажура. На заляпанной столешнице разложены: резиновый жгут, спиртовка, закопчённая столовая ложка, шприц с окровавленной иглой, пакетик с порошком… Друзья, переминаясь в нетерпении, готовят дозу…

Мерзко, холодно… Всего трясёт… Такое ощущение, будто вьюга проникла под кожу и морозит изнутри… Зловещие мысли об обречённости вновь ворочаются в голове…

Я же могу остановиться в любой момент! Нужно только вовремя бросить, завязать…

Вот немного подлечусь… Необходимо скинуть гнетущую тяжесть, разогнать безнадёжную унылость… Один укол, и я в мире прекрасных сновидений, незабываемых ощущений… Один укол, и я свободен… Главное — не доводить до кошмара передоза и постепенно уменьшать зависимость…

Уходя, ты сказала, что у меня нет будущего, что любой день может стать для меня последним… Подлая лгунья! Если хочешь знать — у меня впереди длинная жизнь, я молод и крепок здоровьем, я талантлив… А ты, ты просто никогда меня не любила и не верила… Не то, что они…

Я ещё докажу… Всем докажу!

Но сначала укол… Только один укол. Я протягиваю руку… Чувствую, как струится по венам, смешиваясь с вязкой кровью блаженная нега, сводящая с ума, дарящая забвение, так похожее на счастье…

Навсегда растворяюсь в пространстве, сгораю в кроваво-красных лепестках мака.