Секрет везения Бориса Ягудина
Борис Михайлович Ягудин из тех, кто всего добился своим трудом, но на первый план себя никогда не выдвигал. И сегодня, накануне восьмидесятилетия, не сидит без дела, каждый день расписан по минутам – он продолжает работать, помогает дочерям в воспитании внуков.
Каждый раз, встречаясь с Борисом Михайловичем Ягудиным, попадаешь под влияние его откровенности, доверительности и обаяния, умноженных на взаимный интерес к собеседнику. О чем ни заговори – Ягудин тут же откликается со свойственным ему аналитическим подходом. Спросишь про его собственные достижения – тут же улыбнется и заговорит о везении и в профессии, и в личной жизни.
«Везет тем, кто везет» – этот афоризм сформулирован словно специально для таких людей, как он.
В чем же секрет везения Бориса Ягудина?
«Самараэнерго. Закон сохранения энергии», 2004 год, стр. 40:
«Фамилия Ягудин произносится на Самарской ГРЭС уже второе столетие. И неизменно – с почтением. Здесь еще в 1908 году работал дед Бориса Михайловича. Здесь же впервые встретились взглядами его родители. И сам Борис Михайлович, придя на Самарскую ГРЭС, связал с ней свою дальнейшую судьбу. В 1983-2005 годах он был директором старейшего энергетического предприятия Самарской области».
Борис Михайлович Ягудин.
Заслуженный энергетик Российской Федерации, ветеран топливно-энергетического комплекса, награжден медалью «Ветеран труда», генеральный директор ООО Научное производственное объединение «Лидер».
Родился 27 января 1940 года в Куйбышеве. Окончил Куйбышевский индустриальный институт. С 1962 года – слесарь, начальник смены котельного цеха ТЭЦ Магнитогорского металлургического комбината. С 1965 года – инженер, старший инженер, начальник службы наладки. В 1977-1980 годах находился в служебной командировке в Иране, работал начальником цеха ТЭЦ Исфаганского металлургического комбината. В 1980-1982 годах – начальник отдела экономического анализа и научной организации труда «Куйбышевэнерго».
В 1982 году – заместитель главного инженера Куйбышевской ГРЭС, в 1983-2005 годах – директор Куйбышевской ГРЭС.
Избирался депутатом Ленинского районного Совета, депутатом Самарской Губернской Думы первого созыва.
Г. Худяков «Важней всего – погода в доме». Газета «Самарские известия», 26 января 2000 года:
«Семья Ягудиных долгое время проживала в двухкомнатной квартире дома, расположенного на углу улиц Полевой и Мичурина. Отец, Михаил Ефимович, работал в трамвайно-троллейбусном управлении. Мать, Анна Николаевна, занималась детьми и домашним хозяйством. А дети, братья Борис и Анатолий, сделав уроки, рвались во двор, где их с восторгом встречала дружная компания соседских ребят. Летом днями пропадали на Волге. В шестом классе Боря, собрав ребят с музыкальным интересом, пришел с ними в только что организованный кружок струнных инструментов. Вскоре он виртуозно играл на домре, потом увлекся спортивной гимнастикой. Как и отец, стал энергетиком. Как и отец, окончил тот же факультет индустриального института».
«Энергия Поволжья. Очерки о ветеранах энергетики», 2011 год, стр. 76-77:
«На выбор профессии повлиял отец. В 1922 году он пришел на Самарскую ГРЭС, работал дежурным электриком. После окончания института его определили на работу в Свердловск, оттуда в 1939 году снова приехал в Куйбышев. Двадцать пять лет он проработал главным инженером трамвайно-троллейбусного управления. Вне энергетики отец себя не мыслил. Отцовские корни и связали меня с особым миром, романтическим и жестко технологичным».
В. Казарин «Энергетическое сердце Самары», 2000 год, стр. 169-170:
«После окончания института, уехав по распределению в Магнитогорск, на ТЭЦ знаменитой Магнитки, Борис Ягудин освоил многие рабочие специальности: слесаря, дежурного по углеразмольным мельницам, дежурного по золоудалению, машиниста котлов. Только после этого его назначили начальником смены. Вскоре ТЭЦ стали переводить на газ, и тут уже не в теории, а на практике познал Борис Ягудин все тонкости монтажа газопровода. Не чурался черновой работы, не чурался и общественной. Секретарь комсомольского бюро, член Совета молодых специалистов. Спортсмен: первое место занял на городских соревнованиях по тяжелой атлетике. Предлагали заняться спортом профессионально, но выбор свой он уже сделал – теплоэнергетика. Вскоре ему предложили должность заместителя главного инженера и квартиру в центре Магнитогорска, но в Куйбышеве оставалась жена Ирина, учившаяся в медицинском институте.
Вернулся Борис в родной город, работал инженером в службе наладки и испытаний теплотехнического оборудования «Куйбышевэнерго». Под началом Александра Михайловича Жукова тогда начинали трудовой путь будущие руководители куйбышевской энергетики: генеральный директор АО «Куйбышевэнерго» Борис Федорович Ремезенцев, начальник службы перспективного развития «Куйбышевэнерго» Константин Николаевич Абрамов, заместитель начальника региональной Госинспекции министерства энергетики и электрификации СССР Владимир Иванович Казачков.
И началась у Бориса Ягудина кочевая жизнь. Жена и маленькая дочь неделями не видели главу семьи. На ТЭЦ-2 в Новокуйбышевске участвовал в пуске с четвертого по восьмой энергоблоков, на Тольяттинской ТЭЦ – четвертого блока, двух блоков на ТЭЦ Волжского автозавода, третьего блока на ТЭЦ в Сызрани, блока на Безымянской ТЭЦ. Электрички, автобусы, попутные машины стали для него привычным средством передвижения от дома до работы…»
В. Казарин «Энергетическое сердце Самары», 2000 год, стр. 178-194:
«Куйбышевская ГРЭС многие годы была научно-производственной базой индустриального, а затем политехнического института. Здесь получали путевку в жизнь совместные разработки ученых и практиков… Самарская ГРЭС продолжает обеспечивать город электроэнергией, теплом, остается одной из самых экономичных станций страны. Можно без особой натяжки сказать, что ГРЭС питает энергия людей, работающих на ней».
«Энергия Поволжья. Очерки о ветеранах энергетики», 2011 год, стр. 81:
«Меньше всего Ягудин похож на этакого записного оптимиста, который по жизни идет, будто насвистывая веселую песенку. Были моменты, когда ему было по-настоящему горько. Не за себя. Не любит Борис Михайлович вспоминать об имевшихся у ретивых чиновников планах демонтировать ГРЭС в Самаре. В 1995 году она прекратила бы свое существование. Было бы суждено этим планам сбыться, если бы Ягудин не решил: «Смысл моей работы на ГРЭС – сохранить ее!»
Борис ЯГУДИН, заслуженный энергетик Российской Федерации:
– Кто-то живет для того, чтобы работать. Кто-то работает, чтобы жить. Я никогда не сидел без дела. Меня никогда не пугали ни учеба, ни работа. Абсурдно во всем в жизни полагаться на везение. Но я считаю, что мне повезло на родителей, на друзей, на круг общения, на получение образования, на начало трудового пути, на встречу с любимой женщиной. Трудности, с которыми приходилось сталкиваться, не разрушали, а, напротив, укрепляли мое личное счастье, семейные отношения. Когда идешь по жизни со светлым ощущением везения, преодолеваешь любые трудности. Откровенно говоря, чтобы везение не покидало тебя, надо работать и мозгами, и руками.
Борис ЯГУДИН, заслуженный энергетик Российской Федерации:
– В 1983 году я был назначен на должность директора Куйбышевской ГРЭС в устоявшийся коллектив, который был знаком мне и по работе в службе наладки, и когда я работал на ГРЭС заместителем главного инженера. Я старался подбирать персонал и относиться к людям так, как к ним относился Борис Федорович Ремезенцев. Молодой специалист, выпускник вуза, у нас начинал с рабочей специальности. В чем мне вновь повезло? На Куйбышевской ГРЭС главным инженером работал Вячеслав Александрович Беляков. Он знал каждый штурвал, каждый болт, каждую задвижку. А как он работал с коллективом! Когда я был заместителем Белякова, воспринимал его наставником и в технологическом, и в человеческом плане. Когда мы стали «конкурентами» в назначении на должность директора ГРЭС, наши товарищеские отношения ничуть не изменились. Став директором, я был абсолютно уверен не только в Белякове как в главном инженере, но и в коллективе, с которым работал. Разве это не везение?
Бывало, трудности обкладывали со всех сторон. Не растеряться, не опустить руки мне помогали семья и друзья.
С Александром Николаевичем Егоровым я знаком с первого курса института. Нашей профессиональной и человеческой дружбе уже много лет. Такие же отношения связывают меня с Владимиром Ивановичем Казачковым, Василием Павловичем Чупруновым. В «Куйбышевэнерго» было две службы наладки – одна во главе с Александром Михайловичем Жуковым занималась наладкой теплоэнергетического оборудования, другая под руководством Юлии Яковлевны Гофман – наладкой автоматики и электромеханики. Позже эти службы объединили в одну во главе с уникальным руководителем и человеком – Борисом Федоровичем Ремезенцевым. Позже я руководил объединенной службой наладки. Из года в год мы – Егоров, Чупрунов, Казачков, я, Ремезенцев – не только работали вместе, но и вместе проводили свободное время. Объединяла нас и банная компания, а в ней железный закон – общение, чай с печеньем и пряниками, и ни грамма спиртного!..
Моя супруга прекрасно разбиралась в людях, интуитивно очень точно оценивала самые разные ситуации, давала мне ценные советы. Случалось, и я ей что-то подсказывал. Мы поженились в 1964 году, а познакомились гораздо раньше, в 1954 году, когда объединили мужскую и женскую школы. Через три года, когда мне исполнилось семнадцать лет, она была среди приглашенных на моем дне рождения. Мы шли по жизни вместе. Одно из самых больших везений в моей жизни – это встреча с любимой женщиной, ставшей моей женой и матерью моих дочерей!
Однажды я сказал Ирине о том, как впервые обратил на нее внимание, в ответ она лишь улыбнулась: «Это я тебя первой заметила!» В Магнитогорске я работал по графику – тридцать два рабочих часа, сорок восемь часов отдыха. Плюс я сдавал кровь как донор и за это получал еще пару выходных. Плюс накапливал отгулы. Выкраивал несколько свободных дней и ездил к Ирине в Куйбышев. Каждое свидание с Ириной – это были восемь-десять дней счастья! Поженились мы двадцать четвертого декабря 1964 года, а тридцать первого я уже был в Магнитогорске. В новогоднюю ночь на смене я с товарищами по работе обмывал свое бракосочетание томатным соком и чаем.
Настоящих друзей много не бывает. Им доверяешь, веришь, знаешь, что они тебя не предадут. Мои отношения с друзьями проверены десятилетиями.
В Магнитогорске началась моя дружба с Мишей Ченчиком, Юрой Лодвиковым. В Куйбышеве друзьями нашей семьи стали Анатолий Васильевич и Антонина Николаевна Некрасовы, Николай Николаевич и Татьяна Борисовна Грищенко, Геннадий Петрович Котельников. Я был начинающим инженером-энергетиком, а моя жена и почти все они – студенты-медики. Нас объединяли не профессиональные интересы, а общие взгляды на жизнь. Сейчас, когда моя жена ушла из жизни, я пытаюсь сохранить оставшееся от нее совершенно феноменальное, очень теплое и трепетное отношение к друзьям. Долгие годы я был знаком, а сегодня очень дружен с Людмилой и Александром Поляковыми, Виктором и Аллой Купченко.
Сегодня рядом со мной дочери Светлана и Юлия, две внучки, внук. Я никогда не мечтал о сыне, не был в плену стереотипа, по которому надо обязательно построить дом, посадить дерево, вырастить сына. Какое невероятное ощущение счастья я испытал, когда родилась старшая дочь, а потом младшая!
Помню нашу радость от получения маленькой однокомнатной квартирки на улице Мяги! В 1972 году я весь свой отпуск посвятил ремонту: клеил обои, менял полы, впервые в жизни выкладывал плитку в ванной.
Для поездки в продолжительную служебную командировку в Иран мне пришлось заняться английским языком. И в школе, и в институте я учил немецкий, в английском силен не был. В 1976 году вечерами я укачивал на руках засыпающую Юлю и, подглядывая в учебник, учил английский. Светлана в раннем детстве была крикливой. Уезжая в ночь на работу, я, чтобы помочь жене, нянчился со Светой. «Иди уже, опоздаешь на электричку!» – говорила мне Ирина, а я старался задержаться рядом с ней и с дочерьми хотя бы еще на пять-десять минут.
Купив в восьмидесятые годы дачу, мы с женой с удовольствием занимались ее обустройством и превращением в великолепный сад.
В 1994 году Борис Федорович Ремезенцев предложил мне принять участие в выборах депутатов Самарской Губернской Думы первого созыва. Формировалось новое, постсоветское пространство политической жизни. У меня уже был опыт депутатской работы в Ленинском районе. В июне 1994 года Губернская Дума только создавалась. Сейчас, когда я смотрю на общую фотографию двадцати пяти депутатов Губернской Думы первого созыва, вижу, что многие из них стали на региональном уровне довольно яркими политиками. Председателем областного парламента был избран Леон Иосифович Ковальский, начали работать комитеты по законотворчеству, по бюджету, финансам и налогам, контрольный, по местному самоуправлению, по вопросам промышленности, строительства, ТЭК, транспорта и связи, по здравоохранению, образованию, социальной политике и защите прав граждан, по вопросам сельского хозяйства и продовольствия. Около полутора лет шла работа над Уставом Самарской области. Нами были приняты сорок шесть региональных законов, регламентирующих местное самоуправление, выборный процесс, бюджетную политику региона. Владимир Шарапов, Геннадий Звягин, я, Николай Ренц и другие – в Губернской Думе первого созыва каждый второй депутат работал без отрыва от производства. Можно было иметь двух помощников, но у меня он был один. Работал я добросовестно, активно – по-другому просто не умею! Но все-таки на ГРЭС мое сердце билось совсем иначе!
Борис ЯГУДИН, заслуженный энергетик Российской Федерации:
– Не все на ГРЭС шло как по маслу. Постепенно мы заменяли турбины более современными. Были и аварийные ситуации, и тяжелые пусковые работы. Приходилось идти поперек течения, проявлять норов и характер. Было много желающих снести ГРЭС и на ее месте построить квартал элитного жилья. Была развязана самая настоящая информационная война. Постоянно писали и говорили о том, что построенная в 1900 году ГРЭС устарела, реконструировать ее бессмысленно.
В Москве были подписан приказ №213, по которому Куйбышевская ГРЭС в числе восьми других должна была быть переведена в разряд отопительных котельных. Это решение было связано с планами строительства атомной электростанции под Козелками. После Чернобыльской аварии пошла речь о строительстве не атомной станции, а работающей на органическом топливе – угле, мазуте или газе. Этот проект должен был покрыть тепловые нагрузки Куйбышевской ГРЭС, Безымянской ТЭЦ. Нам пытались внушить, что подводить к городу тепло-энергию за двадцать с лишним километров якобы гораздо экономичнее. По подписанному министром приказу к 1990 году мы должны были закончить демонтаж турбин, чтобы ГРЭС перешла на работу в режиме котельной, чтобы к 1995 году она прекратила свое существование.
Я категорически не был согласен с этим. Вместо того, чтобы взять под козырек, продемонстрировав покладистость, я поехал в Москву, чтобы попытаться максимально сдвинуть сроки демонтажа оборудования на ГРЭС. Моя инициатива могла аукнуться чем угодно вплоть до увольнения. Но бросить Куйбышевскую ГРЭС на произвол судьбы я не мог.
У меня на руках был акт о хорошем рабочем состоянии оборудования ГРЭС. Я предлагал вернуться к идее демонтажа оборудования на ГРЭС после ввода в эксплуатацию в районе Козелков новой станции, прекрасно понимая, что новая станция в ближайшие лет десять построена не будет. Наверняка это понимали и в министерстве. Кстати сказать, эту станцию так и не построили. Не только с собственными убеждениями, но и с пакетом документов я приехал в министерство, прошел по целому ряду кабинетов и узнал, что буквально сегодня-завтра министр подпишет приказ о внедрении на ряде станций новой техники – газотурбинных установок. Отечественных газотурбинных установок тогда не было, а на закупку импортных требовались очень большие средства.
У меня возникла мысль использовать в нашей системе мощный авиационный газотурбинный двигатель НК-37. Позвонил коллегам и главному инженеру ТЭО «Волгоэнерго» Симановскому, и они мою идею поддержали. Встретился в Москве с приехавшими на пару дней Борисом Федоровичем Ремезенцевым и бывшим в то время заместителем начальника ТЭО «Волгоэнерго» по капитальному строительству Владимиром Александровичем Буссом, и они тоже дали мне добро. Буквально в коридоре главка я предложил двум большим начальникам использовать эти усовершенствования в работе Куйбышевской ГРЭС. Чуть ли не на подоконнике мы написали письмо, затем напечатали его, скрепили тремя подписями, передали на стол министру. Через несколько часов Куйбышевская ГРЭС в дополнение к восьми заранее утвержденным станциям была вписана в приказ министра! Разве мне тогда не повезло?
Разработанный Московским институтом проект не прошел по двум параметрам: в центре города, в нескольких десятках метров от жилых домов, был признан опасным в эксплуатации газопровод высокого давления, да и уровень звука при работе газотурбинного двигателя НК-37 был выше нормы. Однако мы спасли Куйбышевскую ГРЭС от закрытия. Вскоре наша идея по использованию двигателя НК-37 была внедрена на Безымянской ТЭЦ.
Нам удалось значительно повысить на Куйбышевской ГРЭС надежность и экономичность работы агрегатов, полностью перейти в качестве топлива с мазута на газ. В Центральной и Привокзальной котельных, являющихся цехами ГРЭС, была проведена реконструкция, заменены сетевые насосы, установлены механические фильтры тепловой системы. В 1998 году на ГРЭС впервые в России была создана автоматическая система управления технологическими процессами всей электростанции в целом.
Мы не задерживали выплату зарплаты, улучшили работу здравпункта, реконструировали туристическую базу ГРЭС. Мы занимались и улучшением жилищных условий сотрудников ГРЭС. Рядом с домом по адресу Студенческий переулок, 2 на месте двух-этажного барака планировалось построить в чем-то похожее на бункер Сталина убежище гражданской обороны для сотен сотрудников Администрации Самарской области, соединив его подземным ходом с новым зданием областной Администрации. Опираясь на принятое горисполкомом еще в 1951 году решение о строительстве на этом месте жилого дома, мы смогли ситуацию изменить и построить в ноябре 1992 года пятиэтажный дом на пятьдесят четыре квартиры.
Многие годы я работал в плеяде энергетиков, нацеленных на надежное, бесперебойное и экономичное теплоэнергообеспечение потребителей – жилого фонда и предприятий области. Нашей Библией были правила технической эксплуатации. Сейчас мы живем в условиях рыночной экономики, в которой теплоэнергетики по-прежнему работают бесперебойно и надежно.
Юлия ГААГ, младшая дочь Бориса Ягудина:
– Папа совершенно ювелирно совмещал то, что для многих несовместимо – преданность работе и семье. Он всегда был предельно внимателен к маме и к нам, не скрывал влюбленности в наше семейное девичье царство. С мамой он всегда был одним целым. Я ни в чем не могу разделить родителей. Большая часть заботы о детях и о доме лежала на маме. Родители научили нас самостоятельности и ответственности. Не секрет, что с годами многие супруги охладевают друг к другу, их связывает общий быт, дети. Наши родители были исключением из этого унылого правила, они сохранили свое супружеское счастье. Они не стеснялись своих чувств, им было прекрасно вместе!
Мы с сестрой разные по характерам, по увлечениям. В детстве все говорили, что я – вылитый папа, чуть позже, что я чуть ли не копия мамы, а я всегда чувствовала в себе смешанность их натур. По примеру мамы мы с сестрой стали врачами. Выбор профессии в нашей семье не обсуждался, родители приняли это решение, и мы особенно не бунтовали. Когда в детстве я бывала у папы на работе, на ГРЭС, меня завораживало все! Помню, с каким уважением к нему относились сотрудники ГРЭС, помню атмосферу его рабочего кабинета.
Папа часто говорит о роли везения в его жизни. По-моему, это не везение, а скрупулезный труд, умноженный на гиперответственность. Он вникает абсолютно во все. Сейчас мало кто так работает. Оголенная честность и принципиальность – это он.
Когда у нас с сестрой дочери учились в школе, домашние задания они делали под началом мамы. Сейчас мой сын делает уроки вместе с дедушкой – видели бы вы, насколько они оба серьезны в это время! Кстати, папу в семье всегда называли и называют исключительно Борей и больше никак!
Папа очень скромен. Любой праздник, а тем более юбилей – это для него стресс. Он совершенно не склонен к продвижению своей персоны и к самолюбованию. На мой взгляд, он надежен, как нерушимая стена. Это мой самый любимый мужчина в жизни!
Светлана КОМАРОВСКАЯ, старшая дочь Бориса Ягудина:
– Я не представляю, как бы мог прожить мой папа без любимой жены, без семьи и без любимой работы. Он не умеет жить для себя, воспринимает как собственные проблемы не только близких, но и совершенно ему незнакомых людей. Сейчас, например, папа чем только может помогает живущему в доме престарелых одному из сотрудников ГРЭС, оказавшемуся без квартиры, без родственников, без друзей.
А какие у папы друзья! А как он участвует в нашей с сестрой судьбах, в жизни наших детей! И сейчас, накануне восьмидесятилетия, папа не может не работать, он постоянно чем-то занят, каждый день у него расписан буквально по минутам. Он не исчерпал ни творческого, ни производственного, ни человеческого потенциала. Я не представляю, как он сумел пережить уход из жизни нашей мамы. Полвека они были не просто муж и жена, а спутники, которые друг без друга жить не могли!
Многое в моем характере и в моем отношении к людям от папы. Для меня он идеальный мужчина!
Обычно папа уходил на работу в полвосьмого утра, а возвращался домой после восьми часов вечера. Плюс общественная работа, деятельность депутата. Придя домой, он проходил в свой кабинет, отдыхал в тишине пятнадцать минут, потом выходил к нам как ни в чем не бывало, мы ужинали, он с упоением занимался внуками.
В папе сочетаются бескорыстность и ответственность, душевность и работоспособность. Он очень цельный и принципиальный человек, для которого дороже всего на свете честь своего имени и честь семьи. Он не живет ради личной выгоды, может пожертвовать материальными благами ради сохранения гармонии с собой. За это мы его и любим!
Александр ГРИШАТОВ, директор филиала «Самарский» ПАО «Т Плюс»:
– Борис Михайлович Ягудин возглавил Самарскую ГРЭС в очень непростой период смены эпох и экономических укладов в нашей стране. Неопределенным было будущее станции, которую должны были закрыть к концу восьмидесятых годов. Но активность и целеустремленность директора спасли «бесперспективную» ГРЭС. В непростые девяностые годы он умудрился обновить один из турбоагрегатов электростанции, а в начале двухтысячных первым среди энергетиков региона добился внедрения автоматической системы управления технологическими процессами. Энергия, стратегическое мышление, умение добиваться намеченного – важнейшие характеристики его как руководителя. Именно поэтому в восьмидесятые годы Борис Михайлович успешно помогал своим сотрудникам решать квартирный вопрос в бесконечных переговорах по размену и обмену жилья, а в 1994 году стал эффективным депутатом первого созыва Самарской Губернской Думы. От имени энергетиков региона и от себя лично хочу поздравить Бориса Михайловича Ягудина с восьмидесятилетием, пожелать ему здоровья, счастья и благополучия, успехов и удачи во всех начинаниях.
Публикацию подготовил Александр ИГНАШОВ
При подготовке материала использованы фото из архива Бориса Ягудина