Ильдар Шакуров: «Дермато- венерологом мечтает стать каждый десятый». 95 лет кожновенерологической сл

Кожно-венерологической службе Самарской области в 2019 году исполняется 95 лет. И это годы поистине глобальных изменений, начиная от отношения государства к «стыдным» болезням до методик лечения. Об этом наша история.

Начнем отсчет с 1880 года, именно с того периода, откуда нам доступны исторические сведения. Самара того времени – это примерно 90 тысяч городского населения. За их здоровьем следят порядка 30 врачей, а всего в губернии их насчитывается 70. Половина устроена в земских больницах, остальные занимаются частной практикой. Из документов того времени нам известно, что особую заботу вызывала борьба с распространением сифилиса. В Бузулуке, который тогда входил в состав Самарской губернии, даже была попытка открыть сифилитическую больницу на 25 коек.

В Самаре больных принимали в покое на улице Панской. 4 врача и 4 фельдшера вели прием больных с 9 до часу дня. Известно, что в 1888 году за медицинской помощью обращались до 100 человек в день! А самыми распространенными болезнями того времени были перемежающаяся лихорадка (5156 случаев в год), болезни желудка и кишок (4349 обратившихся), болезни кожи с такой же цифрой в 4349, болезни легких (чуть больше 4 тысяч фактов), женские болезни (2154 случая) и далее сифилис с «демонической» цифрой 666 заболевших, отдельно венерические болезни со статистикой 266 обращений.

Таким образом, если мы объединим кожно-венерологический профиль, то окажется, что для того времени он был самой массовой причиной обращений. Помогала бороться с социальными болезнями и частная медицина.

В 1895 году на углу Саратовской и Предтеченской – ныне угол Фрунзе и Некрасовской – доктор Леопольд Греве вместе с 12 единомышленниками открыл частную поликлинику на первом этаже своего особняка. Лечили всё, в том числе сифилис и гонорею. Плату брали низкую – 30 копеек за прием. Кстати, самарская медицина конца 19 – начала 20 века была гуманной. С бедных врачи денег не брали, это была их социальная ответственность. Напротив поликлиники Греве в доме Дерябина открыл кабинет доктор Лурье. Он специализировался «по горловым, ушным, носовым и венерическим болезням».

«Лечение внутренних болезней и сифилиса» указывал в рекламе доктор Эрн. Свой первый кабинет он организовал в доме Головкина на Панской. Поток пациентов был столь велик, что скоро он приобрел дом на Саратовской, 128 (ныне Фрунзе), а потом на Николаевской (Чапаевская), 165. Говорят, у него наблюдался весь цвет самарского общества. Обращался к нему и журналист «Самарской газеты» Алексей Пешков, будущий буревестник революции Максим Горький.

Говоря о выдающихся самарских врачах, нельзя не вспомнить и Моисея Абрамовича Гринберга. Переплетающаяся монограмма М и Г в его здании на углу Почтовой и Самарской (ныне Рабочая и Самарская) видна и сейчас. Начав карьеру в Самаре с маленького частного кабинета в Челышевском доме на Саратовской (Фрунзе), через десять лет он отстроил прекрасный особняк, который украшает Самару до сих пор. Горожане любили Гринберга не только за его мастерство, но и за доброе сердце. Бедных он лечил бесплатно. Свою специализацию он определял так: «Болезни детские, внутренние, венерические».

Обратите внимание, дома самарских врачей – это образцы самого высокого вкуса.

Ильдар Шакуров, главный врач Самарского областного кожно-венерологического диспансера, главный внештатный специалист по дерматовенерологии и косметологии МЗ СО, Заслуженный врач Российской Федерации, д.м.н., профессор кафедры кожных и венерических болезней СамГМУ:

– Во всех этих красивых домах жили и трудились наши коллеги, доктора. Тогда не было специалиста дерматовенеролога. Этим профилем занимались врачи, по нынешним понятиям, общей практики. Но тогда невозможно было не заниматься проблемами вензаболеваний. В некоторых лечебницах даже находились койки для таких больных. Из венерических заболеваний тогда лечили в основном гонорею и сифилис просто потому, что другие заболевания, передающиеся половым путем, тогда еще не были выявлены. Но случаев заболевания сифилисом до революции было, действительно, очень много.

К началу революции в Самарской губернии врачебной практикой занимается 300 докторов. Их труд остается востребован и после смены политического строя.

В 1919 году в городе организован Подотдел социальных болезней при Самгубздраве (Самарском губернском отделе народного здравоохранения). Все больные сифилисом начинают получать бесплатную помощь. Но вслед за революцией в Самару пришла засуха и страшный голод. В 1921 и 1922 годах проституция достигла невиданного размаха. Женщины продавали себя не просто за деньги, но и за любую снедь. Это немедленно сказалось на уровне инфицированности венерическими заболеваниями. В некоторых районах губернии процент больных сифилисом превышал 20 процентов от всего населения. Власть всерьез взялась за борьбу с социальными болезнями.

Василий Колчин, Михаил Кубарев, Борис Эльман, Исаак Тылес – перед первыми советскими врачами-венерологами встала задача немедленных мер по препятствованию распространения сифилиса и гонореи. Началась серьезная просветительская работа по всей губернии. Ставили сатирические спектакли, читали лекции, брали на строгий учет всех заболевших.

Самарский венерологический диспансер начал работать в 1924 году. Первым руководителем был Михаил Иосифович Нейман. В штате поначалу было всего 3 человека: врач, фельдшер и сестра-обследовательница. И, несмотря на столь малый коллектив, была налажена работа не только по лечению, но и по сопровождению больных. Отсюда во все амбулатории города поступали сведения на детей, больных венерическими заболеваниями, а также на общественно-опасных граждан.

Евгений Орлов, заведующий кафедрой и клиникой кожных и венерических болезней СамГМУ, заслуженный врач РФ, д.м.н., профессор:

– Венерологическая служба – интересная служба. Она структурно очень четко организована. Она представляет собой вертикаль, позволяющую контролировать практически сверху донизу всю противоэпидемическую работу. Собственно, для проведения противоэпидемиологической работы, для борьбы с венерическими болезнями, с заразными кожными болезнями, которые были бичом России в начале 20 века, она и была создана. Тогда речь шла о десятках процентов пораженных нашими болезнями. Это было очень важно. И вот тогда же возникла структура диспансеров, которые руководили процессом эпидемиологической работы на местах. И до сих пор диспансер, который подразумевает обязательное выявление больных, активное лечение и активный контроль за излеченностью, – это основа нашей службы.

В 1927 году диспансер переехал в здание на улицу Степана Разина, в особняк бывшего австрийского купца Дочара. Штат вырос до 12 человек. Появился и стационар для венерических больных. В Самарской центральной больнице (ныне больница имени Пирогова) открыли отделение на 30 коек, которое располагалось в двух деревянных бараках.

Венцека, 35. Этот адрес останется за кожно-венерологическим диспансером на будущие, как минимум, 90 лет. Интересно, что спустя почти век на прием в диспансер приходят в смену те же 100 человек или чуть больше. Но сильно изменился и профиль основных заболеваний жителей города, и, разумеется, качество оказываемой медицинской помощи.

Евгений Орлов:

– Что позволило нам помимо организационных методов побороть эти серьезные инфекции? Да, конечно, появление новых лекарственных препаратов. В начале 20 века лечили с помощью мышьяка, висмута, которые приносили исцеление, но были опасными для организма, а лечение было длительным.

Ильдар Шакуров:

– Искали варианты эффективного лечения. Методом проб, ошибок, применения разных схем. Но я вам точно могу сказать, что принятые до революции методы лечения были придуманы не в Самаре. Ведь сифилис известен со времен Тутанхамона, а в России – с конца 15 века. Ссылка больных сифилисом в Нерчинск, как это было при Екатерине Великой, особых результатов не давала, поэтому стали применяться первые лекарственные препараты. Я вам могу сказать, например, что препараты на основе ртути применялись в Европе и в России в течение 450 лет! Впрочем, этими токсичными лекарствами лечили не только «прилипчивые болезни», как их тогда называли, но и многие другие заболевания. И в какой-то части они давали эффект. Например, сифилитическое поражение горла вылечивалось, потому что эти тяжелые препараты обладают противомикробным действием. Люди от сифилиса не умирали.

30-е годы. С ростом опыта врачей дерматовенерологической службы появляется необходимость его обобщения и создания методического и исследовательского центра. И в 1933 году диспансер реорганизуют в институт. Его первым руководителем становится профессор Алексей Сергеевич Зенин. Штат – уже 28 врачей, открыт специальный детский прием, рентгеновский и терапевтический кабинеты, лаборатория и виварий. Врачи организовали неслыханную по прежним масштабам работу. Например, в 1934 году было осмотрено 45 тысяч школьников на предмет выявления заразных кожных болезней. В Куйбышеве тогда был очень распространен трихомикоз. К этому времени можно отнести и начало становления одной из ведущих научных кожно-венерологических школ страны.

Евгений Орлов:

– Чем ещё интересна самарская школа дерматовенерологии, которую создал Алексей Сергеевич и продолжил развивать Борис Алексеевич Зинин. Мы всегда занимались наиболее актуальными проблемами. Аллергическими дерматозами, псориазом, разрабатывали новые методы. Да и сейчас продолжаем этим заниматься. Алексей Сергеевич в свое время написал первый учебник по профессиональным заболеваниям кожи. И наша кафедра продолжает заниматься профессиональными заболеваниями, защищаются диссертации, в том числе докторские, пишутся монографии.

Алексей Сергеевич Зинин, безусловно, был одной из самых интересных личностей. Он приехал руководить кафедрой кожных болезней в Самарский медицинский институт в тридцатые годы. И он же возглавил Поволжский дерматовенерологический институт. И вот в то время как раз был сформирован основной костяк дерматовенерологической службы Самарской области. Были во многом решены проблемы, которые стояли перед обществом в то время. А это широкое распространение сифилиса, широкое распространение инфекций, передающихся половым путём, заразные кожные болезни. В войну он руководил клиниками Куйбышевского медицинского института. Более 30 лет он руководил клиникой и кафедрой и оставил после себя плеяду опытных дерматологов. Это основная его заслуга. Он сформировал костяк дерматовенерологической службы.

В 1940 году институт был реорганизован в областной кожно-венерологический диспансер 1-ой категории, и к его руководству пришел Николай Михайлович Ландышев. При нем значительно возросла сеть кожно-венерологических служб, а самарский диспансер стал одним из ведущих и авторитетных учреждений в Советском Союзе.

Далее диспансер возглавляли Александра Васильевна Петрова, Борис Константинович Казикин, Людмила Александровна Шепотько. С 1986 года на посту главного врача – Ильдар Гомерович Шакуров.

Алексей Самцов, д.м.н. профессор, заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой кожных и венерических болезней Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, главный дерматовенеролог Министерства обороны Российской Федерации, вице-президент ООО «Всероссийское общество дерматовенерологов и косметологов»:

– Говоря о современном состоянии дерматовенерологии и косметологии в Самаре, мне бы хотелось начать с истоков и обратить внимание на то, что Самара – это один из тех городов, где очень хорошая академическая школа. Вообще история самарской школы дерматовенерологии – это отдельная тема. И можно перечислить достаточно много имен профессоров. Но я бы остановился на профессоре Борисе Алексеевиче Зенине, который отличался не только тем, что был блестящий клиницист, не только тем, что проводил блестящие работы. Он создал 14-дневную схему лечения сифилиса, что в свое время было революционным и в дальнейшем было принято всей дерматовенерологией в России, тогда в СССР. Наличие такой школы – это основа современного развития науки.

Ильдар Шакуров:

– Я вам даже больше скажу. Когда Борисом Алексеевичем была предложена эта методика, она очень тяжело воспринималась нашей дерматовенерологической элитой. Схема входила сложно, через заседания научно-методических советов и так далее. Я помню, эти первые схемы лечения даже не назывались именем Бориса Алексеевича Зенина. Это был «первый метод», «второй метод», их было всего шесть.

Борис Алексеевич Зенин совершил настоящий переворот в лечении сифилиса. Вся российская венерологическая школа до сих пор пользуется его методикой лечения этого заболевания.

Татьяна Меркулова, к.м.н., доцент кафедры дерматовенерологии СамГМУ:

– Я всю жизнь проработала на кафедре кожных и венерических болезней Самарского медуниверситета. Но в то же время я должна отметить, что мы постоянно работали в контакте с областным кожно-венерологическим диспансером. Это традиция, которая начиналась еще в 30-е годы и продолжается до сих пор. В свое время, когда я только начинала работать и была еще клиническим ординатором, мы многие разделы дерматовенерологии изучали именно в стенах диспансера. Я помню многих врачей и заведующих отделениями, которым я очень благодарна, потому что именно они меня учили становиться врачом.

До начала 90-х годов система кожвендиспансеров – это особые учреждения. Туда приглашают по повестке, почти как в милицию. Люди стесняются признаться, что лечатся в КВД, потому что это вызывает общественное презрение. К венерическим болезням отношение почти как до революции – брезгливое. Советский человек в стране, где нет секса, не может болеть инфекциями половых путей.

Ильдар Шакуров:

– В восемьдесят шестом году в газете «Аргументы и факты» под редакцией Академика Скрипкина впервые было публично объявлено о наличии вензаболеваний. Юрий Константинович Скрипкин, наш учитель, сказал, что в Советском Союзе заболевания сифилисом есть. А до этого цифры были закрыты. Я даже ещё вам скажу, что, например, в 1984 году документы о статистике заболеваний советских людей вензаболеваниями выходили под грифом «для служебного пользования». Все цифры, все показатели были для служебного пользования. То есть в открытую статистику они не отдавались. В этот период (1984 год) я как раз работал в Кировском районе Самары. И очень хорошо помню такие моменты, когда я, например, пишу письмо директору завода: «На вашем предприятии, в таком-то цехе работает аморальный сотрудник. Нет, мы не писали фамилии. Мы просто писали: «В вашем цехе два случая сифилиса или один случай гонореи. Просим Вас усилить воспитательную политику и морально-этическую работу». Чтобы физорги, комсорги, профорги проводили с сотрудниками определённую работу в плане профилактики вензаболеваний. Вот какая тогда была общепринятая практика по всей стране.

Алексей Кубанов, президент «Российского общества дерматовенерологов и косметологов», член-корреспондент РАН, профессор:

– Первый раз я приехал в Самарский кожно-венерологический диспансер в 1996 году вместе с академиком Юрием Константиновичем Скрипкиным, к сожалению, ныне покойным.Здесь была большая школа, недаром Юрий Константинович взял меня с собой именно в то учреждение, в тот регион, где стали внедряться самые современные технологии, и организационные, и лечебные. В тот момент у нас была очень высокая заболеваемость по сифилису и другим инфекциям, передаваемым половым путем. И молодой, энергичный главный врач Ильдар Гомерович Шакуров старался подойти не стандартно, а старался вникнуть в проблему, понять, что является причиной, почему происходит такая вспышка. И, наверное, с 1996 года Самарская область и КВД являются площадкой для встреч, дискуссий и проведения конференций.

Действительно, 90-е годы – это резкая вспышка венерологических заболеваний. Свобода, пришедшая к нам с Запада, породила нехорошую вседозволенность. И в один год, например, только больных сифилисом в Самарской области было зарегистрировано почти 10 тысяч человек. Для сравнения – сейчас эта цифра не превышает пятисот за год. Ильдар Гомерович Шакуров в числе первых в стране предложил использовать систему анонимных кабинетов, чтобы, во-первых, люди не боялись огласки, а во-вторых, чтобы максимально выявлять заболевших. Понадобилось примерно 10 лет, чтобы поменять психологию граждан. Чтобы «постыдные» инфекции стали восприниматься как обычные болезни, которые необходимо лечить в специализированных учреждениях и перестать их стесняться. Чтобы было легче выявлять круг зараженных и чтобы перейти от репрессивных мер к добровольному участию граждан в процессе выявления и лечения заболеваний, передающихся половым путем.

Сейчас кожно-венерологическая служба Самарской области – это сеть лечебных учреждений, которая работает по 4 направлениям: дерматология, венерология, микология и косметология. Главврач диспансера Ильдар Гомерович Шакуров утверждает, что каждый десятый выпускник медуниверситета хотел бы получить именно эту специализацию. Потому что она востребована и интерес-на с клинической точки зрения.

Евгений Орлов:

– Вообще, сложность дерматологии заключается в том, что у нас диагностика проводится в основном глазом. Каких-то специальных, сверхъестественных методик практически нет. Когда мы берем анализы, мы примерно уже знаем, что получим. Мы берем анализы, чтобы подтвердить диагноз, например, грибковый процесс, но какой? Когда мы видим фурункул, мы и так знаем, что это живёт стафилококк золотистый.

Дерматовенерология – сложная наука, несмотря на кажущуюся внешнюю простоту. Вроде бы все на коже-то видно. А с другой стороны, зачастую ничего не понятно, что видишь. Казалось бы, большую часть я должен бы знать. Но каждый день приносит какие-то загадки. Нет стопроцентного ответа в некоторых случаях. Хотя есть алгоритм действий для того, чтобы получить этот ответ.

Юрий Певзнер, главный врач ГБУЗ СО Тольяттинский КВД, к.м.н.:

– Наверное, самое главное – у нас не умирают. Понимаете, когда пациент умирает, то настоящий врач умирает с этим пациентом. Я не хочу. Наши больные, слава Богу, живут, хотя болезни тоже бывают тяжелые. Поэтому я на работу до сих пор хожу с удовольствием, я без неё даже скучаю.

Игорь Кабакин, главный врач ГБУЗ СО Сызранский КВД:

– В дерматовенерологию я пришел из терапевтов. Сознательно выбрал именно эту специализацию. Нашей сызранской дерматовенерологической службе в этом году исполняется 90 лет. То есть она всего на 5 лет моложе областной. Так что Сызранский кожно-венерологический диспансер тоже с хорошей историей. Показатели за эти годы, конечно, изменились. Раньше процветал сифилис. Сейчас среди венерологических заболеваний статистика идет в сторону снижения. А вот в плане кожных заболеваний, наоборот, идет рост заболеваемости. Это такие заболевания, как псориаз и дерматит. То есть те заболевания, которые связаны с иммунным статусом населения. Среди заразных кожных заболеваний, если раньше лидером была чесотка, то сейчас она выявляется редко, зато появилась микроспория, заразное грибковое заболевание. Оно встречается преимущественно у детей дошкольного и школьного возраста, что вызывает наше беспокойство. Поэтому сегодня мы занимаемся большой профилактической работой. Я как раз приезжал в Самару на совещание с Ильдаром Гомеровичем Шакуровым, где мы выработали тактику по профилактике заболевания и профосмотрам в дошкольных и школьных коллективах. Я люблю свою профессию за то, что мы реально можем помочь пациенту. Пациент к нашим врачам обращается не с первых дней заболевания. И бывает, что он запускает свое заболевание и по несколько месяцев использует мази по совету знакомых, фармацевтов из аптек, из Интернета. И несколько месяцев он не может найти ту мазь, которая ему поможет. И вот, наконец, он приходит к нам, и мы чётко определяем препарат для лечения. Через 7-10 дней пациент абсолютно здоров и благодарен.

Ильдар Шакуров:

– Профессия дерматовенеролога не просто интересная, а очень интересная. Во-первых, в дерматовенерологии порядка 2000 нозологических форм, синдрома комплексов, симптома комплексов. И как ни странно, из них 99% с невыясненной этиологией патогенеза. То есть дерматовенерологические проблемы будут всегда интересными и с научной, и с клинической точек зрения. Тем более, кожа на сегодняшний день Всемирной Организацией Здравоохранения названа органом. Это самый большой орган человека, и на этом органе что угодно может быть. На этом органе может жить клещ, может жить меланома раковая, может быть воспаление и так далее. Уже доказано, что у маленького ребенка и пожилого человека одно и то же заболевание кожи протекает по-разному. Мы понимаем, что человек стареет и заболевание начинает проходить по другой форме. Поэтому мы меняем методики лечения. Перечень вензаболеваний, которые передаются половым путем, тоже расширяется. В свое время было известно 5 видов, а сегодня их порядка 20. То есть врач-венеролог сегодня – это врач с широкой эрудицией и большого объема знаний.

В областном кожвендиспансере работают 70 врачей. 9 из них – кандидаты медицинских наук, 2 доктора наук. Более 50% врачей имеют высшую квалификационную характеристику. Это высокий показатель для любого лечебного учреждения. В рамках профстандарта системы здравоохранения раньше врач мог оказывать только узко специализированную помощь. Сегодня система стала гибче, и доктора могут проходить дополнительное обучение. Специалисты дерматовенерологической службы постоянно расширяют квалификацию. Врачи учатся и получают сертификаты по хирургии, по косметологии, по физиотерапии и даже по акушерству и гинекологии.

Ирина Глубокова, врач высшей категории, дерматовенеролог-косметолог, онколог, к.м.н.:

– У нас лечебное направление. Мы занимаемся не просто уходом: какими-то масками, массажами и прочим. Мы занимаемся лечением многих кожных заболеваний, которыми, в общем-то, никто, кроме нас, больше не занимается. Это, например, демодекоз, угревая болезнь. Ещё очень важное наше направление – дерматоонкология. Все пациенты с доброкачественными новообразованиями кожи приходят к нам. В онкологии кожными проблемами занимается врач общего профиля, и он кожу так не знает, как мы.

Важно, что в работе диспансера тесно переплетены лечебное и научное направления. Впрочем, это особые традиции самарской школы дерматовенерологии. Заведующий кафедрой Евгений Владимирович Орлов одновременно ведущий консультант диспансера. Главный врач Ильдар Гомерович Шакуров –профессор кафедры. Учить, лечить и заниматься наукой – любимый девиз медицинской элиты региона, который позволяет развивать здравоохранение, исходя из мировых стандартов.

Евгений Орлов:

– Я вам так скажу: в настоящее время нет разницы, где лечиться от кожных болезней, у нас или за рубежом. Потому что наши методические рекомендации – это европейские методические рекомендации. Наши методы лечения такие же, как в Европе.

Ильдар Шакуров:

– Заканчивая тему, я могу смело сказать, что многие вещи, которые мы применяем в кожно-венерологическом диспансере, находятся на острие мировой науки. Это и генно-инженерные и биологические препараты. Чтобы вы знали, начиная от Нижнего Новгорода и до Волгограда много диспансеров, и примерно мы все одинаковые. В Самарской области 26 пациентов получают генно-инженерные биологические препараты, которые действуют на уровне иммунной системы. А если посчитать, сколько больных идут через нашу кафедру и клинику, получится очень большая цифра. В Татарстане такой вид помощи получают меньше 20 человек, в Саратове меньше 15. В Самарской области есть всё, чтобы эффективно лечить самые тяжелые заболевания дерматовенерологического профиля.


Анастасия КНОР
При подготовке материала использованы фото из архива СОКВД.