Любовь и дело жизни Миллы Каминской
Сергей СОКОЛОВ, заслуженный работник культуры Российской Федерации, исполнительный директор театра «СамАрт»:
– Милла Борисовна Каминская – это музыка жизни всех людей, которые работают в нашем театре! Если, приходя в театр, не увидишь Миллу Борисовну, становится грустно. Правда, через несколько минут она обязательно появится с радостной, творческой нотой нашей жизни. Часто по театру раздается ее звонкий вопрос: «Вы не видели Соколова? Соколова нет, что ли?» – это мы с ней разминулись, и она разыскивает меня.
У нас долгая и прекрасная совместная творческая жизнь. Еще когда я работал в театре драмы, знал, что есть такая замечательная девочка с большими красивыми глазами. Я был счастлив видеть ее на сцене. Мы много лет работаем вместе. Можно много говорить о ее работоспособности, но самое главное – то, какой жизнью благодаря ей живет наш театр, все мы: и ветераны, и молодежь, которая недавно пришла в театр. Каминская – наш драгоценный камень, который всегда сверкает и делает нашу жизнь счастливее.
Милла Борисовна владеет секретной письменностью. Она феноменально составляет расписание работы театра и сохраняет нашу историю. Трудяга, работяга, весельчак, актриса! Ее роль Фортинбраса в «Гамлете» никто не может повторить.
Милла КАМИНСКАЯ, заслуженный работник культуры Самарской области, заведующая труппой театра «СамАрт»:
– У меня есть театр и семья. Муж и сын знают, что театр я люблю до умопомрачения. Слава Богу, мои Боря-старший и Боря-младший к театру меня никогда не ревновали.
Когда меня спрашивают о моем имени, я в шутку отвечаю, что в мировом кинематографе есть Милла Йовович, а у нас в Самаре – я. В детстве меня звали Людой и всю жизнь часто называют Людмилой.
Без театра я не могу. Это любовь и дело моей жизни. Папа любил петь, играл в любительском театре. Может быть, моя любовь к искусству от него. В школе, в первом классе, я уже была артисткой, играла Матрешку. Наша первая учительница Ольга Матвеевна водила нас по городу, рассказывала о его истории, о выдающихся людях. Потом я ходила в драмкружок при ДК Четвертого ГПЗ, занималась в телестудии «Товарищ». Была уверена, что стану актрисой. Окончив школу, поехала в Ленинград поступать к Зиновию Яковлевичу Корогодскому, и, когда услышала от него про несоответствие моих внешних и внутренних данных, про то, что всю жизнь буду играть девочек или мальчиков, я просто обалдела: как это так! Умер папа, и мне пришлось вернуться в Куйбышев.
Окончив училище культуры, я работала в Борском, режиссером в Доме Культуры, занималась с местной самодеятельностью. Поставила пару спектаклей и даже играла в них, заменяя заболевших артисток-любительниц. Песни и пляски на полевом стане меня не вдохновляли. Через два года вернулась в Куйбышев, пришла в ТЮЗ. И с тех пор я здесь. Было время, Петр Львович Монастырский звал меня в театр драмы, но я культурно отказалась. Среди моих друзей в те годы были игравшие в театре драмы Юра Демич, Сережа Надеждин, Люба Альбицкая. Много лет спустя Монастырский, зная, что у меня, как говорится, все ходы записаны, однажды позвонил мне, чтобы уточнить, где и когда он ставил спектакли, и я уточнила.
«СамАрт» – это моя самая большая любовь, мой единственный театр! Здесь настоящее искусство и очень светлые люди. Бывает, кто-нибудь из артистов нашкодит. Но ведь артисты – они как дети, их надо уметь понять. В театре строить всех в одну шеренгу невозможно. Хотя рабочий процесс у нас выстроен, как на заводе, но на первом плане, в центре внимания всегда люди. Может, где в другом театре серпентарий, но не у нас. Интриганы и эгоисты здесь не задерживаются. И звездной болезнью наши артисты не страдают. Так было, так есть и, надеюсь, так будет. Если говорить высокопарно, мы сохраняем творческую преемственность. Хотя, конечно, не все молодые артисты сразу понимают, что театру надо служить, а не забегать впохыхах на репетицию или на спектакль.
Когда я пришла в театр, здесь играли Гребенкин, Любимова, Васильев. Мы, начинающие артисты, смотрели на них, как на небожителей! Они были для нас эталоном и в театре, и в жизни. Они приходили в театр часа за полтора до спектакля, гримировались, готовились, повторяли текст, который и так, казалось бы, знали. В сценическом костюме или в платье никто из них за кулисами не позволял себе присесть. В паузах между своими сценами они не отвлекались ни на чтение газет, ни на разговоры. Расхлябанность в театре противопоказана, мелочей в нашем деле нет.
До сих пор помню тот день, когда я пришла в театр. Это было двадцать седьмого августа 1971 года, как раз перед началом сезона. Пришла без протеже, без поддержки знакомых, просто с улицы. Директором театра была Эра Яковлевна Мухина. Говорю ей: «Я очень хочу работать у вас в театре! Очень хочу! Возьмите меня кем-нибудь!» Меня приняли реквизитором. Через две недели мы уехали на гастроли в Одессу. Потом я работала помощником режиссера. В 1972 году в институте культуры шел первый набор студентов на актерскую специальность. Я поступила на курс Михаила Александровича Карпушкина. Моими педагогами были актеры театра драмы Всеволод Михайлович Турчин, Ванда Павловна Оттович, Михаил Гаврилович Лазарев, режиссер театра оперы и балета Борис Александрович Рябикин. Нас набрали человек тридцать с лишним, через год каждого второго отчислили. На фоне других я была малявка, росточек-то у меня детский. В институте я играла Веронику в «Вечно живых», одну из дочерей в «Детях Ванюшина». У меня и мысли не было после окончания института играть в другом театре. Для меня ТЮЗ был всем!
Чего только не было за эти годы! Однажды мы приехали в село, вместо сцены – две машины, стоящие кузов к кузову. Играем: я – девчонка, Юра Долгих – мальчонка. Режиссер спектакля Алексей Симкович нервно ходит кругами из-за того, что спектакль в театре давно не играли, а тут еще толком ни света, ни декораций. Показалось ему, что я в одной из мизанцен не туда пошла, так он чуть ко мне не выскочил, шепчет: «Ты не здесь стоишь!» Я ему так же в ответ: «Я стою там, где удобно мне и партнеру!» – «Отойди в сторону!» – «Сам отойди, не мешай!» Это все отчего? От наших переживаний за общее дело. Дня два не разговаривали друг с другом, потом обнялись, помирились.
В «Винни Пухе» я играла Винни Пуха, в «Томе Сойере» – Мери, в «Золушке» – мальчика-пажа. Прилипло ко мне амплуа травести. То девочек играла, то мальчиков. Сын в детстве хотел стать артистом, его даже ввели на мою роль мальчика-пажа, потом он играл в наших новогодних сказках, снимался в передачах и телеспектаклях на телестудии «Товарищ». Окончил музыкальную школу, играл на фортепиано, гитаре, саксофоне. Поступил на актерское отделение в институт культуры, проучился год на курсе Виктора Алексеевича Тимофеева и бросил. Потом уехал в Израиль, хотя никого у нас там не было и никто его там не ждал. Борис в Израиле уже двадцать два года, окончил университет, работает адвокатом. Я летала к нему, он часто приезжал сюда до пандемии. Сейчас мы общаемся по скайпу. Боре уже сорок лет, но он все еще не женат. Мы никогда ему ничего не навязывали. И меня в свое время родители так же воспитывали.
Раньше я вязала, шила, теперь уже не так этим увлекаюсь. Люблю смотреть по телевидению интеллектуальные игры. Кулинарничаю, радую мужа щами, солянкой, пиццей, разными вкусностями.
В кино у меня каким-то чудом случились несколько ролей. В 1967 году была в Москве, гуляла с подружкой по городу. Смотрим: кино снимают. Подходит к нам ассистент режиссера, предлагает пройтись в массовке. Мы прошлись. Если приглядеться, меня можно заметить в фильме «Три тополя на Плющихе».
Было в моей жизни два кастинга. В 2011 году Сергей Урсуляк снимал в Самаре несколько эпизодов киносериала «Жизнь и судьба». Его ассистент проводил в нашем театре кастинг местных актеров. Приходили артисты, я их встречала, провожала на кастинг. Закончились артисты, москвичи смотрят на меня. Спросили, знаю ли я фильмы Урсуляка. Я говорю: «Мне у него нравится «Сочинение ко дню Победы». Душевное кино, настоящее». Потом выяснилось, что в сериале «Жизнь и судьба» будут сниматься Алексей Симкович, Игорь Данюшин, Маргарита Шилова, Дмитрий Добряков, Павел Маркелов, я и несколько артистов из театра драмы. Снимались мы целый день! Нам тут же заплатили, сказали спасибо. Мы потом были приглашены в кинотеатр «Художественный» на презентацию.
Следующий кастинг был в том же 2011 году, в октябре, когда москвичи снимали в Самаре фрагменты фильма-катастрофы «Метро». На кастинге было полсотни артистов, выбрали четырнадцать человек, среди них Лену Туринскую, Любу Долгих, Юру Землякова, Игоря Рудакова, Алексея Елхимова, меня. Снимали ночами на действующей станции «Московская» и недостроенной тогда «Алабинской». Сцена давки на эскалаторе снималась на «Московской». Я играла роль дежурной по станции, снималась четыре ночи подряд. Недавно один молодой сотрудник нашего театра говорит мне: «Я фильм «Метро» посмотрел». – «И что?» – «Вы в нем снимались!» – «И что?» Не понимаю я этого ажиотажа. На мой взгляд, съемки в кино – это не подвиг, а работа. И не надо зрителям отождествлять артистов с сыгранными ими персонажами. Когда я посмотрела «Метро», мне фильм понравился.
Под Самарой снимался короткометражный фильм «Акбулак», в котором я с удовольствием сыграла роль простой русской женщины, к которой летом приезжает главная героиня, девочка с непростой судьбой. Этот фильм снимали студенты одной из английских киношкол, а автором сценария и режиссером была девушка, события из жизни которой и легли в основу сюжета. Вот и вся моя кинокарьера.
Нашему театру везло и на артистов, и на директоров, и на режиссеров. Я до сих пор помню спектакли Шварца, Фридмана, Дрознина, Болотова, Симковича. С интересом я наблюдала за репетициями Адольфа Яковлевича Шапиро, Александра Сергеевича Кузина, Георгия Зурабовича Цхвиравы, Анатолия Аркадьевича Праудина. С Кузиным над многими спектаклями я работала как помощник режиссера.
Артисты – народ необычный, своеобразный. Кто-то за себя слова лишнего не скажет, а кто-то знает себе цену. Иногда я думаю: ну что за детский сад!.. Бывает, подсказываю приехавшему на постановку режиссеру, чтобы обратил внимание на того или иного артиста. Один режиссер предпочитает подробный разбор текста, другой чуть ли не сразу выходит с артистами на сцену. Один постановщик привык работать с двумя актерскими составами, другой категорически настроен только на один состав. Я всегда за артистов, чтобы были заняты. Помню, как подсказала Анатолию Праудину, назначившему питерского артиста Василия Реутова на роль Тригорина в «Чайке», чтобы присмотрелся к Алексею Меженному, а теперь Леша у него – один из самых любимых актеров.
Жизнь, конечно, не прямая и не гладкая шоссейная дорога. Всякое бывает. Но мне никогда не хотелось все бросить и уйти из любимого театра. Мне почему-то кажется: если я уйду из театра, я сразу умру. Я другой жизни не представляю! Сын мне однажды сказал, что главное для меня – это театр. И он прав. Меня порадовало, что в его голосе не было ни ревности, ни упрека. Да, театр для меня – это всё!
Я не понимаю, как можно отдыхать от любимого дела. Летом мы с мужем любим волжские круизы. Нет ничего прекраснее Волги! Но и там, на корабле, я вспоминаю родную Самару и мой любимый театр. Когда сын был маленьким, летом мы отправляли его в лагерь имени Ляпидевского, я во время отпуска устраивалась воспитательницей, режиссировала с ребятами концертные программы, конкурсы, и наш отряд всегда и во всем был лидером…
Мне казалось, что на театральную сцену я как актриса больше не выйду. Вдруг приходит ко мне Анатолий Аркадьевич Праудин, садится напротив меня и смотрит. Я спрашиваю: «Что случилось?» – «Да нет, ничего». – «В чем дело?» – «Я хочу пригласить вас на роль». – «На какую еще роль?» – «На Фортинбраса». – «На кого? Это же мужская роль! Хватит шутки шутить!» – «Я не шучу. Я придумал рисунок роли». Спектакли у Праудина сложные, мне нравятся. У него, бывает, не сразу поймешь, что к чему. Смотришь завороженно! Одели меня в странный костюм. Выхожу на репетиции на сцену – артисты наши аж заколыхались! До сих пор надо мной шутят, говорят, что я играю с мхатовскими паузами. «Гамлет» мне очень интересен. Какой в спектакле Паша Маркелов! Какой Юра Долгих! А какие Оля Агапова, Леша Меженный! В «Гамлете» у нас много ярких работ!
Уже сорок лет я заведую труппой. Получаю от руководства и от режиссеров планы работы, свожу их, согласовываю со всеми службами, слежу за четкостью выполнения графиков репетиций, спевок, растанцовок, индивидуальных занятий по сценречи, спектаклей в театре и на выезде, связываясь по малейшему поводу с каждым артистом, с сотрудниками наших цехов и служб, веду график занятости артистов, статистику сыгранных каждым из них спектаклей, занятости в репетициях. Так, например, в феврале-марте дважды в день в театре шли репетиции «Обыкновенного чуда». Сейчас мы отмечаем 26-летие спектакля «Бумбараш», Оля Агапова вводит новых артистов, приезжает Адольф Яковлевич Шапиро. Наш новый художественный руководитель Денис Нарисович Хуснияров знакомится с репертуаром, с артистами, с работниками цехов, беседует в том числе и со мной.
Жаль, что из-за строительства у нас пока что только одна сцена, и многие спектакли, которые я смотрела десятки раз, не играются. Я скучаю по «Чайке», по «Мамаше Кураж». Всегда плачу на нашем «Василии Теркине»!.. В «Обыкновенном чуде» заняты двадцать восемь артистов. У нас в труппе сорок два человека и не все сейчас активно задействованы. Надеемся, через год театр откроет после реконструкции свою третью очередь, и жизнь забурлит по-новому.
Ольга АГАПОВА, заслуженная артистка России, народная артистка Самарской области:
– С моего первого дня работы в театре нас с Миллой Борисовной связывает взаимная симпатия, ставшая нежной дружбой. Она больше, чем завтруппой. Знает всё про всех нас, всем помогает, переживает за нас больше, чем за себя.
Как я могу относиться к человеку, который меня все эти годы встречает одной и той же нежнейшей фразой: «Здравствуй, куколка моя!» Наверное, я уже не куколка, но, услышав эти слова, увидев ее глаза, ощутив всю ее доброту, верю, что так и есть, я – куколка. Милла Борисовна невероятно искренняя, по-детски наивная и при этом работоспособная, как никто. Она не умеет льстить, угождать, подстраиваться под кого-либо. Это человек правды жизни.
Когда на собраниях она напускает на себя серьезный вид, выглядит это очень трогательно. По своей сути она очень добра, и эту доброту ничем не скроешь. А как она умеет радоваться успехам других людей! Как заразительно смеется!
Бывает, приболеешь, звонишь ей, хрипишь в телефон, она тут же сверяется графиками, советует одно-другое-третье лекарство и говорит: «Лечись! Я найду, что сказать руководству. К спектаклю будешь куколкой!»
Когда моей старшей дочери было четыре года, театр поехал на гастроли в Анапу. Боря, сын Миллы Борисовны, был постарше лет на пять. Помню, как Боря учил мою Настю плавать, как нежно выносил ее из моря на руках! Дружба наших детей нас, можно сказать, сроднила. У Миллы Борисовны чудесный муж и не менее замечательный сын. Они оба Бори. Оба очень ее любят.
Без театра Милла Борисовна не может жить ни дня. Публика знает артистов, после спектаклей аплодирует нам и даже не догадывается о том, какие чудесные люди десятилетиями работают за кулисами. Милла Борисовна была и осталась очень самобытной актрисой. Я очень рада, что она вернулась на сцену в невероятном образе Фортинбраса.
Дорогая наша театральная мамочка, мы тебя очень-очень любим! Будь здорова и счастлива! Ты всем нам очень нужна! Обнимаю тебя, твоя куколка!..
Юрий ДОЛГИХ, заслуженный артист России, народный артист Самарской области:
– Как к ней только не обращаются в нашем театре: она и Миллочка, и мамочка, и Милла, и Людмила, и Людмила Борисовна! Редко в каком театре есть такой душевный заведующий труппой. Труд у нее круглосуточный! От малейшей ее ошибки у нас все может пойти наперекосяк! Но Каминская не ошибается. Таких профессионалов в театральном деле наперечет в нашей стране!
Она удивительной доброты человек! Дверь в ее кабинет всегда открыта. Первым делом Милла всегда спросит, как дела, как семья, как дети. Перед ней раскрываются наши души. Она сделает все возможное и невозможное, чтобы помочь и в работе, и в житейских вопросах. Говорить о ней радостно и сложно, потому что боишься упустить что-то важное. Да и нет таких слов, чтобы выразить всю ее заботу о каждом из нас!
Характер у нее удивительный. Она – большой ребенок, добрый, ласковый, ребенок! При всем знании жизни Милла удивительно наивна! Сколько раз мы ее разыгрывали! С какой любовью ее постоянно изображают на театральных капустниках!
Я знаю ее всю жизнь. Рядом с ней спокойно и надежно. Она – наша палочка-выручалочка. Иногда услышишь от нее: «Устала я, устала!» Но чем она в это время занимается? Работает, да еще как! Театр – это ее семья, ее жизнь!
Она прекрасна в роли Фортинбраса в «Гамлете»! Режиссер этого спектакля Анатолий Аркадьевич Праудин, буквально стоя на коленях, умолял ее сыграть эту роль. Я иногда подкалываю ее за кулисами: «Ты большую паузу сделала!» – «Какую паузу?» – «Большую!» – «Нет, так и надо!» – «Нет, надо не так!» – «Нет, так и надо!»
Миллочка, мы тебя не просто уважаем, мы относимся к тебе с любовью, сказать о которой решаемся не часто. Ты – душа нашего театра! Низкий тебе поклон! Будь здорова и счастлива, дорогая!
Сергей ЗАХАРОВ, заслуженный артист России, народный артист Самарской области:
– Миллу Борисовну я знаю с 1980 года, с моего первого дня в театре «СамАрт», который тогда назывался Куйбышевским театром юного зрителя. Какую бы должность она ни занимала, а, наверное, уже лет сорок она заведует труппой, для всех артистов она как вторая мама. Не сюсюкающая с нами мамочка, а самая настоящая мама. Милла и словом согреет, и делом поможет. Артисты же все немного дети, отчасти балбесы. С любой проблемой, с любым вопросом мы всегда идем к ней, и она находит возможность вместе с руководством театра разрешить ту или иную ситуацию. Когда на официальных мероприятиях, на собраниях она напускает на себя серьезный вид, мы еле сдерживаем улыбки. Милла Борисовна лишена всякой позы и всякого пафоса. Она – человек. Я бы даже сказал так: она – человечище!.. Когда мы где-то накосячим, она может пойти против закона, но во имя артиста. Наш директор и весь руководящий состав прекрасно все это знают. Она выполняет огромный объем работы. На таких людях, как Милла, держится не просто структура работы театра, но и человеческие взаимоотношения в нашем коллективе. Для нее театр – не место работы, а дом, семья, жизнь.
Было время, мы дружили семьями. Потом ушла из жизни моя жена, у Миллы Борисовны сын уехал в Израиль, но мы не отдалились друг от друга. Ее нежно любят муж и сын, прекрасно, кстати сказать, разбирающиеся в театре. Мало кто умеет так заботиться не о себе, а о других, как наша Милла. Я бы мог привести массу примеров из своей жизни, из жизни коллег, но личные истории не для прессы.
В восьмидесятые годы она была очень яркой актрисой. Но, ощущая, что ей в основном дают роли одного амплуа, отошла от актерства. На ее примере видно, что бывших артистов не бывает: сегодня в «Гамлете» она – феноменальный Фортинбрас!
Милла независтлива к чужому успеху, не злопамятна, не зациклена на себе, как это часто бывает у людей в искусстве. Она – героиня всех наших актерских капустников. Спародировать, показать ее, увидев радость в ее глазах, – это особое счастье!.. Миллочка, дорогая наша мамочка, мы все очень любим тебя!
Публикацию подготовил Александр ИГНАШОВ
Использованы фотографии из архивов Миллы Каминской и театра «СамАрт».