Заслуженная артистка России Елена Лазарева
Сергей МОРОЗОВ, заместитель директора Самарского академического театра драмы имени Горького по координации и реализации творческих проектов:
– Елена Александровна покорила меня с первой же встречи своей сосредоточенностью на работе. Цепкий взгляд, внутренняя собранность, отметание лишних разговоров с целью пытливого стремления к пониманию задачи, решения, сути сцены. И понимание ею ищется тотальное: на уровнях интеллекта, поведения тела, жанра… Эта актриса принадлежит к очень любимому режиссерами поколению, когда, получив задачу в сцене, она сначала «бросается в пробу», а потом начинает анализировать и «сшивать» логикой поведения персонажа разные сцены. Елена Александровна не боится рисковать, открыто и откровенно пусть текстом роли, но говорить о себе, иронизировать над собой. Работоспособность и преданность профессии и театру у многих представителей этой актерской школы восхищают. На выпуске «Фредерика» она получила сильную травму плеча. Премьера могла оказаться под срывом. Но Елена Александровна не только не поставила выпуск под угрозу, но и продолжала играть и другие спектакли так, что многие коллеги ничего не заподозрили. Человеческая скромность, профессиональное достоинство, теплое обаяние, изящная ирония – все это в соединении с пониманием жестких критериев театра делает общение и сотворчество с Еленой Александровной радостью и праздником для режиссеров, коллег и зрителей.
Елена ЛАЗАРЕВА
Заслуженная артистка России, народная артистка Самарской области
Окончила Свердловское театральное училище в 1981 году и ГИТИС в 1986 году. С 1981 года – актриса Самарского академического театра драмы имени Максима Горького.
Сыграла более пятидесяти ролей, среди которых: мадемуазель Жорж – «Фредерик, или Бульвар преступлений»Э.-Э.Шмитта, госпожа Пернель – «Тартюф» Ж.-Б.Мольера, Жанна Георгиевна – «Жанна» Я.Пулинович, Варвара Ивановна – «Касатка» А.Н.Толстого, Лили-Белл – «Странная миссис Сэвидж» Дж. Патрика, Айви Уэстон – «Август. Графство Осэйдж» Т. Леттс, Марселина – «Безумный день, или Женитьба Фигаро» П. Бомарше, Лидия Ивановна – «Бумажный патефон» А.Червинского, Милдред – «С тобой и без тебя» А.Менчелл, Анна Андреевна – «Униженные и оскорбленные» Ф.М. Достоевского, Пульхерия Ивановна – «Старосветская любовь» Н.В.Гоголя, Глафира – «Волки и овцы» А.Н. Островского, Зинуля – «Зинуля» А.Гельмана, Бухара – «Роковая ошибка» М.Рощина, Надька – «Настена» В. Распутина, Наталья – «Васса» М.Горького, Агафья Тихоновна – «Женитьба» Н.В.Гоголя, Людмила – «Поздняя любовь» А.Н.Островского, Нюра – «Необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» В.Войновича, Марья Антоновна в «Ревизоре» Н.В. Гоголя…
Заведует кафедрой актерского искусства и сценической речи в Самарском государственном институте культуры.
Лена, кажется, я знаю тебя всю жизнь. Помню совершенно фантастическую, необузданную, взбалмошную Марью Антоновну в гоголевском «Ревизоре» на сцене Самарского (тогда еще – Куйбышевского) академического театра драмы. Помню тебя по-крестьянски анекдотически наивной Нюркой рядом с солдатом Ваней Чонкиным. Помню твою упорно сидящую на пеньке отчаянную правдоискательницу Зинулю. Не могу забыть ни Бухару в «Роковой ошибке», ни Глафиру в «Волках и овцах». Из-за таких ролей, из-за таких спектаклей в юности тысячи таких, как я, тонули в любви к театру – и к театру вообще, и к нашему самарскому «теремку» в частности. Попробуй не потеряй голову от отчаянно прекрасных Лены Лазаревой, Оли Шебуевой, Лены Орловой, Саши Комраковой, Лены Харитоновой!..
Я частенько не узнавал тебя на сцене и был этому счастлив. А уж какой нежнейшей в своей любви была твоя Пульхерия Ивановна в «Старосветской любви», которую я смотрел бессчетное количество раз!.. Из недавних моих ярких театральных впечатлений – твои Жанна Георгиевна, госпожа Пернель и, конечно, мадемуазель Жорж!..
Ты раскрываешь в своих сценических героинях и земное, и романтически одухотворенное, приоткрывая для всех нас магию истинного искусства.
Когда судьба свела нас в жюри областного профессионального конкурса «Самарская театральная муза», я увидел, как ты можешь быть счастлива от успеха других артистов и насколько бываешь печальна от их неуспеха. Тебе совсем не знакома ни актерская, ни человеческая зависть.
Что ни говори, но не каждый выдающийся артист еще и неординарный человек. Не каждый неординарный человек к тому же глубоко мыслящий педагог. И не каждый педагог способен сохранить в себе тот взгляд на жизнь, то отношение к людям, которые мы все в той или иной мере теряем с годами. Ты сохранила в себе все это. Не знаю как, но сохранила.
Я знаю, какой ты друг. Знаю твою бескомпромиссность, твой характер. И от всего этого не знаю, как выразить в этой статье мое восхищение тобой!.. Прими от всех нас признания в любви к тебе, к твоему таланту!..
Александр ИГНАШОВ, кандидат филологических наук, драматург, член Союза писателей России
Елена ЛАЗАРЕВА, заслуженная артистка России, народная артистка Самарской области (из записи беседы с Александром Игнашовым, апрель 2023 года):
– В шутку я могу сказать, что до сих пор сама удивляюсь, почему вдруг понесло в театр куйбышевскую девочку Лену! На самом деле ничего удивительного в этом нет. Я с детства любила театр. Хотя после окончания школы поступила в Куйбышевский авиационный институт на факультет самолетостроения и летательных аппаратов, где проучилась полтора года. Наверное, это было мне предначертано. Я горжусь своими родственниками. Мамина девичья фамилия – Капитонова. Один мой дядя – Валерий Алексеевич Капитонов – доктор технических наук, профессор, член Академии космонавтики, Академии навигации и управления движением, заместитель генерального конструктора РКЦ «Прогресс». В шутку его называли главным космическим пускачом нашей страны. Другой мой дядя – Евгений Александрович Гриценко – генеральный директор и генеральный конструктор СНТК имени Николая Кузнецова. Папа у меня был летчиком, потом работал на «Прогрессе» начальником отдела научно-технической информации. В школе мне легко давались и гуманитарные предметы, и физика, химия, математика. Когда объявили набор в Школу юных космонавтов, я, естественно, устремилась в нее. Там учили прыгать с парашютом. Зная меня, папа сказал: «Мне кажется, ты забудешь дернуть за кольцо!» Поэтому с парашютом я не прыгнула. Я не только похожа на папу, но и унаследовала от него чувство юмора. Учеба в авиационном институте дала мне многое. Я до сих пор дружу с бывшими сокурсниками. Более надежных друзей, чем авиаторы, не найти. Вообще, среди моих друзей почти нет людей театра. С ними меня связывает не любовь к театру, а совсем иное.
В детстве я частенько исполняла смертельный номер под фортепианный аккомпанемент моей старшей сестры Ларисы: родители ставили меня на табурет, и я пела: «Что стоишь у окна, как царевна Несмеяна…» Пела я так, что до школы со мной основательно поработал логопед. Наверное, с тех пор я тяготею к чистым звукам и к внятному произношению.
Во мне с детства развивались и гуманитарное, и техническое начало. Память у меня была великолепная и тяга к высокому, гражданственному тоже. Когда лет в восемь я поехала с мамой в санаторий, то читала там на публике от начала и до конца огромное патриотическое стихотворение «От павших твердынь Порт-Артура».
В авиационном институте меня не покидало ощущение, что я занимаю не свое место. Студенческая жизнь, турпоходы мне нравились, но инженером в КБ я себя не представляла. По знаку зодиака я – собака и рак. Это говорит о том, что я преданный человек, в чем-то ведомый, могу сделать шаг вперед, а затем и два назад. В знаки, в приметы, в сны я верю, но не до фанатизма. Я верю в наше подсознание. И все же человек сам создает себя и свою судьбу.
Когда я ушла из авиационного института, родители испытали шок. Через полгода в Куйбышев приехали педагоги Саратовского театрального училища. Надо сказать, что моя мама в свое время очень хотела быть актрисой. Когда началась война, ей было пятнадцать лет. Она окончила курсы медсестер. Помню ее рассказы о войне, о том, как на грузовике они ехали в эвакуацию, а над ними летали мессершмитты. Всю жизнь мама проработала медсестрой. Я во многом в папу, а вот тяга к театру у меня от мамы. Одним словом, я иду на прослушивание. Но я бы была не я, если бы что-то не случилось! Подружка предложила мне поесть мороженого, и мы поели так, что я охрипла. Я вышла к комиссии и прошипела: «Тамбовская казначейша!» Читала я, шипя. Приемная комиссия слегла под стол! Но успех я имела. Меня попросили никуда не поступать, кроме как к ним. Я поехала в Саратов, прошла все туры, написала изложение. Нам сказали: «Звоните родителям, вас, первокурсников, отправляют на уборку картошки». Из Куйбышева поступали я и еще одна девочка Оля. Она была сирота. У нее были положенные по закону льготы. Помню, как она предложила мне пойти подслушать под дверью, что говорят на педсовете. С тех пор я никогда ничего не подслушиваю и не участвую ни в каких таких делах. Набиравшей курс актрисе Надежде Дмитриевне Шляпниковой я нравилась, а это почему-то раздражало директора училища. Нам устроили творческий перетур, чего не бывает никогда. Надежда Дмитриевна попросила меня прочитать не «Тамбовскую казначейшу», а что-то лирическое. Но тут дал себя знать мой характер! На перетуре я вышла и объявила: «Тамбовская казначейша». Мне говорят: «Мы это слышали. Вы можете прочитать что-то другое?» Я отвечаю: «Нет, не могу!» На этом все и закончилось. Шляпникова после этого вышла ко мне и сказала: «Зачем ты это сделала? Ты сама себе подписала приговор». Но такой у меня характер. Чуть позже, в августе, набирали на актерский факультет в Свердловском театральном училище. Мне посоветовали поехать туда.
Я поступила на курс ученика Георгия Александровича Товстоногова, главного режиссера Свердловского телевидения Вадима Михайловича Николаева. Я благодарна ему и за профессию, и за многие человеческие проявления. Он говорил: «Если ты не прочитаешь сто страниц художественного текста, день прожит зря». Неслучайно его учеником стал Николай Коляда. Николаев учил нас быть требовательными к себе, потому что в нашей профессии ты либо мертвец, либо пловец. Он учил нас радоваться чужому успеху. Порой мне казалось, что я попала в сумасшедший дом. Но этот дом и этот театральный мир были моими! Театральное училище я окончила с отличием, сыграв Наталью в чеховских «Трех сестрах», Настоятельницу монастыря в оперетте «Мадемуазель Нитуш», Филаретову в «Спешите делать добро» Михаила Рощина, несколько ролей в «Страхе и отчаянии в Третьей империи» Брехта. Мне предлагали работать в Свердловском театре драмы, в Иваново, в Тобольске, но я вернулась в родной Куйбышев.
Папа и мама были уже немолоды и не совсем здоровы. Я не могла жить где-то там. Куйбышевский театр драмы во главе с Петром Львовичем Монастырским был одним из лучших в Советском Союзе! Можно было только мечтать о том, чтобы играть на этой сцене рядом с Ершовой, Боголюбовой, Альбицкой, Оттович, Романенко, Долматовой, Михеевым, Лазаревым, Пономаревым, Турчиным, Морозовым, Свиридовым! А какая яркая здесь подобралась молодежь! Какой был репертуар! Буквально за день продавались билеты на все спектакли на месяц вперед! На всю жизнь я запомнила чувства, охватившие меня после «Зыковых» с Вандой Павловной Оттович, после бенефиса Владимира Борисова, после спектакля «Господа Головлевы» с Верой Александровной Ершовой. Когда я однажды подбежала к ней и с восторгом начала говорить о том, как она играет, Вера Александровна посмотрела на меня и сказала: «Ну, как я играю, я знаю. Ты скажи мне, как я выглядела?» Мне не верилось, что эти артисты станут моими коллегами!..
Петру Львовичу Монастырскому я показывалась в отрывке из «Братьев Карамазовых». Но и тут я была бы не я, если бы что-то не произошло! Мой партнер явился на показ бритым наголо! Петр Львович пришел в ярость. Мне казалось, он наблюдал не за мной, а за моим лысым коллегой. Понимая неизбежность краха, я начала петь куплеты Денизы из «Мадемуазель Нитуш». В Свердловске я эту роль не играла. Вокальные данные у меня скромные, так что Монастырский и люди рядом с ним смеялись. Потом мне сказали, что он с уверенностью заявил: «У меня есть Марья Антоновна!» Но первым моим спектаклем стал не «Ревизор». Меня экстренно ввели в спектакль по пьесе Евгения Габриловича «Твой современник». Главного героя играл народный артист России Михаил Гаврилович Лазарев. Он репетировал со мной очень подробно, не бегом, в одну-две репетиции. Репетиции с ним и этот спектакль стали для меня настоящей профессиональной школой. Помню забавный эпизод: Михаил Гаврилович вывел меня за руку на поклон, после чего по городу пошли слухи о том, что я его дочь – у нас же одна и та же фамилия! Даже моему папе на заводе «Прогресс» говорили про новую актрису в театре, дочку Михаила Лазарева!
В театре меня окружали не актеры, а личности! А какие у нас были Дни Победы, когда они, фронтовики, приходили в пиджаках с боевыми наградами! Не было пафоса, но было пронзающее насквозь понимание значения нашей Победы. Эти люди были надежны и правдивы на сцене и в жизни.
В «Ревизоре» вместе со мной дебютировал в роли Хлестакова Сережа Кагаков. Роль Анны Андреевны играла Наталья Радолицкая. Петр Львович очень смешно называл нас: «Торт и пирожное». Она – «торт», ну а я, понятное дело, «пирожное». Мне казалось, что я это самое «пирожное», бегала по сцене с абсолютно безумными глазами! В паре со мной в роли Марьи Антоновны была Ольга Шебуева. Городничего играли Николай Александрович Михеев и Сергей Иванович Пономарев. У всех были свои рисунки ролей, и спектакли в разных актерских составах получались разные по нюансам.
Самарский академический театр драмы – мой первый и единственный в жизни театр! Что бы ни происходило на сцене и за сценой, я – актриса этого театра, моего любимого и родного…
Петр Львович Монастырский не был в восторге от моего решения поступать в ГИТИС, на что я сказала ему, что все равно поеду. У меня было желание и понимание того, что в профессии я могу выйти на новый уровень. Именно при поступлении в ГИТИС и во время учебы в нем я поняла, что такое удача. Набирался курс из актеров, имевших среднее профессиональное образование и опыт работы в театре. Географически мы представляли собой артистическую сборную Советского Союза. Нашими педагогами были легендарные Андрей Александрович Муат и Александр Леонидович Дунаев. Кстати сказать, в ГИТИСе меня спросили, почему я сразу к ним не поступала, и я не знала, что на это ответить. Мне всегда казалось, что московские театральные вузы для каких-то небожителей. Сейчас я понимаю, что в юности во многом преодолевала собственные комплексы. Учеба в ГИТИСе, вхождение в дом Андрея Александровича и Марии Павловны Муат – это счастье знакомства с другим пластом культуры. Возглавлявший Московский театр на Малой Бронной Александр Леонидович Дунаев делал все для того, чтобы в его театре в должности очередного режиссера творил Анатолий Васильевич Эфрос. Мы ходили на репетиции к Эфросу, он делился с нами своими размышлениями о театре. Актер театра на Малой Бронной, заслуженный артист России Геннадий Сайфулин репетировал со мной «Темные аллеи», посмотрев которые Андрей Александрович Муат сказал, что Бунин – это мой автор. Наконец, именно в Москве я познакомилась с будущим мужем. Иван учился на высших режиссерских курсах. Одним словом, учеба в ГИТИСе – это моя большая удача!..
В Москве я бываю нечасто. Город – это в первую очередь люди. Мои педагоги ушли из жизни. Москва стала другой. Это уже не мой город. Питер, в котором живет и работает моя дочь, по духу – мой город. Но зимой Питер давит на меня своим низким, холодным небом. Мой город – это родная Самара. Вот уж где если лето – то лето, зима – так зима!.. Мне грех жаловаться на жизнь. Судьба подарила мне возможность заниматься любимым делом, быть в окружении близких мне людей, любить и быть любимой. В нашем театре я трижды сыграла в спектаклях по произведениям Гоголя: в «Ревизоре», «Женитьбе» и в «Старосветской любви». Такое счастье случается не с каждой актрисой. Помню, как на гастролях в Нижнем Новгороде после спектакля «Необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» на служебном входе театра меня дождался народный артист России Вацлав Янович Дворжецкий. Человек тяжелой судьбы, проведший годы в сталинских лагерях, сыгравший прекрасные роли в кино и в театре, он посмотрел на меня своими огромными, невероятно светлыми глазами и сказал: «Девочка, спасибо тебе за всех русских женщин!» Это была высшая похвала! Я стояла, пораженная его словами!.. В этом спектакле я играла в дуэте с юным дебютантом Валерой Маркиным, сейчас известным преподавателем Высшего театрального училища имени Щукина. А как блистал в роли Миляги Владимир Владимирович Борисов!..
Любимый театр ни на день не отпускал меня. Родив дочь, я уже через два месяца вышла из декрета. Когда мы репетировали «Яму» Куприна, новорожденную Машу приносили ко мне в гримерку. Это был цирковой номер! Как только ее вносили в театр, она начинала истошно орать, как только выносили из театра, она тут же замолкала…
Я работала с самыми разными режиссерами, не испытав ни одного провала. Были паузы, были простои, когда руководство театра годами не обращало на меня внимания. Когда после Петра Львовича Монастырского театр возглавил Вячеслав Алексеевич Гвоздков, многие актеры старшего поколения остались не у дел. Светлана Игоревна Боголюбова, Олег Михайлович Свиридов уходили из театра и вскоре после этого уходили из жизни. В те годы я не часто выходила на сцену, не получала новых ролей. Образно говоря, я шла и видела, что снег черный. Так прошли почти десять лет. Наверное, можно было все бросить и уехать в другой город, в другой театр. Но бежать от трудностей не в моем характере. Я люблю Самару. Я люблю именно этот театр. Здесь вся моя жизнь. Здесь моя семья: мама, Иван, Маша. Я привыкла отвечать не только за себя, но и за близких. Бросить все и уехать я не могла.
Маша училась в школе, и я пошла в школу, разработала курс риторики, начала преподавать. Дети с радостью бежала ко мне на уроки! Среди моих учеников в школе №12 был Даниил Богомолов, сыгравший позже яркие роли и в нашем театре, и в театре-студии «Грань». В школе я отработала десять лет. Когда Маша заканчивала десятый класс, она спросила у меня: «Мама, как ты считаешь, я могу быть актрисой?» Я ответила: «Наверное, да. Но ты об этом спрашиваешь, а с сомнением в нашу профессию идти не стоит. Когда я мечтала стать актрисой, я об этом не спрашивала ни у себя, ни у кого». Маша окончила университет по специальности «филология». Ее любовь к театру дала о себе знать. Дипломная работа Маши была посвящена современной драматургии. В Санкт-Петербурге она поступила в аспирантуру, защитила кандидатскую диссертацию по искусствоведению, занимается театром, анализирует драматургию, спектакли, принимает участие в творческих проектах. У нее есть свой взгляд на театр, своя точка зрения. Маша подарила нам двоих замечательных внуков. Когда мой муж ушел из жизни, она стала моей опорой. Летом с детьми она приезжает в Самару, я летаю к ним. Каждая минута с ними – это счастье!..
В театральной жизни есть место и парадоксам. Поначалу я была не в восторге от пьесы Ярославы Пулинович «Жанна», но роль Жанны Георгиевны в этом спектакле стала одной из моих самых любимых.
Когда в 2006 году на базе Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства Вячеслав Гвоздков набрал целевой курс, то предложил мне преподавать сценическую речь. Забыв о нашей размолвке, мы пришли к взаимопониманию. На курсе Гвоздкова преподавали Саша Амелин, Олег Белов, Алла Коровкина, Лена Ивашечкина, Виталий Жигалин. Когда в институте культуры была открыта кафедра сценической речи и ораторского искусства, мне предложили ее возглавить. Когда через десять лет были объединены две кафедры, я стала заведовать кафедрой актерского искусства и сценической речи.
Кто-то живет прошлым, кто-то – сегодняшним днем, кто-то – ожиданием будущего. Для меня ценно то, что было вчера. Я с благодарностью вспоминаю прожитое – и удачи, и испытания, и трудности. Не случайно сказано: все, что нас не убивает, делает нас сильнее. В моем прошлом живы родные и близкие. В моем сегодня в нашем театре начинается творческая перезагрузка, на которую я очень надеюсь. То, что происходит за пределами театра – сначала ковид, потом специальная военная операция, – все это не оставляет меня равнодушной. Я благодарна Петру Львовичу Монастырскому за то, что он взял меня в театр, Вячеславу Алексеевичу Гвоздкову – за то, что открыл мне путь в театральную педагогику, Валерию Викторовичу Гришко – за возвращение в профессию. Я возлагаю большие надежды на возрождение нашего театра, особенно с приходом Сергея Анатольевича Морозова. Он человек высокой художественной культуры, высокого профессионализма.
Я никогда не буду слабой, растерянной, потому что за мной мои ученики, моя семья, мои внуки, мои друзья. Я не умею жить для себя и не собираюсь этому учиться. У меня нет режиссерских амбиций. Скорее, я режиссер-педагог. Люблю разбирать тексты, сюжетные линии. Для студентов я не мамочка-наседка. Между наставником и учеником всегда есть если не дистанция, то некая ступень. Нас учили, не сюсюкая, не делая поправку на юность. Так учу студентов и я. Во многом учусь у них, людей другого поколения, другого взгляда на жизнь. У нас на кафедре, на факультете, в институте сложился коллектив, в котором интересно работать. Я с радостью иду в институт, иду в театр, и обе эти дороги для меня важны...
Сегодня мне не хватает мамы, не хватает мужа. Он всегда поддерживал меня, хотя на людях немного стеснялся своих чувств, мог через кого-то передать мне в театр цветы. Со мной Таня, моя лучшая подруга, близкий мне человек. Мы вместе переживаем потери и трудности, поддерживаем друг друга, радуемся друг за друга. Я не представляю себе другой жизни. Знаю, что театральный мир прекрасен и жесток, и не могу жить без театра. Об этом, о жизни в театре, о преданности ему наш спектакль «Фредерик, или Бульвар преступлений». И для Фредерика, и для Володи Гальченко, и для мадемуазель Жорж, и для меня театр – это то небо и та пропасть, в которые летишь навстречу неизвестности, не можешь не лететь! Надеюсь, это не последний мой полет...
Мария СИЗОВА, дочь Елены Лазаревой, кандидат искусствоведения, доцент РГИСИ:
– Мама для меня – самый близкий человек и настоящий друг. На мой взгляд, от многих людей театра ее отличает свойственная представителям нашей семьи рассудительность, последовательность решений и поступков. Столь же серьезно и взвешенно она и папа занимались моим воспитанием и образованием. Я, как мама двоих детей, сейчас восхищаюсь ею. Мама все делает не на эмоциях, не бессознательно, а осознанно, слушает голос сердца, подключая разум. Благодаря ей я полюбила книги и театр. Мне очень нравилась «Старосветская любовь», этот странный, необычный эксперимент с текстом Гоголя и психологически очень точный спектакль Георгия Васильева. Он был хорошо сделан, в том числе и маркетингово. С этим спектаклем были связаны и некоторые мистические, абсолютно гоголевские моменты. Я люблю и «Детектор лжи» как пример хорошо сделанной пьесы, поставленной просто и блестяще сыгранной актерами в манере игрового театра. «Жанна» Ярославы Пулинович была поставлена в сложное для мамы время, когда умирала бабушка, когда серьезно болел папа, и эта заглавная роль была создана мамой через преодоление. Эта роль – ее своеобразный камертон. Наши взгляды на театр не во всем совпадают. Я смотрю на спектакли глазами критика, она – глазами актрисы. Она всегда внутри процесса, я немного снаружи. Как бабушка моя мама невероятно добрая, даже слишком добрая и податливая. Иногда внуки вьют из нее веревки. Она очень преданный и по-настоящему любящий человек. Огромной любовью она любила своих родителей, моего папу и столь же огромной любовью любит меня и своих внуков. Мама, мы тоже очень любим тебя!
Иван МОРОЗОВ, заслуженный артист России:
– Леночку я очень и очень люблю! Она – очень честный, настоящий человек, женщина с манящей красотой и чудесная актриса, которая не изображает на сцене своих героинь, а живет ими. У Лены немало очень достойных ролей. Помню, когда мы репетировали в спектакле «Волки и овцы», она называла меня на вы, и была между нами небольшая дистанция. Я с радостью видел, как она в одно мгновение изменялась: стояла на пороге репетиционного зала Лена Лазарева, а переступала порог уже Глафира, героиня Островского. В гоголевской «Женитьбе» я играл Яичницу, одного из женихов ее Агафьи Тихоновны. Переглядываться с ней, женихаться – это было одно сплошное удовольствие! А уж в «Старосветской любви» ее Пульхерия Ивановна была сама нежность! Сердце мое подрагивало от нее! Много лет мы жили этим спектаклем. Очень я горевал, что мне тогда дали звание лауреата конкурса «Самарская театральная муза», а ее почему-то обошли. Но Бог все видит: вскоре на фестивале в тольяттинском театре «Колесо» уже меня обошли наградой, а ее работу оценили по достоинству. Почему я об этом говорю? Бывают артисты, зацикленные на себе, на званиях, регалиях, достижениях. Лена не такая: она сосредоточена на любимом деле, она живет по заветам Станиславского, ценит не себя в искусстве, а само искусство. У нее большие требования к себе и к партнерам. Она может доказать режиссеру свою точку зрения на свою героиню, на будущий спектакль. Такими же требовательными были в нашем театре Ершова, Боголюбова, Радолицкая. Сейчас принято кого угодно называть звездой, но настоящих звезд не так много. Лена Лазарева – настоящая звезда! Леночка, я люблю тебя! Будь счастлива!..
Владимир ГАЛЬЧЕНКО, заслуженный артист России, народный артист Самарской области, лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска», председатель Самарского регионального отделения Союза театральных деятелей России:
– Леночка Лазарева не только красива внешне, но и прекрасна русской душой. При этом на сцене она перевоплощается в каких угодно героинь! Лена добра, нежна, улыбчива. У нее есть характер, столь необходимый для нашей профессии внутренний стержень, позволяющий держать удары судьбы. Человек слова и дела, она невероятно работоспособна, требовательна и к себе, и к партнерам по сцене. Во многих спектаклях мы работали вместе. Были у нас и дуэты в главных ролях. В спектакле Петра Львовича Монастырского «Романс» по пьесе Разумовской «Сад без земли» главные роли должны были играть другие артисты. Она и я репетировали, что называется, на скамейке запасных, во втором составе. Вдруг накануне премьеры Монастырский спросил, готовы ли мы сыграть премьеру. Не задумываясь, мы ответили: «Да, конечно!» Помню те вечерние и ночные репетиции, в которых мы с Леной нашли необходимую для наших ролей интонацию. Помню, как Лена не раз и не два восхитила меня!..
Она очень интересна в психологически тонких и в ярких, характерных ролях. Об этом не раз писали театроведы. Блистательна была ее Марья Антоновна в гоголевском «Ревизоре»! Как лирическая героиня она бесподобна! Спектакль Георгия Васильева «Старосветская любовь» был наполнен невероятно атмосферой нежнейшей любви главных действующих лиц! Лена не побоялась сыграть возрастную роль, заново открывшись для всех нас. Она чудесна в возрастных ролях! Что, кстати сказать, дано не многим из нас. Леночка очень мягко перешла во взрослую категорию. Она не играет, а проживает на сцене судьбу!..
Со стороны может показаться, что ее личная актерская судьба легка. Знаю, что это не так. Знаю, что были годы, когда руководство театра не очень думало про нее. Лена тогда погрузилась в театральную педагогику. Я не преподаю в институте культуры, но уже не первый год возглавляю государственную комиссию. Лена – редкой одаренности педагог и постановщик студенческих спектаклей. Образно говоря, очень важно научить птенца полету, поставить ему крыло. Артисты-педагоги не увлекаются чтением лекций, многое дают студентам в показе, на своем примере. Лена умеет раскрывать таланты! Поставленные ею «Бумажный патефон», «Есть жизнь, есть смерть» покорили не только меня! Если у нее в студенческом спектакле два состава, то интонационно они всегда абсолютно разные. Институт культуры может гордиться таким педагогом. Уверен, что и Леночке опыт преподавания дает многое. У нее такой характер, что она никогда не будет заниматься тем, что ей не по душе!..
Не так давно в театре мы вновь сыграли в дуэте, в спектакле «Фредерик, или Бульвар преступлений», в образах признанных сценических мэтров, людей, посвятивших всю свою жизнь искусству. Режиссер этого спектакля Сергей Морозов отличается редким в наши дни качеством: он не стремится во что бы то ни стало выразить себя, ему интересны индивидуальности артистов. Сложные и странные повороты сюжетных линий он выстраивает гармонично. И мне, и Лене, и нашим коллегам было интересно репетировать, сочинять вместе с режиссером. Возникло содружество единомышленников. Мы очень надеемся на новую творческую жизнь в нашем театре.
Лена, дорогая моя, я очень рад, что мы который год рядом, что мы – не только сценические партнеры, но и друзья, и единомышленники. Хочу пожелать тебе радости дальнейшего творчества в театре, в педагогике, в жизни!..
Публикацию подготовил Александр ИГНАШОВ
Использованы фото из архивов Елены Лазаревой, Самарского Дома Актера и Самарского академического театра драмы.
