Дочура с внуком,
и жасмин в придачу,
а дальше -
все кусты, кусты, кусты...
А просто мы приехали на дачу,
устав от ежедневной суеты.

Наводняют июль затяжные дожди
И лихачат залётные ветры,
Осыпая с деревьев листву и плоды
И лохматя плакучие вербы.

И - того и гляди оборвёт провода,
Что качаются словно качели!
И твоя потайная ночная звезда
Не играет на виолончели…

Но, озябшее сердце, ты солнца дождись,
Посмотри без укора на грозы:
Проливает июль голубые дожди,
И цветут в палисаднике розы!

20.07.2019

ИТОГ

Как в песне, «голова моя седа»…
И мне пора в дорогу… в никуда…
Простите многословье, господа! –
Я просто вспоминаю… иногда,
Как мы – в «Стране свободного труда» –
Спешили жить, творить и созидать…
Как, вырвавшись из отчего гнезда,
Куда-то мчались в скорых поездах,
Чтобы мечте судьбу свою отдав,
Служить искусству, строить города…
Как нам всегда – прекрасна и горда –
Светила путеводная звезда…

Но проносились мимо нас года,
Побед и поражений череда,
А нам – наивным – верилось тогда,
Что старость не наступит никогда,
Что жизнь, в которой «горе – не беда»,
Не протечет сквозь пальцы, как вода…

А в результате?.. Что за ерунда! –
Мы просто исчезаем. Без следа.

©Владимир Безладнов, 2019 г. Саров.

20 июля, в Международный день шахмат, в Самарской области стартуют Дни шахмат.

Страна растворялась, как сода в бокале,
Добавить лишь стоило каплю воды…
С трибуны ораторы речи толкали,
А люди не ведали, им-то куды?..
Заводы на акции скуплены сходу,
В мешках растащили станки по болту,
И гласность народ получил, и свободу,
Да только свободу раздали не ту.
Средь общего хаоса, грязи и тлена
Давился рабочий народ за пайки,
Сосед мой, еврей, торговал пенопленом,
И махом скупали его «челноки».
Талоны на сахар, перловку и масло
Едва отоваришь – и месяц прошёл,
И радость, как свечка церковная, гасла
Без всякой надежды пожить хорошо.
Варёные джинсы «кустарили» всюду,
Толкали заезжим лохам, как фирмý,
Года девяностые век не забуду,
Одних поголовно сажали в тюрьму,
Другие подались толпой в рэкетиры,
Не ведая, что с ними будет потом.
Успешно бомбили киоски, квартиры,
А нынче успешно лежат под крестом.
А я в те года со звездою на бляшке
За родину нашу топтал кирзачи.
Мы воду по кругу делили из фляжки,
И каждый устав на зубок заучил.
Мы злую чужбину в душе проклинали,
Суровых лишений наелись сполна,
И лишь одного в эти годы не знали:
Не встретит героев родная страна.
Пока мы её сторожили основы,
Пока истребляли клопа за клопом,
Страну на глазах у народа честного
Хлестнули по горлу её же серпом.

© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019

Большое семейное селфи на даче

Маэстро слева, с рыжей бородою –
как видите, не я,
племянник мой…
Я со своей
нечесаной, седою,
увы, расстался этою весной.

На 92-м году умерла советская актриса и театральный педагог Валентина Зимняя.

Об этом сообщает Пятый канал со ссылкой на собственный источник.

Клава немного волновалась: а вдруг эта сумасшедшая птица нападёт на них снова? Но в глубине души Клава знала, что сейчас бояться ей нечего.
Придя на то самое место, где они совсем недавно оставили лежащую без движения птицу, Андрей и Клава увидели лишь пустое место. Никакой птицы не было.
— А вот это ещё более странно, — сказал Андрей.
— Может, её дворники убрали? — предположила Клава.

В Самарской области стартовал масштабный проект, поддержанный грантом Президента России — аудиовизуальная энциклопедия «Возвращение к истокам».

Алое платье-любовь шито белыми нитками.
Горе-ткачей, да бездарных портных всё мани́т ко мне.
Не по размеру одета опять, не по случаю.
Это моё «голой правды хочу» – оно лучшее.

Что ни фасон – под гребёнку единую стрижены.
Это твоё «мы не в гамме с тобой» – оно ближе мне.
Два сапога – мы не пара. Мы оба – на левую.
Правды хочу, но не голою быть королевою.

Шляпой не скрыть наготы – за балду не держи меня.
Это твоё «как хорош гардероб!» – оно лживое.
Грудью враспашку, душой наизнанку боль встречена.
Это моё «жить в чём мать родила» – оно вечное.

Всё течёт, всё меняется, и только память хранит в себе незабываемые и, увы, неповторимые мгновения пройденной дороги жизни, наполненные светом радости или мягкой печали. Порой, это единственное, что остаётся по прошествии многих лет...
В доме-музее знаменитой в прошлом актрисы на изящном столике хранится аристократичная шляпка. Давным-давно отшумела былая слава, обилие пышных букетов и пылкие слова признаний многочисленных поклонников. Нынче шляпка совсем не бывает на светских балах, да и вообще всё время проводит в полупустой комнате, тихо вспоминая о теперь уже полузабытых литературных вечерах при свечах, когда велись неспешные утончённые беседы о творчестве Бодлера, о романтически-печальной лирике Ахматовой или бесшабашном авантюризме Вийона... Теперь всё изменилось. Почти ушло в прошлое искусство декламации стихов, когда по вечерам в городском саду собирались поклонники высокого стиля, чтобы затаив дыхание, послушать любимые строки. Нынче другое в моде, да и мода давно уж не та... А ведь когда-то аристократичная шляпка блистала в окружении легкомысленных юношеских канотье и респектабельных строгих котелков под одобрительный шёпот таких же, как и сама, аристократических шляпок. Да, это вам не какие-то там простецкие головные уборы, серенькие и невзрачные! Хотя, если припомнить, то в далёкой молодости была она знакома с одним беретом... Надо признать, что хоть он и был несколько франтоват (украшал себя лёгким белоснежным пёрышком), но в целом оказался весьма учтивым и интеллигентным. Кстати, и в хороших стихах толк понимал - его хозяин часто любил их читать вслух, да и сам иногда сочинял по настроению. Но, увы... время бежит неумолимо. Где теперь тот берет? Вспоминает ли о ней хоть иногда?..

Фото из интернета. Автор не известен

Мелкий шелестящий дождик тихо и монотонно бормочет что-то за оконным стеклом, оседая алмазными капельками на стыдливо обнажившихся ветвях деревьев, задумчиво поникших в сырой прохладе осеннего дня. А в раскрытой книге, лежащей на подоконнике, укутавшись страницей, словно мягким пледом, спит муза... Да, ведь ей тоже нужен иногда отдых, и лучше всего днём, потому как вечер и ночь, наверное, самое любимое время автора для работы, и тут ему очень нужна помощь. Когда сквозь полупрозрачные шторы в комнату проскальзывает бледным серебром луна, а над мостовой медленно из ниоткуда в никуда плывёт кисейная вуаль тумана, под едва слышные чарующие звуки хрустальной арфы музы рождаются романтические строки, заставляющие трепетать веки и сжиматься от волнующего предчувствия сердца. Чашка горячего кофе согревает ладонь, а мысли летят в загадочные дальние дали, где живут ещё пока неведомые чудесные истории, чтобы узнать и поведать о них своим читателям, которые, быть может, прошепчут в тишине такие дорогие слова благодарности. Вот она - высшая награда автора! Ради этого старается и муза - вдохновляет, нашёптывает ажурную вязь стройных слов, и страдает в муках творчества, и радуется новым сюжетам. Но всё это будет, когда за окошком сгустится вечерняя тьма. А пока... пока муза отдыхает до поры до времени, и пусть ничто не потревожит её умиротворённый сон, наверняка наполненный прекрасной музыкой чудесных видений. И всё же любопытно, что видит муза в своих загадочных снах?..

Таисия Санина - коллаж "Сон музы"

Как прекрасно и неповторимо чудесное детство, вобравшее в себя и сохранившее для нас целую вселенную счастливых событий, ярких чувств, невероятных открытий, светлых радостей, а порой и печалей. Хотя, если вспомнить, то и длились они не долго, как летний грозовой ливень - отшумело, отгремело и вот уже вновь сияет тёплое солнышко на голубом небосводе, с которого торопятся уползти последние тучи. Снова можно без устали играть с друзьями в бесконечные игры, которые никогда не надоедали. Или с восхищением наблюдать за радужными крыльями пучеглазой стрекозы, неожиданно замирающей на месте, а затем резко изменяющей направление полёта, чтобы уступить дорогу сердитому тяжеловесному шмелю, спешащему по каким-то своим загадочным делам. Если в кармане завалялись семечки, то можно было их рассыпать и понаблюдать за слетающимися со всех сторон шустрыми воробьями. Иногда удавалось побывать в лесу, где за каждым деревом или пнём мерещилась ожившая сказка - тут точно было раздолье! А что уж говорить о необъятных просторах моря, уходящего куда-то за далёкий горизонт, откуда вот-вот появится стройный парусник, чтобы забрать с собой в дальние странствия за край мира, где ещё никто не бывал... Ну, а если моря поблизости не было, то вполне годилась речка или пруд, а на самый крайний случай большая лужа или просто старая бочка с водой. О, сколько загадочных тайн, о которых не подозревали взрослые, хранила она на своём дне. Там лежали обломки великих кораблекрушений, несметные сокровища и водились неведомые глубоководные чудища. А сверху можно было пускать парусники, сделанные собственноручно из обычных листьев. Но ведь мы-то прекрасно знали, что на самом деле они были настоящие с отважной командой мореходов... Ах, детство - светлый хрустальный замок, оставшийся где-то там, вдали, куда уже, увы, не найти дорогу...

Фото из интернета. Автор не известен

ТЯЖЁЛОЕ

Средь грязного разврата,
Средь подлости и лжи
Толпой бредём куда-то
И от себя бежим.
Погрязнув в сей отраве,
Культурный слой губя,
Мы осуждать не в праве
Других, а не себя.

И с каждым часом ближе
Расплата всё равно,
Во снах кошмарных вижу
Грядущего пятно:
Средь монотонных буден –
Кресты… кресты… кресты…
Под ними тоже будем –
И я, и ты, и ты…

Не верит ворог кровный,
Нацелен со спины.
Мы на земле – не ровня,
Зато в земле равны.
Какая в том отрада –
Друг друга истязать,
Когда сегодня надо
Самих себя спасать?..

© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019

В ПОСЛЕОПЕРАЦИОННОЙ ПАЛАТЕ

На больничном дворе так красиво,
Как в осеннем чарующем сне!..
Ты опять принесла апельсины,
Положила на тумбочку мне.

Я сказал убедительно: «Хватит!»
Поглядел, покачал головой.
В нашей мрачной десятой палате
Всем гостинцев хватает с лихвой.

Каждый фруктами щедро одарен,
Но душе не хватает тепла.
Как бы стал я тебе благодарен,
Если б… ноги мои принесла!

© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019

«Счастье не приходит.
Приходит умение его видеть…»

Эльчин Сафарли

ОДУШЕВЛЁННЫЙ ОБРАЗ

В каких известных падежах,
Скажи, в каких деепричастьях
Искать пытается душа
Обожествлённый образ счастья?

Средь суматохи наших дней
Оно идёт неторопливо.
И чем рассеянность сильней,
Тем всякий баловень счастливей.

Кому привидится в деньгах,
Кому в хмельной рифлёной кружке,
Кому в картинах и стихах,
Кому в ребячьей погремушке.

Оно сильнее всех людей,
На мир глядящих отрешённо,
В нём сотни планов и идей,
Пока ещё несовершённых.

Оно приходит в миг, когда
Сквозная боль промчится мимо,
И неизбежная беда
Внезапно станет отвратима.

Исчезнет жажда суд вершить
И над собой, и над другими…
И начинаешь просто жить,
Соря поступками благими.

© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019

* * *

От грустных мыслей никуда не деться,
Былых ошибок мост сгорел дотла,
И вижу, как в засахаренном детстве
Ещё жужжит прилипшая пчела.

Уже ковры трясут и лампы тушат
Один за всех, и все за одного,
Но ход часов нисколько не порушит
Воспоминаний детства моего.

Его беспечный нрав лучами зáлит,
А в зеркалах – и конопат, и рыж, –
Среди цветов настурций и азалий
Живёт простой бесхитростный малыш.

Он, как и все, порой озорничает,
Лепечут что-то детские уста,
И в нём души родители не чают,
И жизнь ещё безгрешна и чиста.

О, детство!.. Ты, как белый мякиш хлебный,
Податливо… шаги твои легки!
Пройдут года, и первые молебны
Послышатся за первые грехи.

Наверно детство каждому даётся,
Чтоб жить легко и времени не гнать.
Сгорят мосты… и людям остаётся
С грустинкой светлой детство вспоминать.

© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019

— Ну что, может, в лес зайдём, прогуляемся? — Женя с вызовом посмотрел на своих спутников.
— Я даже не знаю, — неуверенно сказал Слава. — Поздно уже.
— Страшно, — сказала Маша и поёжилась. Одна мысль о том, чтобы зайти в этот густой незнакомый лес на закате, когда уже почти стемнело, вызвала у неё озноб.

— Здравствуй! Ты всё-таки пришла? — спросил Андрей.
— Вообще-то я… — начала Клава и осеклась. Андрей подошёл к ней вплотную и, достав одну её руку из кармана, положил её в свой карман и там сильно сжал.
— Ты замёрзла, у тебя руки холодные. Может, пойдём ко мне? — предложил Андрей.
— Я… вообще-то…

— Что? Что вы сказали? — спросил он. Голос его дрожал.
— Некрономикон, — повторила Людмила Павловна. — Это он сгубил Алексея. Я знаю, что он. Однажды мой муж был в командировке в Петербурге и заехал в какую-то богом забытую деревушку. Там на рынке, где продавали всякую всячину, он увидел книгу. Какой-то местный житель продавал её почти за бесценок. Алексей не мог пройти мимо такой находки. Конечно, он купил её и привёз домой. Мы тогда были очень молодыми. Когда книга попала к нему в руки, он как будто изменился. Книга словно притягивала его как магнит. Он не мог без неё. Когда он возвращался домой, первым делом бежал к книге, доставал её из шкафа и гладил её, что-то шептал, как будто она живая. А однажды он нашёл заклинание, с помощью которого можно оживлять мёртвых, и захотел попробовать. У нас как раз умер ребёнок от неизлечимой болезни. Для нас это было такое горе, что после этого мы больше никогда уже не решились заводить детей. И он… решил рискнуть.

13 июля в Алексеевском районе, недалеко от поселка Гавриловского, прошел праздник «День Степи».

У подножия живописной горы Шишка собралось почти 3 тыс. зрителей из Самарской области, других регионов России и Казахстана.

Наконец-то, мы дома!!!
Каким бы отличным не был отдых вне дома, но все-таки возвращение домой – это настоящее счастье!
Наш отдых в этот раз был удивительно насыщенным.

Мы с Владимиром этим летом отдыхали в Кузбасском санатории «Кедровый бор». Он, конечно, не пятизвездочный заграничный отель, но отдых в жарких странах и воздушные перелеты – это теперь уже не для нас, поэтому пребывание в родных сибирских местах оказались чудесным оздоровительным отдыхом! Один кедровый воздух чего стоит! А какова природа в этих местах, глаз не оторвать! Красивые гиганты-кедры упирались в небо своими ветвями, усыпанными шишками. На самых низких ветвях шишки, не смотря на запреты, сбивались отдыхающими лишь на сувениры, так как они еще не созрели к тому времени, но велик был соблазн, чтобы их не сбить. Мы видели много белочек, шустро бегающих по стволам могучих деревьев. Они совсем ручные, протяни им орешки на ладони, они тут же спрыгнут и мигом унесут свою добычу.

Санаторий создан в 1977 году, он расположен в сорока километрах от города Кемерово. В нем имеется всё для лечения – разные ванны, грязи, кварц, лазер, душ Шарко, теплолечение, массажи, бассейн и многое другое. На территории санатория имеется озеро с чистейшей, по санитарным нормам, водой. Отдыхающие загорают, купаются, а также катаются на лодках и катамаранах.
Культурный отдых также был на высоте. Имеется танцевальный зал, кинозал, спортивный зал.
За период нашего двухнедельного отдыха было много интересных мероприятий, в том числе и народный праздник Ивана Купалы с венками, соревнованиями, ну и конечно с бойким костром.

Трогательно, тепло и по-домашнему организаторы поздравляли всех июльских именинников сразу – одним огромным тортом от шеф-повара и выступлением Владимира.

А еще, в эти дни, мы присутствовали на фестивале детского вокального творчества «На свободной земле» под руководством Леонида Большина.
1 июня в Кемерове уже в 16-ый раз стартовал этот фестиваль. Начиная с далекого 2000 года, в июне в Кемерово со всего Кузбасса приезжают ребята в возрасте от 7 до 18 лет и отправляются в «гастрольный тур» по 12 городам области. 12 городов – 12 «дней счастья», как говорят сами участники об этом путешествии. И в один из таких дней дети приехали в наш санаторий!
Удивительно то, что организаторы фестиваля не учат детей петь, дети приезжают, будучи вокалистами. Их учат «обживать» сцену, дружить, держаться вместе, ценить коллектив, в котором работают. Руководители проводят уроки актерского мастерства, чтобы ребята могли раскрепоститься и во время исполнения чувствовать свою песню.
Мы услышали чудесные песни в исполнении талантливых детей, где самой маленькой участнице было всего шесть лет.
Владимир хорошо знал руководителя этого фестиваля, Леонида Большина, с которым он долгое время сотрудничал раньше, как с композитором.

А вот еще один знаменательный момент, который произошел с нами в санатории – это неожиданная встреча с композитором, автором множества песен, стихотворений и поэм, руководителем школы романсов, заслуженным работником культуры России – Барковским Владимиром Петровичем.
Два Владимира устраивали у корпуса концерты для отдыхающих, исполняли под гитары песни, рассказывали весёлые стихи, шутили, вызывая улыбки, смех и бурные аплодисменты. Народ не расходился, хотя мошка буквально замучила всех, она надоедливо заползала в рот, нос, уши, глаза.
А вот в помещении, концерты проходили в удовольствие и для исполнителей и для зрителей. Мошка туда не допускалась!

После отъезда Барковского В.П. из санатория, мы с Владимиром продолжали выступать перед отдыхающими, устраивая им литературно-музыкальные концерты. Я также выступала со своими стихами. Юмор пользовался большим успехом. Особенно шутливые стихи Владимира покоряли слушателей. Да это и понятно, ведь люди приехали отдыхать. Им очень нравились и песни, некоторые слушатели даже спрашивали: «А есть ли у вас диски с песнями, мы бы купили!» Так что, хоть и не скромно, но все-таки, скажу – мы оказались звездами в этом сибирском санатории.

В последний день нашего отдыха, Администрация санатория «Кедровый бор» поблагодарила нас и вручила Владимиру и мне Благодарственные письма под аплодисменты отдыхающих. Вот какой у нас получился удивительный отпуск!

Защитник "Крыльев" Дмитрий Комбаров:

- Выигрывать всегда приятно. Особенно в первом туре, да еще и победить ЦСКА. Эмоции радостные. По игре мы выполнили установку. Использовали свои моменты, играли на контратаках, плотно встречали соперника. Отмечу болельщиков – отличная поддержка была.

Болельщики нашей команды - поздравляют игроков с долгожданной победой!

Противоречивы оценки личности этой яркой и неординарной женщины. Её называли демоном, играючи разрушившим жизни двух гениальных мужчин; музой Есенина и Мейерхольда; дурнушкой и неотразимой красавицей; великолепной актрисой и бездарностью… Одно не вызывает сомнений: Зинаида Райх была яркой и неординарной личностью, а ее трагическая гибель до сих пор покрыта завесой тайны.

поэма

1 часть

Стою на перроне, раззявя рот:
Носильщики, бабы, да пьяный сброд…
Как вдруг из-за леса –
ВражИна! -
Длинный, словно удав,
Дыша драконьим смрадом,
Достоинство люда поправ –
Долгожданный состав.
Рядом – тётка с широким задом…
В картузе - плюгавый мужчина,
Орёт:
- Наконец-то подали состав,
Не поезд – махина!

Толпа провожающих и зевак
Песни поют, гогочут,
Кричат непотребное матом,
Чего-то, по-моему, хочут,
Наверное, ехать плацкартом…
Жандармы кричат: - Расступись!
Геть, шантропа беспризорная…
Сивый отрок в ответ: - Окстись,
Харя твоя подзаборная!
И, оттолкнув мужика с гармошкой,
С ходу взлетел на подножку…

Давка, корзины, баулы,
Лапти, калоши, штиблеты,
В небе овечками - облака,
И солнца - ржаная галета.
От сильной жажды
Брюхо свело и скулы -
Лето палит нещадно!
И куда на перроне не плюнь -
Маслом кипит июль.

Сквозь толпу продираюсь грудью,
Словно бы ледоход,
Словно баржА кормой –
Только вперёд!
Сзади: - Стой, окаянный,
Стой!
И тычут в спину четыре разА…
А пот, набегая горячей ртутью,
Застит мои глаза.

Наконец-то на нижнюю лавку
Бросаю дорожный куль:
- Ну-ка, подвинься, бабуль.
И тут – как в аду, жара!
Чёрт побери…
Июль!

Бабка крЕстится: - Слава Господу!
Откедова едешь, сынок?
- Вертаюсь с Гражданской, бабуля.
В кармане – ветер,
А в голове – пуля.
- Жалко тебя, милок!
Паровоз громыхнул колёсами
И дал прощальный гудок…

Бабке не спится, затеяла разговор:
- Про Белый террор,
- Про Красный террор,
Неурожайный год и разруху.
Я слушаю бабкин вздор
Только в пол уха…
Вздремнуть бы под мирный колёс перестук:
- Тук да тук,
Тук да тук,
Тук да тук!
Забыть про войну, лазарет и прочие страхи…
Вон, напротив мужик –
В сапогах и папахе,
Слева – дядька в потёртой шинели,
Мордат, усат,
С родимым пятном на шее.
Поодаль – девка,
Не девка - кровь с молоком!
Как встренусь взглядом – краснею,
Уж лучше глядеть в окно…
Эх-ма, Рассея!

Соломенных крыш золотое руно,
Бурьяном заросшие пашни,
Заброшенное гумно,
Реки, речушки, горы…
Сказал как-то раз есаул Егоров:
- Знаешь, Петруха,
Война – дерьмо,
Красное горе,
Белое горе,
Кровищи в России – море!
Куда только взор не кинь –
Повсюду, Петруха, клин,
Повсюду, Петруха, разруха,
Вот так-то, братуха…

2 часть

Под перестук колёсный
Всё же меня сморило,
Как после сражения ратного,
Проснулся вдруг, открываю глаза –
Ни бабки,
Ни того мужика
Мордатого,
Ни скромной отроковицы…
Глянул туды-сюды –
Незнакомые всюду лица…

Вагон набит до отказа,
Как у матушки в бочке –
Малосольные огурцы,
Слева и справа, корчась от боли –
Раненые бойцы.

Напротив дед –
Белее, чем лунь.
Февраль –
Это вам
Не июль!
Поезд летит как будто бы наугад…
Пытаюсь скрутить самокрутку,
А руки дрожат.
- Братцы, какой нынче год?
В ответ – тишина…
Поезд прибавил ход.

Боец с боковушки просит:
- Дай, браток, закурить!
Сизый дым плывёт по теплушке,
А рыжий солдат
(Голова – в бинтах,
Грудь – в орденах,
Лицо – в веснушках)
Шёпотом просит:
- Пить…

Рыжий мальчишка – худ и безус,
Словно в бреду, твердит,
Пробуя буквы на вкус:
- Я не трус,
Я не трус!
Голод и жажда, гангренная вонь,
Кровью омытая Русь…
«Бьётся в печурке
Тесной огонь» -
Я подпевал, будто знал наизусть
Песни простые слова…
Такие, браток, дела!

- А помните, Ржев поливали свинцом?
И шли поезда под откос…
И отрок к окну отвернулся лицом,
Чтоб мы не увидели слёз.
- А помните, братцы, как плавился снег
Под рокот любимых «Катюш»?
- А Гитлер – изверг,
Не человек!
Не долог фашистской Германии
Век –
Грянет победный туш…

Тепло от буржуйки. Стынь за окном.
В глазах – и горько, и сухо…
За мутным стеклом
Нудно и зло,
Воет февраль,
С войной – заодно,
И сыпет лебяжьим пухом.

3 часть

Видно, меня укачало…
Вдруг, в самое ухо – свист,
Подумалось, поезд встречнОй,
Глаза открываю – какой-то дядя,
Худой, как глист,
Сильно трясёт за плечо.
Сам лысый, как чёрт,
Зубы – на пересчёт…
Лыбится нагло, блестит фиксОй,
Говорит:
- Паря, ты что, глухой?
Куда едешь,
Раз-Так-Твою-Мать!
Есть чего-то пожрать?
Я по карманам хлоп-хлоп -
Ни хлеба,
Ни тебе монпасье
Чтоб...
- Как звать-то? – пытает дядя. –
Есть у тебя кликуха?
- Намедни звали Петрухой.
- А меня все кличут «СерьгА»…

Глянул в окно -
Вокруг сплошная тайга!
Над сопками солнце встаёт колесом…
Господи, куды ж меня занесло!
- Беглый я, - говорит Серьга, -
Ноги еле унёс,
А чего хорошего видел?
Баланда, гнус да дикий мороз,
Пять лет с кувалдой,
Кайлом да буром,
В общем,
Попал я на стройку с дуру!
Чего уж теперь пенять…
Слыхал про Байкало-Амурскую Магистраль?
- Не-е, не слыхал.
- Жаль, дурачина,
Жаль…

Не успел расспросить, что да как –
В вагон ввалилась толпа работяг,
Парень с девчонкой (красивая пара!)
На груди – значки, а в руках – гитара.
- Понаехали тут, - сплюнул Серьга. –
В тайге копыта откинуть –
И вся недолга!
Медведи, холод, тайга…

- Ну, что, молодёжь? –
Подсел к гитаристу Серёга. –
Много ль средь вас комсомольцев?
- Много.
Улыбнулся Серёга неловко:
- Народ бает,
Была «Золотая стыковка»?
Девчонка от слов Серёги смеётся,
А парень её патлатый,
Косая сажень в плечах,
Кулак – что кувалда.
- Была, дядя, стыковка на днях,
В посёлке Куанда.
Золотое звено, дядя -
Это наш ответ Чемберлену.
Даёшь Магнитку!
Даёшь Беломорканал!
Даёшь Новую эру!

- Прощай, паря, -
Тихо сказал Серёга.
- И тебе не кашлять, дядя!
Конец диалога…

Серёга сел рядом:
- А хошь, расскажу на ухо,
Тебе одному, Петруха,
Как нас на БАМе –
И в бога, и в душу,
И в гриву, и в хвост?
Как мы работали на износ?
И как на горбу
Тащили и рельсы, и брус
По скалам, лесам да болотам?
И кровь мою выпил не гнус –
По шестнадцать часов работа…
Вот такая, Петруха,
Наша житуха!

А знаешь, сколь безымянных могил
У Комсомольска и Тынды?
- Как же ты выжил, Сергей?
- Сам не пойму, хоть убей!
Разбуди меня через час,
Дурында…

Серёга уснул, а я всё глядел в окно,
Поди ж ты, втемяшилось в голову:
«Даёшь Золотое звено!»
И откуда-то вдруг слова:
«От Волги –
До Енисея!»
Эх-ма,
Рассея!

Похоже, меня укачало,
Но даже сквозь чуткий сон
Слышу: пульсирует нервом
Махины железное чрево,
Колёс колокольный звон
С сердцем поёт в унисон…

И тут я будто оглох!
Чудится или снится? -
Поезд стальной Жар-Птицей
До самых летит облаков!
Слева и справа -
Синее
Плещется через край!
Лечу над Россией -
В рай…

Щипаю себя за ухо:
Эй, погляди-ка, Петруха -
Поезд железным брюхом
Шпалам ведёт подсчёт,
А шпалы – как будто рёбра,
А мост – как большая вобла,
Выгнув костлявую спину,
Против теченья плывёт.
- Неужто всё это не снится?
Только б, Петруха, с моста
В море тебе не свалиться!

Мелькают моста опоры
(В глазах аж рябит!)
И что-то там, вдалеке,
Мерещется…
Может быть это, Петруха, не мост,
А в небо,
К Господу,
Лестница?
И так вдруг весело стало,
Что не сдержался и заорал:
- Ур-а-аа!
Смотрите, смотрите – море!
- Нет, товарищ, это не море,
Это река
Ангара.

Напротив – мужик в керзачах,
Лыбится
Во весь белозубый рот,
А я читаю в его глазах –
«Идиот»,
Угадываю по губам –
«БАМ».
- Знаешь, браток, время настало -
Покориться даже ветрам,
БАМ – это стройка Родины.
- БАМ?
- Да!
Это, товарищ,
БАМ.
Я слушал его и верил каждому слову,
Как Эзоп – аллегории…
Маленький болтик я –
В машине истории.


4 часть

Поезд нырнул в тоннель,
А я сижу,
Шевельнуться от страха не смея…
Когда же, чёрт побери,
Появится свет
В конце большого тоннеля?
Нет, не видать ни зги…
Не вспомнить, кто я и где я…
Эх, велика Рассея
От Крыма -
До уссурийской тайги!
От Хабаровска – до столицы,
Не измерить Русь, не объять…
- Молодой человек,
Бельё-то будете брать? –
Улыбается проводница.
- Буду, -
Лепечу еле-еле…
А, вот долгожданный свет –
Свет в конце тоннеля!..

Дай-ка прикину в уме,
Сколько же я проехал?
Первая веха,
Вторая веха…
Да, Петруха, тут – не до смеха!
От станции «А» до станции «Б» -
Рельсов стальные жилы
Протянулись в моей судьбе…
И я – пассажир,
И все мы здесь – пассажиры,
Вон тот мужик бородатый,
И пацан нагловатый,
И странно одетый пижон
(Битый час тычет пальцем в Айфон!)
И карапуз в пинетках…
Быстрым Сапсаном летит
Сквозь время локомотив
И тащит вперёд вагонетки…
Дороги моей лейтмотив –
Свершения и пятилетки…

- Что нового пишут в газете? –
Сосед по купе завязал разговор. –
Есть дети? Внуки?
Жена?
В поезде так естественно –
Говорить по душам!
Слушать колёс напевы,
Поэзию проводов…
От Чёрного моря до Лены -
Я завсегда готов!
Город, село, станица…
От Волги и до Суры –
Истории нашей страницы,
Нашей с тобой страны.
Воспоминания – живы!
От слов теплеет в груди:
- Уважаемые пассажиры,
Счастливого всем пути!
Счастливого всем пути…

Напишу.
Сегодня ехали домой, на трассе, под Чапаевском, произошло ДТП со смертельным исходом. Пробка собралась огромная, стояли где-то час, просто глухо. Большинство с детьми возвращались после выходных в город... Детки постарше бегали под кустики, папаши с ревущими малышами вышагивали вокруг авто....
И вот оно - долгожданное движение! Хоть и по- очереди, одностороннее, всё равно появилась надежда до дома - таки добраться.
И что тут началось? По обочине и по по встречке понеслись навороченные иномарки, у двух номера запомнила "777"... Им пох... (им похоже безразличны) проблемы чужих детей, подумаешь простояли час и ещё постоят...
Думаю, куда это они так спешат, почему детей заставляют в пробке дольше торчать?
Поняла. У тех, кто мчится на своих джипах, игнорируя правила дорожного движения, и элементарное человеческое приличие, точно недержание мочи.
Дети то они в памперсах, что с ними станется...
Ну, как на больных обижаться

«Я воду ношу – до порога, до гроба,
А дальше не знаю, кто будет носить…»

Михаил Анищенко

ВОДУ НОШУ…

Вы мне не мешайте, я очень прошу!..
В небесную кадку я воду ношу.
Суровый Воитель за мною блюдёт
И думает хмурясь: «Дойдёт – не дойдёт?..»
Вода через край, и не знаю, как быть,
Ведро бы поставить, чтоб взять да отпить,
Но только одна по дороге беда –
На тропке небесной поставить куда?..

Шажок за шажком, никуда не спешу,
Я вёдрами воду на небо ношу.
Трясутся поджилки натруженных ног,
И в сердце, как в школе, последний звонок.
Наполню кадушку и вся недолга,
Считай, заработал кусок пирога.
Но встречных не видно, чтоб мог я спросить:
«А завтра-то кто будет воду носить?..»

© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019

АХ, ЕСЛИ БЫ…

Ах, если бы долю таланта от Бога
В своей голове бесшабашной иметь,
Я выбрал бы в жизни иную дорогу
И век не считал бы карманную медь.

Забылись бы разом Есенин и Пушкин,
Поэмы писать я не хуже смогу,
Когда Миротворец по лысой макушке
Погладив, добавит извилин в мозгу.

Ах, если б здоровья процентов на двести
Господь даровал, стали б цели ясны, –
Летел бы в ракете с Гагариным вместе
В галактику к тёще моей на блины.

Но коли силёнок во мне маловато
И способ набраться ума незнаком,
Орудую денно и нощно лопатой,
А так же граблями, метлой и совком.

И чтоб обо мне в небесах не забыли,
Мечты и задумки в душе не губя,
Я Родину чищу от грязи и пыли,
И Родина мне доверяет себя.

© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019

Прошел год
Снова наступили 13 и 14 июля - дни памяти моей бабушки Раисы
Для меня дни тишины.
И подведения итогов
Как живу? ... устала ... очень ... от болей, от ежедневной борьбы за жизнь, от многочисленных таблеток.
21 июня случился второй микро инсульт. Перенесла на ногах, выкарабкалась, Бог дает еще пожить.
Второй год живу в Краснодаре. Стараюсь часто бывать на море. Мелкими камешками, крупным песком, водорослями лечу свою правую сторону - чувствовать ее стала лучше. Порой даже просыпаюсь по утрам не от слез.
Жизнь продолжается
Часто снятся ушедшие уже родные
Помогают, поддерживают
Бабушка ... она была, есть и будет для меня всем
Вспомните и вы, кто заглянет ко мне в гости женщину, которая была солнышком для дочки, зятя и ее семерых внучат. А так же для многочисленных знакомых и родственников.

Прошу простить но без комментариев

Хочется просто тишины