Кристиан Диор (фр. Christian Dior) родился 21 января 1905 года в городе Гранвиль (Франция), в состоятельной семье. Когда Кристиану было 6 лет, его семья перебралась в Париж.

Кристиан получил домашнее образование, а затем был отдан в Свободную школу политических наук для подготовки к карьере дипломата. Но это занятие не привлекало мальчика, он предпочитал музеи, музыку и живопись. В 1928 году он вместе с другом открыл художественную галерею. Просуществовала она около трех лет и была закрыта из-за смерти матери и болезни отца Кристиана, ведь именно отец финансировал ее.

Так много тихих скромных мест
Во глубине лесов России,
Где малых рек негромкий плеск
Скрывают травы луговые.

Где шорохи сосновых крон
И эхо колобродит гулко.
Стучит в окошко старый клён
И приглашает на прогулку.

Печально вечереет день
Вдали за полем и за садом.
И тень наводит на плетень,
Скрипя, соседская ограда.

Сирень и флоксы под окном.
Ждёт долго странника-поэта
Старинный деревянный дом
На краешке России где-то.

Прочитал стихотворение «Мальчики играли в Бога» замечательного поэта из Санкт-Петербурга Владимира Плющикова и защемило сердце, всколыхнуло придонье памяти:

Мальчики играли в бога...
Деревянный крест.
Запылённая дорога,
Вдоль дороги лес.
Молоток, моток шпагата,
Несколько гвоздей.
Кот ни в чем не виноватый,
Четверо друзей.
На костре пекут картофель
Четверо ребят.
Под сосной, как на Голгофе,
Рыжий кот распят.
Лижет...
Лижет...
Лижет воздух...
Рядом - пустота.
Смерть кошачья ходит возле
Страшного креста.
"Вроде сдох - сказал Серёга -
По домам пора."
Мальчики играли в бога.
Кончилась игра.

… Крымская весна 1968 года, года моего 9-летия. В сельском заброшенном парке я со сверсниками среди больших пацанов. Большие – это те, кто старше лет на пять и более, то есть 14-15-летние подростки. Они – заправилы во всём и беспрекословные авторитеты для такой мелюзги, как мы. Парк – одно из любимейших мест наших сборищ для игр и забав. В этот раз в нём устроено стрельбище, но не из рогаток, а настоящее, как на стрелковом полигоне: кто-то из больших пацанов заимел доподлинную пневматическую винтовку, «воздушку», такую как в районном тире, где один патрончик для выстрела стоит аж три копейки!
На земле и на кустах расставлены-развешены мишени – пустые консервные банки и спичечные коробки. Стрелки-счастливчики, разумеется, из избранных мальчишек, из больших. Мы, малышня, на установке мишений и завистливые зрители.
«Бах!» - звучит винтовка.
«Дзынь!» - звенит банка.
«В точку!» - ликуем мы.
«Бах!» - хлопает «воздушка». Но… спичеченая коробка остаётся стоять не шелохнувшись. И презрительное словечко «мазила» доносится до ушей промахнувшегося. Винтовку у него нетерпеливо перехватывают очередные руки. И всё повторяется.
«Бах!». «Дзынь!». «В цель!». «Мимо!».
Весело! Лихо!
А потом кто-то приносит серого кота. «Живая мишень!»
Покорного котофея, привыкшего к человеческим рукам, привязывают к дереву. Стрелки становятся на пятиметровую линию огня, самый меткий из них начинает целится.
«Пуф!». И первая же свинцовая пулька пробивает лоб животного. Из раны выпучивается кровово-белёсый волдырь. Но кот жив. Осознав, что его убивают, он мечется, извиваясь в цепких путах, щерится белыми клыками и по-рысиному громко шипит.
Это веселит больших пацанов и ужасает нас, мелюзгу.
- Теперь я! – торопится зарядить оружие следующий. Вставив пульку и захлопнув ствол, он картинно метится в шипящую мишень. На пасти кота уже образовалась кровавая пенка. Уши его прижаты, а из раны растёт и растёт ужасный волдырь…
- Не надо! – подбегает к стрелку один из нас, «мелких», мальчик по прозвищу Ивашка.
- Да пошёл ты! – отталкивает его ногой вдохновлённый расстрельщик.
Но Ивашка, заслоняя кота, встаёт под дуло винтовки. – Не стреляй, не убивай его!.. – На глазах мальчишки выступают слёзы.
Но разве может какой-то малец загасить пламенный азарт больших пацанов? Даже слезами! И они попросту отбрасывают заступника в сторону с места действия.
Громко хлопает второй выстрел. Пулька попадает в цель – теперь в бок кота. Животное извивается в последних муках…
И тогда из-за спин опять выбегает Ивашка. Закрывая жертву собой, он идёт в наступление на убийц – один против всех! От обиды, жалости и бессилия, как последнее своё оружие, мальчишка выпускает из носа… густые обильные сопли. Размазывая их кулачками по лицу, он ревёт белугой, угрожая перемазать всех липкой слизью. И действительно: стрелки, боясь испачкаться, разбегаются по сторонам - кто со смехом, кто с брезгливостью и негодованием...

…Вот такая картинка полувековой давности всплыла из глубины моего сознания. Несчастный кот тот, конечно, погиб, а мальчик Ивашка вырос, чтобы однажды увидеть это стихотворение и рассказать свою похожую историю.

21.01.2020

Амальгама зеркал
всё, что видела, помнит.
Как меня ты ласкал.
Уходил как из дома.
Как тебя я ждала,
забывая про сон...
Как стучали сердца
в унисон.
Амальгама зеркал
ничего не расскажет.
Всё, что было у нас,
никому не покажет.
Амальгама зеркал
нашу тайну хранит.
Всё случилось. Всё было.
А память саднит...
Словно рана в душе
не даёт мне забыться...
Амальгама хранит
наши светлые лица,
когда жили с тобой
друг для друга...
Любя......
Теперь я - без тебя...

Жюри литературных конкурсов часто оказывается некомпетентным. Это приводит к несправедливому подведению итогов и восхвалению авторов, незаслуживающих почета. Почему это плохо? Потому что начинающие и слишком впечатлительные авторы приходят к выводу: даже если напишешь ерунду, все равно можно получить награду и славу. Таких сочинителей становится все больше и больше, а отечественная литература захламляется второсортными книгами и теряет резервы. Кроме того, нормальные писатели не получают ни денег, ни дипломов, ни публикаций.
Примерно то же самое происходило на конкурсе «Витражная строфа», который проводил некто Ланселот. Стихотворению Анны Закревской «Letzte Reise» https://ryfma.com/p/fMXRA4g5ZChyA6tEt/letzte-reise жюри подарило первое место, хотя оно намного хуже произведения «Огонь не навредит морскому волку» https://ryfma.com/p/4vG7u9XtTPtkwf8ZZ/ogon-ne-navredit-morskomu-volku. Объясню, почему я так думаю.

«Letzte Reise». Мало того, что Закревская напечатала название английскими буквами, так еще и не дала перевод.

«Если ехать – то к Балтике». Здесь нужна запятая, а не тире.

«Не тянуть до времён, где ты немощен и несносен». Здесь говорится о будущем, но автор не обратил на это внимания и между словами «ты» и «немощен» пропустил глагол «будешь».

«Истекая янтарной сукровицей, пляшет лес». Сукровица – это жидкость желтоватого цвета, вытекающая из нарывов и язв. Думаю, не нужно объяснять, что этот образ некрасив. Кроме того, истекающий гноем лес вряд ли будет плясать от радости.

«Нить песчаной косы под высокой аркадой сосен». Дается вид не с высоты сосен (использован предлог «под»), поэтому эпитет «нить песчаной косы» неправильный. Скорее «полоса песчаной косы».

«Нить песчаной косы под высокой аркадой сосен в золотую осень выводит твой крайний рейс». Песчаная коса никакие рейсы не выводит. Надо было написать хотя бы так: «Маршрут проходит по песчаной косе» или «вдоль песчаной косы».

«крайний рейс». Крайних рейсов не бывает. Только последние.

«Даром по городам собирать витражи». Витражи не собирают ни даром, ни за деньги. Можно собрать только впечатления о витражах.

«безмятежно счастлив». Первое слово лишнее, потому что счастливый человек всегда безмятежен, доволен жизнью.

«Но разбит на части и Гамбург, и Роттердам». Непонятно, почему и кем разбиты на части эти города. Но это еще не все, – если упомянуты два города, то слово «разбит» требует множественного числа.

«Дюна входит хозяйкой в покинутые дома». Дюна – это песчаный холм. Даже если дом больше размером, войти в него она не сможет.

«за плечами линяет крыло грозового лета». Непонятно, как это может быть. Если лето заканчивается, то оно линять не станет – просто уйдет. А если уходят тучи, то почему это линька именно одного крыла?

«Осень быстро закончится. Следом придёт зима». Неясно, причем тут осень. Речь идет пока о лете – «линяет крыло грозового лета».

«Осень быстро закончится. Следом придёт зима. Сделай так, чтоб тебе никогда не увидеть это». Совет непонятен. Как «не увидеть»? Не глаза же завязывать герою (героине) на долгие месяцы!

Не может порадовать и ритм, что вовсе не делает стихотворение напевным.

Если ехать – то к Балтике. / – / – – / – –
Лучше – в один конец. / – – / – / Сбой
Не тянуть до времён, где ты немощен и несносен. – – / – – / – – / – – / – / – Сбой
Истекая янтарной сукровицей, пляшет лес. – – / – – / – / – – – Сбой
Нить песчаной косы под высокой аркадой сосен – – / – – / – – / – – / – / – Сбой
в золотую осень – – / – / – Сбой
выводит твой крайний рейс. – / – – / – – Сбой

Если строить – то готику. / – / – – / – –
Даром по городам / – / – – / Сбой
собирать витражи. Вырвать право на день ли, час ли – – / – – / – / / – – / – – / – Сбой
Для свидания с морем и прошлым собой, кто там – – / – – / – – / – – / – – Сбой
на излёте апреля бывал безмятежно счастлив. – – / – – / – – / – – / – / –
Но разбит на части – – / – / –
и Гамбург, и Роттердам. – / – – – – / Сбой

Дюна входит хозяйкой / – / – – / –
в покинутые дома, – – / – – – – / Сбой
за плечами линяет крыло грозового лета. – – / – – / – – / – – / – – / Сбой
Осень быстро закончится. Следом придёт зима. / – / – – / – – Сбой
Сделай так, чтоб тебе / – / – – / Сбой
никогда не увидеть это. – / – – – / – / – Сбой

Пусть безмолвным светом – – / – / –
над морем взорвётся тьма. – / – – / – –

Хаос. Ударение падает, куда попало (горизонтальная черта – безударная гласная, вертикальная – ударная) без всякой системы.

Теперь надо рассказать о размере.

Если ехать – то к Балтике. Размер: 8 слогов
Лучше – в один конец. 6
Не тянуть до времён, где ты немощен и несносен. 15
Истекая янтарной сукровицей, пляшет лес. 14
Нить песчаной косы под высокой аркадой сосен 15
в золотую осень 6
выводит твой крайний рейс. 7

Дюна входит хозяйкой 7 Сбой
в покинутые дома, 7 Сбой
за плечами линяет крыло грозового лета. 15
Осень быстро закончится. Следом придёт зима. 14
Сделай так, чтоб тебе 6 Сбой
никогда не увидеть это. 9 Сбой

Пусть безмолвным светом 6
над морем взорвётся тьма. 7

Сбой размера. Вкупе с нарушениями ритма это привело к тому, что произведение трудно читается и запоминается.

Нет рифмы для слов: «Балтике», «готике», «хозяйкой», «тебе».


Итог:

Логические ошибки: 5
Фактические: 4
Речевые: 6
Этические: 1
Ритмические: 13
Размерные: 4
Рифмовые: 4.

Всего: 37 ошибок.


В стихотворении «Огонь не повредит морскому волку» даже половину такого количества недостатков найти невозможно. Я спросил Ланселота, почему тогда оно не на первом месте? Ответ последовал уклончивый. Не было ни опровержения, ни признания вины. Я обратился к администрации сайта «Rifma»: как она может предоставлять площадь для таких мероприятий? Хозяева предпочли промолчать, – то ли не нашли аргументы, то ли не захотели терять деньги за свои услуги.


Александр Рубис,
поэт, прозаик, публицист,
частный редактор.

И всё таки, люди меняются...
И всё, что было год назад в чести,
однажды утром просто испаряется...
Прости!

Прости меня, за то что я любила.
Прости, что даже за год, не забыла.
Прости, что о любви я говорила...
Прости, мой милый!

Прости, что я привыкла - без тебя...
За то, что я живу, рассвет встречая.
Прости, что разговором о себе,
напоминаю...

Не стану больше верить, ждать, любить.
В слезах тонуть, ночами засыпая...
Прости, что не даю себе забыть.
Зачем?! Не знаю...

Вернувшись - больше прежней не найдёшь.
Прошел лишь год, а я уже другая...
Какая лучше? Разве разберёшь?
Сама не знаю...

Я знаю об одном - я всё ж права...
И ожидание душу мне калечит...
Но ранним утром, неба синева,
меня излечит...

В пламя свечи я смотрю не дыша,
Зеркало слева, и зеркало справа.
В этом огне догорают… Душа?
Счастье? Иль слава?

Что мне привидится там, за плечом,
В зеркале старом?
Рыцарь жестокий с кровавым мечом,
Или мальчишка с гитарой?

Песни ли петь мне судьбой суждено,
Плакать ли – нету решенья.
Бьются снежинки бессильно в окно
В ночь на Крещенье.

Надо бы выбрать, да все не с руки,
Свечку задуть нету мочи.
Солнцу навстречу орут петухи
В тающей ночи.

Хватит гадать, я сама разберусь
С жизнью своею.
Вроде бы плачу. А вроде смеюсь.
В общем, живу как умею.

В возрасте 45 лет ушел из жизни Руслан Владыко, один из основателей и гитарист панк-рок-группы «Ляпис Трубецкой». Об этом сообщил продюсер коллектива Евгений Колмыков у себя в фейсбуке. Согласно Колмыкову, Владыко не стало 19 января.

По информации СМИ, музыкант умер после длительного пребывания в состоянии комы, не приходя в сознание. Как рассказывал в прошлом году все тот же Колмыков, Владыко впал в кому еще летом 2019-го вследствие инцидента, произошедшего в одном из заведений Минска.

***

К назначенному времени Василиса уже сидела в беседке с колотящимся сердцем. Ещё бы, она первый раз по-настоящему была на свидании с человеком, который ей понравился, а свидание к тому же было тайным. Тут было от чего заколотиться самому невозмутимому сердцу. Если матушка узнает о том, что её дочь вытворяет у неё за спиной, она её по головке за это не погладит. Разразится такой скандал, из-за которого и ей влетит, а уж Яшу она точно выгонит с позором. Но желание встретиться с садовником было настолько сильным, что противостоять ему девушка не могла. Не удержало даже то, что матушку свою она боялась больше всего на свете. Если бы батюшка имел в их семье хоть какое-то право голоса, ей было бы намного легче, было бы кому за неё заступиться (Василиса была уверена, что отец был бы на её стороне), но дело в том, что он жил на таких же птичьих правах, как и она сама, как Настя и как все, кто попадал под матушкино влияние. Особенно худо приходилось слугам, уж на них Варвара Николаевна, не стесняясь, срывала весь свой крутой нрав.

В незнакомку я влюбился
Из соседнего двора,
В любви признаться я стеснялся
И от этого страдал.

«Если любишь кого втайне,-
Говорил мне старый дед,-
Есть старинное поверье
Про ромашковый букет.

И ромашки все в букете,
В поле лично набери,
И такой букет ромашек,
Ты незнакомке подари.

В букете сила он поможет,
Любовь взаимную зажечь,»
Так и вышло стали вместе,
Мы с любимою навек.

Пусть старинное поверье
Влюблённый радует народ,
И ромашковый букет
Также счастье принесёт.

В тёмную ночь Крещения
Гулко гудят провода…
Вот бы мои прегрешения
Смыла святая вода!

Чтоб не осталось пятнышка,
Ни в помыслах, ни в душе,
Чтоб в небе луна – оладушком,
И звонкий набат в вышине.

В белой рубахе исподней
В воду войти - не страшусь!
Вместе со мною сегодня –
Вся благоверная Русь.

Рядом – безусый мальчик,
Тут же – седой старик…
Вера – жива! И значит
Жив православья родник.

И – просветленье в лицах!
Шёпот и тихий смех…
Божьей живой водицы
Хватит с лихвой на всех.

Тайну и жизни, и смерти
Нам не узнать наперёд,
Просто душой поверьте
В силу крещенских вод.

Моё сердце больше твоего.
В нём любовь живёт. Она большая.
Знаешь, я хочу лишь одного:
чтоб вернулся ты ещё до мая...

Знаешь, я вообще хочу сказать:
Я устала за тебя бороться...
Ну скажи, как можно не понять,-
без тебя во мне погасло солнце...

Знаешь, нам с тобой не повезло...
Ты - не любишь... Я - тобою брежу...
Всё прощаю, всем чертям на зло...
Вот надеюсь реже всё... И реже...

Нет. Пожалуй это мне не повезло.
Ведь уметь любить - это так трудно!
Вот опять всю душу развезло...
Хочется любить... Но обоюдно...

Я не знаю, как мне дальше быть.
Я надеюсь. Встречи жду. И чуда...
А, наверно, проще - всё забыть...
И найти другое "чудо-юдо"...

Но любовь - она ведь как болезнь.
Заболевши исцелиться сложно...
Трудно с лодки в лодку пересесть.
Даже если - очень осторожно...

Нашу дорогую, всеми любимую и уважаемую Лидию Павлову-- с днем рождения! Насколько милы вы людям, настолько и Богу: он явил вас миру в канун водосвятия! А скольких людей-- не только на этом сайте-- "окрестили" вы, для скольких нашли слова поддержки, вселили веру в свои возможности! Так и скажем: не случайно вы появились на этой земле! Пусть хватит вам сил на все ваши добрые дела и на творчество, здоровья и удачи во всем!

На церемонии награждения журналистов

14 января в Самаре в рамках празднования Дня российской печати состоялось церемония награждение лучших журналистов самарского региона.

За надменностью прячем испуг.
За улыбкою - горечь утраты...
Лишь во сне размыкается круг
и назад возвращаются даты...

Детство, юность, большая любовь...
Оттолкнувшись - паришь над землёй...
Отгоняя проблемы и боль
твои близкие - рядом с тобой...

Папа дарит букет полевой...
Руки мамины шелка нежней...
Снова бабушка рядом с тобой.
Ты ведь днём забываешь о ней...

В суете, в круговерте забот,
нет возможности всех вспоминать.
Ночь пришла. Ты уснула. И вот -
твои близкие рядом опять...

Ночь уходит. Кончается сон,
заставляя родных покидать...
Зазвонивший с утра телефон
не позволит знаменье понять...

Горит свеча перед иконой.
Лишь слышно тиканье часов.
Ты с чувством прежде не знакомым
Осознаешь вдруг ясность слов.
Душа и плоть, и разум слитны,
Куда-то ввысь устремлены
В единстве праздничной молитвы
Надежды, веры и любви.
И словно выйдя из тумана,
За много лет впервые ты
Стряхнешь на время грех обмана,
Грех бытия и суеты!
И заново родившись словно,
Ты с радостью вдруг ощутишь,
Как сердце бьется, ровно-ровно,
Когда на лик святой глядишь.
Небо в ответ на "СИМВОЛ ВЕРЫ"
Со щедростью всех фей из сказок
Обрушит на тебя без меры
Мир звуков, запахов и красок!
И с чувством внутренней свободы
От пут земных и естества
Постигнешь таинство природы
В канун Христова Рождества.

Синий спускался над городом вечер,
Вновь зажигая в окошках огни
И обнимая прохожих за плечи,
Тихо нашёптывал тайну земли.

Старые сказки, поверья, легенды
Ожили! И задышали точь-в-точь
Так, как впервые поведали деды,
Внукам читая в волшебную ночь.

В медленном вальсе кружились снежинки.
Лёгким морозцем пронизан январь.
Что-то припомнив под музыку Глинки,
Хитро подмигивал старый фонарь.

И подойдя близко-близко к окошку,
Вновь кружева в стёкла вставил мороз.
Дома «к гостям» умывается кошка,
Лапкой трёт тщательно ушки и нос.

Стол уж накрыт. Все полны ожидания
Тайного знака. И в этот момент,
В небе, смотри, словно по расписанию,
Первой звезды вспыхнул ласковый свет!

Вечер тих. В Богоявление
Христиане ждут, когда
В небесах в благословенье
Вспыхнет первая звезда.
И тогда уже с молитвой
Всей семьёй идут за стол.
Постный, в то же время, сытный.
На столе том разносол:
Тут и пироги с капустой,
Рыба, гречка и узвар,
И грибы с картошкой вкусной,
От которой вьётся пар,
И блины высокой стопкой,
Мёд, вареники, кутья.
И графинчик русской водки, -
Как же без неё?! Нельзя!
Вдруг заглянет кто-то в гости,
Вздумает колядовать,
Чарку поднести попросит?!
В такой вечер – грех не дать!
Зимних праздников отныне
Завершается аккорд!
Отмечает и поныне
Все традиции народ.
Иноземцы содрогнутся,
Когда даже детвора
Лезут в прорубь окунуться,
Чуть не с криками «Ура!»,
Трижды там перекрестятся,
А потом, не торопясь,
Начинают одеваться,
Босиком в снегу резвясь.

А теперь скажите, разве
Кто-то сможет победить
Тот народ, чьи дети рады
Нагишом зимой ходить?!

И сидя за роялем в темноте,
наигрывая грустную мелодию,
вдруг понимаешь - в жизнь пришли не те...
Любовь твоя похожа на пародию.

Пародия на счастье, на мечту...
Пародия, что убивает чувства.
И обнимаешь ночью ты не ту...
Меняя отношения на искусство.

Искуство лжи и глупых перемен,
ненужных и ведущих в никуда...
И череда твоих ночных измен
уже не прекратится никогда...

Измен, которым сам уже не рад...
Однажды потерявши - не найдёшь.
И женских тел неисчислимый ряд...
А ту, что потерял, ты не вернёшь...

Мелодия струится в темноте,
как ручеёк, в котором не напиться.
Ты понимаешь, - в жизнь пришли не те...
А хватит сил тебе остановиться?..

Урок литературы в 10 « А» начался, как и ожидали ученики, обсуждением последнего домашнего задания.
- Напомню вам, ребята! – говорила учительница литературы Тамара Михайловна. – На прошлой неделе мы записали высказывание Константина Мелихана «Красота – это богатство женщины. Богатство – это красота мужчины!» В своём небольшом домашнем сочинении-рассуждении я попросила вас рассмотреть и обдумать это высказывание применительно к героям романа Льва Толстого «Война и мир». Скажу сразу, в целом, мне ваши работы понравились! Но сейчас я хочу зачитать выдержки из двух работ, которые, по сути, спорят друг с другом! Итак, первая работа.
« Я полностью согласен с этим высказыванием Константина Мелихана! – пишет автор. – Действительно, что мы видим в романе? Неожиданно ставший богатым по завещанию Пьер Безухов обращает своё внимание на красавицу Элен Курагину. И они женятся, хотя никакой любви у них к друг другу не было! Друг Пьера князь Андрей Болконский тоже женат на очаровательной красавице Лизе Мейнен! И они, похоже, тоже поженились в своё время не по какой-то любви, а благодаря формуле Красота + Богатство! Она красива, он богат! Да, и сейчас красота выходит замуж за деньги! Сколько молодых, красивых девушек выходят замуж за богатых «папиков»! Посмотрите на красавицу- жену пожилого американского президента Трампа. Да, и в России таких примеров можно много найти!»
- Вот, ребята, выдержка из первой работы!
- А кто? Кто написал? – зашумел класс.
- Тише! Послушайте вторую работу!
« Когда я первый раз прочитала высказывание Мелихана, оно удивило меня! Понравилось его прямота и логика! Но потом я задумалась. Мне показалось, что это высказывание должно было бы продолжено, что чего-то в нём не хватает! А именно: ничего не упоминается о человеческой душе! Красота со временем может исчезнуть, богатство «уплыть». А люди останутся! Он и Она. Это высказывание касается, по большому счёту, двоих. Да, может быть, в начале знакомства Мужчины и Женщины красота одной и богатство другого важны, но потом…
В поддержку этого высказывания из романа «Война и мир» можно привести отношения Пьера Безухова и Элен Курагиной, Андрея Болконского и его законной жены. Но …
Пьер не любит Элен, а она «гуляет» от него! И их брак распадается! Несчастлив в браке и князь Болконский. Поэтому в раздражении он советует Пьеру: «Никогда, никогда не женись, мой друг!» Значит, не всегда Красота + Богатство дают счастливый жизненный результат!
А вот другая пара из романа. Мария Болконская и Николай Ростов. Она – некрасивая, он – беден! Но Николай чувствует богатый внутренний мир княгини Болконской! А она так думает о нём: « Нет, не одну красивую внешность полюбила в нём, я угадала его благородную, твёрдую, самоотверженную душу!» Мария Болконская и Николай Ростов женятся, рожают детей, живут долго и счастливо в любви и согласии!
А в наши дни многие девушки, которые попадают в «золотую клетку», стараются потом из неё вырваться! И многие мужчины, позарившись на юную красоту, потом разочаровываются и видят в своей избраннице глупую пустышку!
- Вот такая работа! – закрывая тетрадь, сказала Тамара Михайловна. – Первую работу написал Андрей Тимофеев, вторую Маша Тюнькова. Что скажете?
Класс молчал.
- А давайте проголосуем! – неожиданно предложила учительница. - Кому понравилась работа Андрея, поднимите руку. Так. Пятнадцать человек. А за вторую работу? Так. Всего шесть человек. Ну, что же! Таковы реалии современной жизни!
Любимая учительница 10 « А» грустно улыбнулась.

Гармошка в парке заиграла,
К себе на танго приглашала,
Я повернул на пятачок,
Там любовь нашёл я в танго.

Прекрасны были времена,
Где были девушки глаза,
Скользящий шаг рука в руке,
И это всё жило в душе.

Познакомились мы в танго,
И кружили вальс бостон,
Фокстрот и польку танцевали,
На том дороги разошлись.

Я подошёл на пятачок,
Играл там классно старичок,
Тебя увидел я случайно,
Как прежде пригласил на танго.

В танго я тебя водил,
Мы как будто в прошлом были,
Пусть виски чуть в седине,
С тобой мы в танго наедине.

Мужчина сел за стол, на котором стоял самовар. Странно, но в этом доме Денис, который руководил десятками людей, чувствовал себя маленьким мальчиком.
Тётя налила в чашки ароматный чай. Денис принюхался.
— А что это за чай: чёрный или зелёный?
Старушка усмехнулась:
— Я такую отраву отродясь не пила и тебе не советую. Этот чай я из трав завариваю, которые сама собираю. Тут и липа у меня и ещё кой-чего. Секретный рецепт. Хочешь, тебе в Москву дам?

Всю прошлую жизнь - в огонь!
Горит пускай ярким пламенем.
Эй, прошлое, ты не тронь!
Достаточно мне твоих знаний...

Эй, прошлое! Ты ушло!
Что ждёт впереди - неизбежно.
Эй, прошлое, ты прошло.
И я не хочу к тебе - бережно...

Я всё хочу забыть и всех простить!
Ведь с каждым утром жизнь идёт по новому.
И некогда мне вспоминать, грустить.
Пусть всё уйдёт, как осенью уходит
лист кленовый...

А впереди - весна и новый лист.
И снова дымкою надежды всё сияет!
И утром ранним - соловьиный свист.
И грусть о прошлом сердце не терзает...

Всё в будущем : весна, любовь, цветы...
И яркий солнца луч, которым я согрета.
А в прошлом... В прошлом рядом я и ты...
Но это в прошлом... Не жалею я об этом.

***

Вышла и дверь закрыла. Всё!
Прошлое удалила! Вперёд!
Больше не мой герой... Просто позёр...
Тает... На сердце тает лёд...

Святочные дни – особые, до Крещения - всего ничего, рукой подать.
Выстудил мороз январский избу деревенскую легко, играючи.
На стёклах оконных наледь в палец толщиной.
В сенцах вёдра с родниковой водой корочкой льда успели покрыться.
Половицы в доме скрипят-поскрипывают.
Дым печной поднимается к небу столбом и долго не тает.
Только рядом с печью воздух в доме сух и горяч. Печь старая, давно пора перекладывать - кирпич во многих местах осыпался.

Глаза мои отчего-то слезятся – видно, баба Клаша задвижку в печи закрыла слишком рано.
- Чего, голубки, притихли?.. В райцентре чего нового?
- Всё по- старому… Ба, глаза щиплет!
- Это я от нечисти всякой хоронюсь. Так меня бабка учила: на Святки все ходы-выходы на ночь в доме закрывать, иначе нечистая одолеет - и глазом не моргнёшь!
Баба Клаша вытирает краешком ситцевого платочка слезящиеся глаза.
Она глуховата на оба уха, но ещё при памяти и в здравом уме.
В избе давным-давно провели электричество, но баба Клаша, на всякий случай, держит под рукой керосиновую лампу. Говорит, привычка.

Мы с сестрой за глаза называем нашу бабушку не иначе, как «Бабой Кашей».
От бабы Каши, сколько себя помню, всегда вкусно пахнет – то блинами, то пирогами, то кашей из печи.
Наши родственники иногда спорят – кто заберёт бабу Кашу к себе жить.
Только бабуся упрямится: «Ни за что не променяю свою избу на квартиру с удобствами! Тут и помирать буду».
Вот и ходим мы с Танькой в деревню проведать бабушку. Благо дело – не далеко, всего-то 5 километров.
Ничего, мы привычные!..

Сквозь старенькую тюль в комнату заглядывает месяц.
Бабушка подпирает сухоньким кулачком подбородок, задумчиво глядит в тёмное заиндевелое окно:
- Деда Гришу, чай помните?
- Ну, ба… Конечно помним!
- Коли на дворе Святки, случай вам расскажу, взаправду всё было.
Танька тут же привалилась спиной к бревенчатой стене – приготовилась слушать.
Да, было в моей сестре что-то от бабы Клаши – такая же маленькая росточком, худенькая, но хваткая.
Я больше по отцовской линии пошла.
- Ну вот, значицца… В деревне нашей в ту пору народу много было - дворов двести, не меньше.
А я чего-то в девках засиделась… Вот и решили мы как-то с Прасковьей, подружкой, на Святки погадать. Помните рябую Прасковью? Возле колодца, наискось от нас жила. Она тоже в девках засиделась – рябых не больно-то парни жалуют.
- Ага, помним!
Мы с Танькой одновременно заулыбались – образ бабки Прасковьи начисто стёрся из нашей памяти.
- Пришла я как-то святочным вечерком к Параське – у ней баня попросторнее, чем наша была. Там и решили погадать… Всё, что надоть, приготовили: свечки, зеркало, гребень для волос. Бабы сказывали, обряд энтот - самый страшный, но зато самый верный! Надели на себя новые рубахи, только чтоб без пояса, и без пуговиц.

Татьяна пнула меня под столом ногой – дескать, запоминай обряд.
- Крестики нательные, конечно, сняли; косы распустили. Зеркала поставили друг против друга, чтобы коридор получился; свечки зажгли.
Татьяна подалась вперёд – так ей интересно стало.
- Параська говорит: «Давай, Клавдя, ты первая!»
- Первая, так первая. Стала я волосы гребнем причёсывать да приговаривать: «Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный! Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный».

Я заметила, как лёгкая тень промелькнула по лицу старушки. А, может, показалось?
Мельком взглянула в окно: месяц, будто подслушивая наш разговор, зацепился блестящим рогом за занавеску и не хотел уходить.
Баба Клаша повернула голову вправо и вверх – туда, где горела лампадка и мерцали лики святых.
Трижды перекрестилась:
- Вот греховницы мы с Прасковьей были, царствие ей небесное!
- Ба, а что дальше? Пришёл суженый?
- Погоди маленько, слушай… Глядела я глядела во все гляделки – нет ничего! Только свечка в зеркалах отражается много раз. А Параська рядом сидит – ни жива, ни мертва. Я уже замерзать стала – в бане-то холодно. Вдруг гляжу, а в зеркале будто движение какое случилось; будто в стоячую воду камешек кто-то бросил… Сама боюсь, а интересно, что дальше будет, моргнуть не смею…
Не успела бабка договорить, как в эту самую секунду с печи на пол что-то как-аак брякнется!..
Мы с Танькой одновременно вздрогнули.
Уф-фф! Это кошка бабкина, Василиска.
Василиска сердито сверкнула зелёными глазами, потёрлась у ног бабы Клаши и запрыгнула ей на колени.

Тут и месяц рогатый, наконец-то, решился и сдвинулся чуть правее.
- Ей-Богу, девоньки, Гришку я своего тады увидала, суженого своего.
Не верить бабушке мы никак не могли – врать баба Клаша не умела.
- Я бы умерла от страха! – воскликнула Танька. – Ты хорошо деда разглядела?
- Сначала вроде как в тумане было, а потом, когда поближе подошёл, я и разглядела: высокий, широкоплечий и чуб кудреватый.
Бабушка кивнула на портрет деда в застеклённой раме. Чуб у него и вправду лихо закручивался в непослушный чёрный локон.

В левом ухе у меня вдруг зазвенело – будто комар пролетел.
- Ба, не томи!
- Так вот… У меня холодный пот тогда по спине побежал, поплыло всё перед очами, я в обморок-то и бухнулась! А Прасковья со страху – и в дверь. От сквозняка, видать, свечки потухли… Пришла в себя, лежу на полу – простоволоса, испугана. Темно, холодно… Свят, свят, свят!
Танька вздрогнула всем телом, будто замёрзла:
- Ой, страшно!
Кошка Василиска вдруг зыркнула на меня глазищами, спрыгнула с бабкиных колен и удалилась в самый тёмный угол избы, слилась с темнотой.
Была Василиска от роду чёрной масти.

Я взглянула в окно – месяца как не бывало. Чертовщина какая-то!
- Ба, а когда ты Гришу своего встретила, удивилась наверно?
- Шибко удивилась… А кто мне Гришку в зеркале показал – знать не знаю и ведать не ведаю. Не дано нам, человекам, лишнего знать.
Баба Клаша помолчала, после вздохнула:
- Мужики завтра идут на реку – иордань во льду рубить.
- Ба, жди нас в гости на Крещение!
- Пёхом или как?
- Не-ее, папка машину наладил.
- Родители работают?
- Работают.
- И то ладно… Ну вот, голубы мои, вечерять пора и на боковую.

Бабушка загремела чугунками, доставая нехитрую снедь.
Танька подхватилась ей помогать. Мы с сестрой хоть и двойняшки, но совсем разные – она шустрая, а я нет.
Только взялись за ложки, бабуся глянула строго:
- Я к чему вам всё рассказала, голубы мои… Вам по двадцать годочков стукнуло, пора про женихов думать.
- Не-ее, ба, мы ещё погуляем! – засмеялась Танька.
- Глядите мне, гадать не вздумайте, особлИво как я! – бабушка погрозила пальцем.
- Хорошо, бабулечка, ни за что не будем!
- И то ладно…
Печь потихоньку остывала.
Стало слышно, как мороз вплотную подобрался к старенькому пятистенному дому, вымораживая бревенчатые стены.
Я поёжилась.
Бабушка, словно прочитав мои мысли, сказала:
- Часов в пять встану, печку истоплю, чтоб вам не мёрзнуть; блинов напеку.
Я кивнула в ответ.
Возле печки, источая тонкий запах свежего дерева, лежала небольшая поленница дров.
- На Крещение вёдро будет, - задумчиво проговорила баба Каша, глядя в окно. – Ну, и слава Богу.
Мы с Танькой одновременно зевнули и отправились на боковую.

Василиса подняла его руку и попыталась нащупать пульс. По её собственным венам кровь бежала так быстро и шумно, что было очень тяжело услышать сквозь этот шум что-то ещё. Она переставляла руку, пытаясь уловить эту тоненькую ниточку, свидетельствующую о жизни, но пульса не было. Господи, господи, господи. Только не это. Да где же этот чертов пульс?

Генриетта Карловна – потомственная домохозяйка при капитальце, погрязла в противоречиях. Ей не нравились, как сами противоречия, так и слово – «погрязла», при воспоминании о котором у неё начинало чесаться в труднодостижимых местах и появлялось навязчивое желание поселиться в бане. Сами же противоречия Генриетты Карловны были связаны с её возрастом.
Она его не любила.

Не любила так, как не любят всякого, кто на цыпочках подкрадывается сзади и, в конце концов, шепчет на ухо, - Ру-ки вверх! Всякого, кого до поры до времени не замечаешь и думаешь, что его и нет вовсе. А он раз – и есть! И был всегда… шёл тихонечко по следам, да посасывал себе леденец на палочке – и сладенько ему, и забавно. А как только он прошептал это своё, - Ру-ки вверх! – тут уж охай не охай, а слазь с коняшки-качалки, бодрись и взбрыкивай, потому как теперь ты коняшка, а этот с леденцом на тебе и поедет.

Генриетта же Карловна быть коняшкой не желала, вернее, желала она быть не только коняшкой – в этом-то и заключалось её главное противоречие. Ну, конечно, она понимала, что в ней, в женщине, которой по паспорту уже – ой-ё-ёй, - некий процент «лошадиности» неизбежно присутствует, потому как это только у Джульетты да у Дюймовочки незапятнанные организмы, а она за свой век столько овса-мюслей и всяко разного фуража для стройности поела, что – мама не горюй! Но при всём том и дамский процент был в ней достаточно велик, чему свидетельствовали пузырьки с духами, безупречный маникюр и желание помлеть в театральном кресле.

Однако противоречие требовало своего разрешения. И Генриетта Карловна засучила рукава, собралась с мыслями и занялась поиском единственно правильного решения. О чём первым делом должна подумать любая потомственная домохозяйка при капитальце в такой ситуации? Конечно же, о рядом пребывающем мужчинке-гусарике. Вот Генриетта Карловна и подумала, но тут же и отмела эту мысль, сочтя её пошлой. Да и где сейчас сыщешь такого гусарика? Вокруг сплошные коммерсанты, а значит прохиндеи. А где это видано, чтобы прохиндей помогал даме её противоречия истреблять?

Так же ею была исключена мысль о грубом насилии над собой, выраженном в принудительных истязаниях в каких бы то ни было фитнес центрах. А прошептав, - Нет….. фашизм нам не нужен, - Генриетта Карловна вздохнула и стала искать дальше. И, в конце концов, нашла – хвала средней школе и «Истории древнего мира»! Именно оттуда она узнала великий принцип любого победителя. Узнала и как, оказалось, помнила его и по сей день. «Разделяй и властвуй!» Вот Генриетта Карловна и разделила. А разделив, постановила, что властвовать она будет с полудня до полуночи, а уж после полуночи – чёрт с ним, с возрастом – пусть глумится, если сможет. Но в часы бодрствования – накося выкуси! А как решила, так и сделала. Сейчас Генриетта Карловна живёт без противоречий, и в баню переселяться не планирует. Прогуливается себе по улицам и улочкам при шляпке с букетиком васильков и…. улыбается.

Правда, её соседи иногда по ночам слышат через стенку таинственные вздохи потомственной домохозяйки очень похожие на лошадиное «иго-го», но это ведь беда небольшая. А если подумать – то и не беда вовсе…

Как в замедленной съёмке, вороньи прыжки по асфальту.
Словно ветер её поднимает, несёт, не даёт на бордюр опуститься.
Как воздушный гимнаст, что готовится выполнить сальто —
На батуте, а не на асфальте качается птица.

Невесомые полые перья наполнены небом и ветром...
Говорят, даже кости у птиц — пустотелые лёгкие флейты.
В длиннополом пальто и в потрёпанной шляпке из фетра:
Я сама как ворона, что облик примерила чей-то...

Я в душе — пустотелая, лёгкая, глупая серая птица.
Как любая ворона, такая же, только летать не умею.
Я могу лишь на краешек сна твоего, не спросясь, в тишине опуститься.
И не надо, наверное, быть ни счастливее и не умнее...

Что поделаешь: нет у меня ни широких обветренных крыльев,
Ни беспечности птичьей — взлетать с каждым маленьким шагом...
Но я помню, как плыли деревья внизу, как огни золотистые плыли...
Но я знаю, что можно скользить над бедой, над водой и оврагом...

И я помню, что можно не только во сне или летом когда-то встречаться...
Пусть я перья свои потеряла и крылья оставила где-то...
Остаётся на краешке сна твоего, не спросясь, как ворона, качаться...
Или ждать, когда снова придёт бесконечное тёплое лето.

Наш регион был образован 1 января (13 января по новому стилю) 1851 года в соответствии с Указом императора Николая I.

Сегодня экономика губернии в десятке самых крупных в стране.

За окном звёзды шепчутся,
Спят снега мёртвым сном…
На краю полумесяца
Чёрт уселся верхом.

Чешет чёрные пятки,
Машет длинным хвостом…
Долгожданные Святки –
На пороге моём!

Полуночные гости –
Дети света и тьмы,
И копыта, и когти,
И рогатые лбы.

Свет свечи – осторожен,
И в мерцанье зеркал
Отражаются рожи
И звериный оскал.

Свистопляска и ужас!
Свет в лампадке потух,
Но уже в зимней стуже
Трижды крикнул петух.

И послышался вроде
Колокольчиков звон…
Тьмы кромешной отродье
Дружно ринулось вон!

Лишь заря-заряница
Засияла с высот,
Глядь, повсюду копытца -
У крыльца, у ворот…

Кто играл со мной в прятки?
Я сказать не берусь!
Верю в чудо… и в Святки…
И в дремучую Русь.