Скончалась заслуженная артистка России, дрессировщица диких животных Надежда Такшантова.

Как сообщает пресс-служба Росгосцирка, она скончалась в больнице возрасте 70 лет в Ярославле.

Народный артист Белоруссии и СССР Игорь Лученок умер на 81-м году жизни. О смерти композитора художественный руководитель ансамбля "Сябры" Анатолий Ярмоленко сообщил на странице в Facebook.

На стадионе «Самара Арена» летом прошло пять матчей чемпионата мира – 2018 по футболу, включая игры 1/8 финала и четвертьфинал. После турнира встал вопрос о дальнейшей эксплуатации всех региональных объектов, которые пока не перешли в собственность субъектов федерации.

В интервью «Известиям» губернатор Самарской области Дмитрий Азаров оценил нынешний уровень управления стадионом, прокомментировал летнюю смену менеджмента в футбольном клубе «Крылья Советов» и октябрьскую замену Андрея Тихонова на Миодрага Божовича на посту главного тренера, а также поделился мнением о шансах тольяттинской «Лады» вернуться в Континентальную хоккейную лигу (КХЛ).

Александр Порфирьевич Бородин родился 12 ноября 1833 года в Петербурге. Его родители – 62-летний грузинский князь из рода князей Имеретинских и 25-летняя Евдокия Антонова – не были женаты. При рождении он был записан сыном крепостного слуги князя – Порфирия Ионовича Бородина и его жены Татьяны Григорьевны.

У меня - знаковое событие, друзья!
Пришли книги, изданные в Ridero.
Книга под названием "Когда ты был Богом", в прозе, объёмом 250 страниц.
Отличное качество, ламинированная обложка, приятная цена!
Радость переполняет сердце. Ура!

Вчера побывал в Красноярской краевой научной библиотеке на встрече редакции, авторского актива и читателей, посвященной 25-летию литературного журнала для семейного чтения "День и ночь". У истоков его основания стояли великий русский писатель Виктор Астафьев и известный поэт и драматург Роман Солнцев, который и стал первым редактором этого долгожданного издания. За минувшие годы "День и ночь" (ДиН - как его именуют для краткости) превратился в один из лучших толстых литературных журналов России, в которым считают за честь опубликоваться многие известные прозаики и поэты, публицисты, литературные критики и литературоведы со всех уголков нашей страны, ближнего и даже дальнего зарубежья.

Сегодняшнего редактора (Р. Х. Солнцев, увы, ушел от нас в 2006 году) поэтессу Марину Саввиных - она вкратце рассказала о тернистом и славном пути журнала, - авторов и читателей журнала пришли поздравить представители администрации и Законодательного собрания Красноярского края, музыканты и артисты Красноярска, делегаты от литературных сообществ других регионов страны. Лучшие и давние авторы журналы были поощрены дипломами и памятными подарками. На встрече звучали музыка, песни, стихи авторов журнала.

Я не могу отнести себя к давним авторам ДиН, но к постоянным меня причислить можно уверенно. Впервые опубликовавшись в журнале в 2003 году, к сегодняшнему дню я принял участие уже более чем в 20 выпусках http://magazines.russ.ru/authors/v/mvaleev , в которых размещены свыше 70 моих юморесок, рассказов, очерков и документальных повестей.Это мой любимый журнал, и я рассчитываю и на дальнейшее плодотворное и, по возможности, многолетнее с ним сотрудничество.

Живи и здравствуй, "День ночь"! Желаю тебе новых творческих идей и находок, как можно больше хороших авторов и меньше проблем с организацией выпусков номеров!

На фото - я держу №3 журнала за этот год, в котором напечатали подборку сразу из 16 моих юмористических рассказов!

Нет, не убил, а в сон счастливый унёс
Реке вцепившийся в загривок мороз.
…Разлуки нож вонзив мне в сердце, как тать, –
Нет, не убил ты – дал возможность дышать.
_____________

Фото отсюда: http://million-wallpapers.ru/pejzazhi-343-iphone/reka-makro-zima-sneg-l-d-37470.html

Ни для кого не секрет, что когда не скоро делается дело, тогда скоро сказка сказывается. Скорость этого сказывания напрямую зависит от лёгкости фантазии и подвешенности языка сказителя. Сама же сказка, как известно, содержит весомые килобайты лжи с вкраплениями неких намёков, что должны послужить для добрых молодцев конкретным уроком. При обратном соотношении лжи и намёков в руках у молодцев может оказаться, как томик афоризмов, так и инструкция по пожарной безопасности, из которых за то же время можно извлечь гораздо больше полезной информации.

Однако, вряд ли они охотно променяют первое на второе, так как в сборнике мудрых мыслей, как и в перечне разумных наставлений наблюдается полное отсутствие какого бы то ни было сюжета. В связи с чем наставления так и остаются никем не прочитанными до конца, а афоризмы, если и востребованы, то разве что в качестве душевных витаминов, которые предписано принимать перед едой и не более трёх штук в день.

***
Артём Андреевич был рассказчиком от Бога. Про таких говорят, что для того чтоб такого унять надобно ему или язык ошпарить, или увлечь нырянием с аквалангом. А так как Артём Андреевич был сугубо сухопутной личностью, непременно дующей, как на молоко, так и на воду, то притормозить его удавалось разве что глуховатым старушкам со своим: «Ась?» - или же нетерпеливым хамам, не имеющим никакого представления о вежливости. Всех же остальных граждан Артём Андреевич обычно увлекал своим талантом настолько, что дела их впадали в спячку и делаться отказывались, а очарованные граждане принимались роптать на серые будни и заражались коварным вирусом мечтательности. Сам же сказитель, отмечая наступление острой фазы заражения у слушателей, впадал в раж и принимался дуть в уши с удвоенной энергией.

Одним словом, для компании хитрых шпионов, Артём Андреевич представлял бы весьма ценную находку, имей он хоть какое отношение, например, к небезызвестному «Вагонзаводу» или же к его «вагончикам». Однако за неимением вышеозначенных отношений, вражьи голоса Артёма Андреевича не беспокоили, равно, как и голоса дружественные, которые его всё ж таки, нет-нет, да и послушивали. После чего отмечали в отчётах определённую харизму подопечного, обозначая его оперативным псевдонимом созвучным с существительным «балабол», но отличающимся от него более кулуарной окраской. Сам же Артём Андреевич, наблюдая за таким состоянием дел, всё более склонялся к тому, что судьба готовит его к каким-то, возможно, что и к великим свершениям, раз не беспокоит по пустякам: не кидает на какую партийную трибуну – клеймить недругов человечества, и не толкает в ряды глашатаев – возбуждать в социуме тягу к приобретению того или иного модного хлама. А вскорости произошло и подтверждение тайным догадкам Артёма Андреевича.

Случилось так, что общаясь с группой не слишком очарованных индивидов, принялся он настаивать на своей правоте, а в запальчивости и ножкой топать, не распознав среди собравшихся явного хама, искусно замаскировавшегося под интеллигента. А когда накал страстей достиг апогея, косноязычный хам взял, да и съездил оратору по сопатке, да так, что увезли его с места общения на карете в палаты Склифосовского, положили на белую простынь и поставили на довольствие. Однако первое время ушибленный Артём Андреевич к довольствию не притрагивался, по причине нахождения в беспамятстве, а потому еды не просил, временно позабыв, как её надобно кушать. Словом, лежал на панцирной сетке отрешённым туловищем, полностью погружённым в свой внутренний мир. При этом сам внутренний мир никакой такой ущербности не ощущал, и бурлил в лежачем Артёме Андреевиче, как в ходячем, погружая его в странные видения.

А виделось Артёму Андреевичу некое молчаливое собрание, то ли в райских кущах, то ли в санатории от того же ведомства. Участники этого мероприятия вели себя вполне миролюбиво, можно сказать, что и отрешённо – стояли себе в шеренгу и мерно покачивались взад-вперёд, будто наслаждались блаженной дрёмой. А вдоль строя бродил какой-то прохиндей с эмалированным ведром и, подходя к тому или иному «солдатику», вливал ему в рот медовую жидкость, черпая её из ведра расписным деревянным ковшом. Те счастливчики, что получали свою порцию, тут же просыпались и оживали, остальные - «пустые», ждали своей очереди.

Впервые минуты наблюдения картина этого действа виделась Артёму Андреевичу довольно расплывчато. Но после усилий по фокусировке зрения, он внимательно пригляделся к ставшим более чёткими фигурам. Кого здесь только не было: штук пять – шесть весомых политиков, с десяток известных проповедников, а уж разномастных писателей – без счёту, из коих парочку, уж точно, можно было бы назвать и великими. А прохиндей – виночерпий при увеличенной резкости взора оказался и вовсе небесной сущностью – при крылах и кольцевом сиянии над головой.

Не понимая сути происходящего, Артём Андреевич и задался вопросом, - А что, собственно, тут творится? И ответ, как это и положено в более продвинутых сферах, пришёл тут же, шлёпнувшись в мозги откуда-то сверху. Артём Андреевич открыл рот от удивления и решил проанализировать пришедшую информацию.
- Ага-ага… Понятно – понятно… Это, значит, «Заправочная станция»… «Заправка»… А эти, значит, уважаемые товарищи «выговорились», так сказать, до последней запятушки… Так сказать, «опустошились» до полной своей прозрачности. И теперь «заправляются» для новых свершений… Интересно, и куда ж их теперь «заправленных» денут?
Ответ вновь не заставил себя ждать, а Артём Андреевич промычал многозначительное «м-м-м» и добавил уже вслух, - На новый уровень… Новобранцами, значит… в «Силы небесные»…

Как только эти слова отзвучали, виночерпий повернулся в сторону Артёма Андреевича и, достав из кармана волшебный фонарик, навёл его луч на говорящего. Постоял пару секунд, вглядываясь в душу непрошеного гостя, и проговорил,
- А Вы, батенька, как здесь оказались? Вам, товарищ, ещё трепаться и трепаться. Вон как оно в Вас бурлит и пенится. Рановато Вы к нам. Как бы Вам с таким напором на второй кружок не пойти.
После чего выключил свой фонарь и добавил уже резко, - А ну, брысь отседова!

Артём Андреевич ахнул, глубоко вздохнул и… очнулся. Полежал немного, глядя в белый потолок, а потом осторожно сел на кровати. Огляделся, увидев в палате ещё трёх страдальцев, почесал бинт на ушибленном месте и вновь лёг, отвернувшись к стене.
Но на следующий день Артём Андреевич уже вовсю жёг байками и прибаутками, а то и замысловатыми сюжетами, избегая при этом каких либо агитационных призывов. Жёг, тем самым отвлекая троих своих слушателей от их главного дела – стенаний и жалоб, а себя от мыслей о втором круге…

РАдуюсь каждому мигу – уРА!
РАдуюсь миру – он полон добРА,
Будто огниво – ярила искРА,
РАди любимых встаю по утРАм.
Солнечный бог, удивительный РА,
Он тоже поднимет с кровати с утРА!
А всё потому, что душа моя – хРАм,
Она-то и будит меня по утРАм!

Мы с тобою - миры параллельные
Никогда нам не соприкоснуться...
Я любила тебя, лелеяла.
Ты же так и не смог проснуться...

Мы с тобою миры параллельные.
Параллельным - не соприкасаться...
И когда-нибудь мысли хмЕльные,
не позволят к тебе возвращаться.

Невозможно прощать без устали...
Боль обманов мне ранит сердце.
Не пойму я - ты полон, пуст ли ты...
Не даёшь мне душой согреться.

Мы с тобою - миры параллельные.
Нет в нас точки пересечения...
И мои мечты запредельные -
это просто мои увлечения...

Мы с тобою миры параллельные.
Я просила тебя - не обманывай!
Ты нанёс мне раны смертельные...
Я, пожалуй, пойду за туманами...

Мы с тобою - миры параллельные...

Было б лето круглосуточным,
Как бы было хорошо!
Я б тогда, с лицом веснусчатым,
Загорала нагишом.

Я б тогда, с утра до вечера,
Возлежала на пляжу,
Всё равно ведь делать нечего –
Это ясно и ежу!

Было б лето трудоголиком,
Без отлучки на обед,
Продавало б соки с тоником,
Мармеладки и щербет…

Я б избавилась от комплексов,
Зимней спячке – не бывать!
Про меня б в журнале комиксов
Написали: «Так держать!»

Лето… солнце… опьянение!
Каждый день – на пересчёт…
Вдруг читаю объявление:
«Я закрылось на учёт».

"Очень трудно искать чёрную кошку
в тёмной комнате. Особенно если её
там НЕТ..."

Я искала в тебе любовь...
А любви твоей - просто нет...
Я любила тебя вновь и вновь...
Но ты смог погасить мой свет...

Я любила тебя, как могла.
Для меня ты был - свет в окошке.
Но тебя зажечь не смогла...
Заведу-ка я лучше кошку...

Буду в старости гладить ей спинку,
а она - прогибаться мурлыча...
Представляю такую картинку:
я и кошка... Моя половинка...

Она будет ловить мышей.
Я - любить её и кормить...
А тебя - прогоню взашей...
Хватит мудрости мне так жить...

И не стоит искать любви - её НЕТ!
В тёмной комнате выключен свет...

Зиновий Рожественский - русский флотоводец, вице-адмирал.

Зиновий Петрович Рожественский родился 11 ноября 1848 года в семье военного врача. В 20 лет он окончил Морской кадетский корпус, потом получил специальность морского артиллериста в Петербургской Михайловской артиллерийской академии.

В саду, где яблоки поспели,
Играл осенний патефон,
А мы с тобой – осиротели,
Под стук дождя и шелест крон.

Кружится старая пластинка,
И догорают сентябри,
И вот уже холодной льдинкой
Мелькают зимы впереди…

Не счесть напастей и печалей
А счастье было - вопреки,
И мы Судьбу с тобой сличали
По тонким линиям руки.

Нам пел апрель, и пели ветры,
Мы понимали их без слов,
Теперь мы оба – в стиле ретро,
Поём им песни про любовь.

Поём, с метелями - в обнимку,
Где хриплым ветром – старый джаз,
И крутит жизнь свою пластинку
В который раз, в который раз…

"Жил такой романтик"

Очерк о замечательном журналисте, поэте, комсомольском работнике и воине из Эвенкии Анатолии Мичурине, немного не дожившем до Победы...
http://www.velykoross.ru/journals/all/journal_77/article_4603/

Ее величество Хандра
пришла
ко мне позавчера.
Явилась, села на тахте…
Как будто фары в темноте,
зажглись коленки…
В свете их
я растерялся, я притих.
Она ж,
как будто вспомнив что-то,
зашелестела, как банкнота,
вечерним платьем в тишине:
- Привет, поэт.
Иди ко мне!
Где у тебя тут «ян», где «инь»?
Я заблудилась,
ты прикинь!
Вы, стихоплеты,
без меня
не проживете и полдня,
вы рухнете,
как Древний Рим…
Ну, что,
земеля, похандрим?,
Мы с ней хандрили, как могли -
ни слов,
ни чувств не берегли.
На потолок
и на простенок
ее ксеноновых коленок
неясный свет
всю ночь метался…
Хандра исчезла, свет остался.
И виден мне до сей поры
свет
заблудившейся
Хандры.

Сижу у окошка, гляжу ледостав,
Уже от восторга слегка подустав.

Народ, красотища какая! Зима!
Небесные снегом полны закрома!

Становятся в очередь вьюги, пурга,
Позёмки, бураны – подай им снега!

Достанется всем, не толкись почём зря!
…Гляжу ледостав из окна ноября…
________________

Картинка отсюда: http://www.sunhome.ru/wallpapers/110305

Следы кошачьих лапок сначала соберу,
И привяжу на тихий зевающий шнурок.
И белый лунный обруч морозом оботру,
Следы кошачьих лапок повешу поперёк.

И это будет правильно, я чувствую уже,
Как первые снежинки закружатся внутри.
И воздух станет легче, вкуснее и свежей,
И сами загорятся в деревьях фонари.

И взмахи белых крыльев больших полярных сов
Я прикреплю по краю крошащейся луны,
И выброшу в окошко ошейник и засов,
Раскрою дома двери до самой глубины.

И валом снег повалит! И лётом полетит!
Ловушка брызнет в стороны, как стая воробьёв,
Никто за снегопадом теперь не уследит,
А он, неуправляемый, без башен и краёв!

Какая там ловушка? Какие кружева?!
Когда протянет лапу небесный океан!
Стою под мягкой лапой от страха чуть жива,
И падают осколки Луны в пустой стакан.

Совсем без обмана жить очень сложно...
Совсем без обмана... прожить невозможно.
"Во благо", "на благо" - но все мы грешны.
И всем нам отдушины в чём-то нужны...

Их кто-то в вине превосходном находит,
а кто-то ночами по улицам бродит...
Кидаются в чувства, как в омут, башкою...
Или стремятся править страною...

Совсем без обмана прожить невозможно!
Но... Кто-то обманывает осторожно,
стараясь не ранить или не убить...
Но рано ли, поздно ли... вылезет нить...

И кто-то обман за обманом прощает...
А кто-то обманами лишь угощает...

«ТЕРРА» - последние новости за сегодня в Самаре и Самарской области, России и мире.

Молодая и дерзкая команда «ТЕРРЫ» ворвалась в мир традиционного телевидения стремительно и быстро начала завоевывать своего телезрителя и радиослушателя.

В ноябре 1998 года «ТЕРРА» впервые вышла в эфир.

10 ноября 2018 года «ТЕРРЕ» исполнилось 20 лет.

За это время самая молодая телерадиокомпания превратилась в крупнейший региональный медиа-холдинг электронных СМИ, транслирующий федеральные телеканалы «РЕН ТВ» и «Матч ТВ», радиостанции «Русское Радио», «DFM».

Владимир Хохряков - русский педагог-просветитель, краевед.

Владимир Харлампиевич Хохряков родился 10 ноября (по некоторым данным) 1828 года в Вятке (сегодня - Киров).

Андрей Туполев - советский авиаконструктор, создатель самолетов серии «ТУ», академик.

Туполев Андрей Николаевич Туполев родился 10 ноября 1888 года в селе Пустомазове Тверской губернии. С отличием окончил Московское императорское техническое училище, во время учебы начал заниматься в воздухоплавательном кружке, где конструировал аэродинамические трубы.

Снег, ноябрьский,
первый, нежный
тихо падал и чуть чуть,
в этот праздник прихожане
у часовни Параскевы
собирались на молебен,
тут сияли в ожиданье,
знак деревни,
Зои памятная доска,
Берегини языка,
приклонились
с уваженьем,
отворили двери в церковь,

и в оконце гладь
озёрная глядела,
дом красивый,
как дворец,
и дымок шёл из трубы,
а хозяйка на служенье,
свечку памяти зажгла,
так как мама её делала
когда то добрые тоже
церковные дела.
Вот сердечные слова
Параскевушке читают,
.а молитва из
груди по родному,
по карельски зазвучала,
теплотою память обвенчала,
и торжественно легко
возвращались мы домой,
а природа, как царица,
даже в сереньком тумане,
на озёрном побережье,
раскрывалась вся красою,
мы на плотике стояли,
утки тихо рядом плыли,
и шептали,и шептали,
все слова земной любви...
Вот и мы тихонько шли,
ворковали, ворковали,
нашей жизнью наслаждаясь,
и Божественной любви
всем сегодня пожелали!

Вовка не верит в деда Мороза, и на то есть серьёзные причины.
Вовка сильно сомневается, что старик с бородой из ваты и носом из папье-маше придёт однажды к нему в барак и подарит настоящий железный самосвал.
Такой самосвал Вовка видел за мутным стеклом Универмага. Самосвал был зелёным, с большими колёсами и номерным знаком на бампере - «6 -7 - 5». Вовка знал все цифры от ноля до девяти, но больше всего любил цифру «пять». А всё потому, что Вовке недавно исполнилось пять лет, и на торте, который испекла мама, было ровно пять свечек.

- Вам уже стукнуло пять лет? – спросила парикмахерша тётя Люба.
- На прошлой неделе, - отвечала Вовкина мама.
- И моему оболтусу - пять, - отвечала тётя Люба и накрывала Вовкины плечи белой хрустящей простынёй.
Тётя Люба наклонялась к Вовке так низко, что он чувствовал запах её подмышек и одеколона, смешавшегося с запахом аммиака.
- Как обычно? – спрашивала тётя Люба и стригла Вовку почти наголо, оставляя небольшой чубчик. Чубчик был похож на одёжную щётку, которой мама чистила пальто.
Вот потому Вовка не любит стричься и не верит в деда Мороза с ватной бородой.

Взобравшись на табурет, Вовка пытается угадать, кто вернётся домой раньше – мама или отец?
Новогодний подарок, полученный в детском саду, Вовка съел почти весь. Подарок оказался вкусным: несколько ирисок, батончики, гусиные лапки, мандарины… Конфеты «драже» Вовка не любил, поэтому жёлтые горошки нетронутой яркой россыпью лежали на белой, в мелкий цветочек, льняной скатерти. А один жёлтый кругляш закатился куда-то под диван…

- Радио-няня, радио-няня, есть такая передача, - радиоприёмник, висящий над Вовкиной головой, был единственным другом в моменты его одиночества.
Вовка очень любил радио! Он мог часами, лёжа в постели или качаясь на табурете, слушать приятный голос диктора, когда его из-за болезни не пускали в детский сад.
Тогда Вовка доставал коробку цветных карандашей, тетрадь и, взобравшись на высокий табурет, садился к окну рисовать.
- Здравствуй, мой маленький друг, - обращалось радио к Вовке. – Садись поудобнее, я расскажу тебе новую сказку.
И Вовка рисовал то, о чём рассказывал диктор: заюшкину избушку, Колобка, Чебурашку.

- Ваш сын рисует лучше других, - хвалила Вовку воспитательница.
Мама улыбалась:
- Не знаю, в кого он такой художник! Мы с мужем и карандаш в руках держать не умеем.
И только Вовка знал, откуда у него такие способности – нужно уметь слушать…

Взобравшись на подоконник, Вовка всматривается в заиндевелое окно.
Сугробы, словно белое море, плещутся за окном Вовкиного дома.
Первые фонари, будто жёлтые горошки, яркими пятнами обозначились в ранних зимних сумерках.
Вовка дышит на покрытое инеем стекло, прикладывает тёплую ладошку, но оно вновь затягивается влажной плёнкой.
Рядом, в углу комнаты, дышит ароматом небольшая, чуть выше Вовки ростом, пушистая ель.
- Ты с ума сошёл! – воскликнула мама, когда отец, оставляя на крашеном полу барака мокрые следы валенок, занёс в комнату припорошенное снегом деревце.
- А если бы тебя поймали? Знаешь, какой сейчас штраф за спиленную ель?
- Сама знаешь - долги… Вот и решил сэкономить, - пробурчал отец.

Вовка с удивлением наблюдал, как преображается лесная гостья, как оттаивают её пушистые лапы, как отчётливый еловый аромат плывёт по комнате, а по полу растекается прозрачная лужица.
- Что ж, неси крестовину, - вздохнула мама.
Отец, поведя широкими плечами и пригнув голову, чтобы не удариться о притолоку, послушно шагнул в сени, впустив небольшое облачко морозного воздуха.
Ёлку решили поставить между этажеркой и тумбочкой с телевизором…

Вовка доставал из коробки игрушки и осторожно, стараясь не разбить, подавал маме: вот фигуристка, вырезанная из картона и застывшая в изящном прыжке, а это - стеклянная звезда, а ещё - золотая шишка, зайчишка с морковкой…
Каждую игрушку Вовка рассматривал так тщательно, будто видел впервые.
Так, в общем-то, и было: то, что случилось год назад, кажется теперь далёким сном.
- Вовка, ты уснул, что ли? – торопит мама.
А Вовка не может объяснить, как трудно выпустить из рук ёлочную игрушку - такую яркую, необычную!

- Раскладывай-ка лучше снежок, - мама протянула Вовке рулон ваты.
Вовка отщипнул щедрый кус и аккуратно положил на еловую ветвь.
- Куда столько кладёшь? Клади понемногу.
Но Вовке казалось, что чем больше «снега», тем для ёлочки лучше.

И лишь один персонаж не принимал участия в праздничной суете – дед Мороз. Он скромно стоял в сторонке, дожидаясь своей участи.
Ватная, пропитанная клеем, шуба его помялась и потемнела от времени, кончик курносого носа облупился, а снежинки, ажурной вязью рассыпанные по подолу шубы, побледнели.
Вовка достал из ящика стола проявляющийся химический карандаш, наслюнявил синий кончик и аккуратно прорисовал каждую снежинку.
- Это ты хорошо придумал, - похвалила мама.
- Мам, а дед Мороз на утренник приходил настоящий?
- Конечно настоящий.
- А почему у него голос – как у Веры Павловны и нос - неправдашний?
- Откуда я знаю… Подай-ка лучше вон тот красный шар.
Вовка догадался, что маме, как и любому из взрослых, известна истина, но она почему-то хитрит. Мама прекрасно знает, отчего у деда Мороза голос Веры Павловны; почему снег иногда хрустит под ногами, а иногда – нет, и как у деда Мороза на окне получаются такие красивые узоры, а у Вовки, как ни старайся - нет?
Вовка не понимает, почему взрослые, зная ответы на многие вопросы, скрывают правду или прикрываются словами «не знаю» или «отстань»?
Вовка почти никогда не врёт.
Однажды он разбил мамин бокал и на вопрос «кто это сделал?» ответил правду. Мама ругалась.
А когда Вовка исцарапал ножиком диван, пришлось свалить на кота, и коту от мамы влетело. Вовке кота было жалко – пострадал ни за что…

- Московское время – девятнадцать часов, - чеканным голосом сообщил диктор.
Вовка отсчитывает количество сигналов и понимает, что Универмаг ещё открыт. Он соскакивает с табурета так быстро, что табурет, покачнувшись, с грохотом падает на пол.
Вовка быстро натягивает коричневый цигейковый полушубок, под цвет полушубка – шапку, с пришитой к ней резинкой. Резинку он перехлёстывает крест-на-крест под подбородком, а потом поднимает на шапку – так учила мама.
Валенки у Вовки тоже старые, но аккуратные. Отец, ловко орудуя шилом и суровой нитью, смазанной гудроном, прошил обувь так тщательно, стежок к стежку, что комар носу не подточит!
Вовка накинул на входную дверь щеколду, повесил замок, дважды повернул ключ и спрятал его под старое опрокинутое ведро…

Вовка стоял возле витрины Универмага и не мог оторвать восхищённых глаз!
Из-за стекла витрины, чистого и блестящего, на Вовку таращились голубоглазые куклы. Заводной медведь, склонив лохматую голову набок и держа в лапах гармошку, будто спрашивал у Вовки: «Барыню» сыграть или «Калинку»? Рядом, будто живая, сидела белочка, зажав в лапках золотой орешек. Миниатюрная искусственная ёлочка стояла в самом центре композиции. Новогодние бумажные флажки, очертив в воздухе полукруг, тянулись яркой лентой от одной стены к другой. Акробат с красным носом и круглыми смеющимися глазами, словно говорил Вовке:
- Поверни ключик на моей спине, и увидишь, как здорово я могу кувыркаться!
В витрине было всё, кроме того, ради чего Вовка пришёл – здесь не было самосвала.

Вовка вдруг почувствовал, как замёрзли пальцы на руках – варежки он второпях оставил дома.
Хлопнула дверь магазина, и Вовка увидел, как последние довольные покупатели торопливо сбегают с крыльца, растворяясь в темноте морозной ночи.
Дверь магазина вновь отворилась, пропуская на свежий воздух крупную женщину с увесистой сумкой.
Женщина на ходу надевала на руку варежку, и что-то знакомое было в её фигуре, наклоне головы… Да это же Вера Павловна, Вовкина воспитательница!
Вера Павловна надела варежку и увидела Вовку:
- Вова, здравствуй… Что ты здесь делаешь? Ты один?
- Гу-гу-ляю, - стуча зубами, ответил Вовка.
- Пойдём-ка, дружок, домой! Я тебя провожу, - Вера Павловна заглянула в Вовкино расстроенное лицо, решительно взяла за руку.
- Что случилось, малыш?
И спросила она об этом так ласково, так участливо, что у Вовки сами собой побежали слёзы. Никогда прежде не слышал он от Веры Павловны такого доброго голоса!
- Ну, говори же скорее, а то мы скоро в сосульки превратимся!
- В-вв-ера П-пп-аа-вв-ловна, - заикаясь, сказал Вовка. – Это в-в-вы на утреннике были д-д-ед-ом Морозом?
Вера Павловна неопределённо махнула рукой, будто собиралась стряхнуть с Вовкиной шапки несуществующие снежинки, грустно сказала:
- Я, Вовка, я… Понимаешь, дед Мороз заболел и попросил его заменить.
- А я в-в-вас с-с-сразу уз-з-нал!
Вера Павловна внимательно оглядела Вовку с ног до головы: старенький полушубок, латаные штаны, подшитые валенки… Она вдруг развернула Вовку в обратную сторону и подтолкнула к дверям магазина:
- А ну-ка, пойдём со мной. Я кое-что забыла купить… Кажется соль…

Вовка остался истуканом стоять в фойе магазина, а Вера Павловна быстрым шагом устремилась вперёд.
Вовка вдруг ощутил запах гирлянд, света, праздника… запах Нового года!
Гулкую тишину Универмага нарушала лишь уборщица, звонко брякая дужкой алюминиевого ведра.
Молодой высокий дядька, играя связкой ключей, внимательно поглядел в Вовкину сторону и, кажется, подмигнул.
- Дядя Стёпа, - глядя на него, вспомнил Вовка героя из книги Михалкова.
Вера Павловна скорым шагом подошла к «дяде Стёпе» и что-то негромко сказала. Дяденька вновь глянул на Вовку, отрицательно покачал головой и, взяв Веру Павловну под локоть, повёл в отдел игрушек.
- Гражданочка, мы закрылись! Взгляните на часы, - донёсся до Вовки раздражённый голос.
Он увидел, как молодая продавщица капризно изогнула бровь и скривила губы.
- Я всё понимаю, - понизив голос, Вера Павловна что-то горячо зашептала продавщице на ухо. – Ну, будьте же вы человеком!

Вовка задрал голову вверх и обомлел: прямо на него, с высокого потолка, летел снегопад! Кусочки ваты, соединённые нитями, свешивались с потолка множеством гирлянд, слегка колыхаясь и создавая ощущение летящего снега. Вовку так поразило зрелище, что он вздрогнул от неожиданности, когда Вера Павловна взяла его за тёплую ладонь:
- Пойдём домой…

Вовке было жарко, он почти бежал по вытоптанной в сугробах узкой тропинке – «хрум-хрум-хрум», и слышал, как быстро скрипит позади него снег под сапогами Веры Павловны – «ух-ах», «ух-ах», «ух-ах»…
Вовка издалека увидел, что в окнах его комнаты горит свет. А ещё Вовка заметил, что тюль на всех окнах сдвинута так, будто кто-то смотрел на улицу, а тюль задёрнуть забыл.
И тут Вовка увидел, как из-за угла барака, в распахнутом пальто, рассекая морозный воздух, словно птица – крылами, навстречу бежит мама.
- Господи, нашёлся!
Мама опустилась перед Вовкой на колени, обняла, прижала крепко-крепко…

- Всё в порядке, - сказала Вера Павловна и поправила на голове пуховую шаль.
- Вот отец тебе всыплет! – сердито сказала мама.
- Бить детей – не педагогично, - строго сказала Вера Павловна.
- Вера Павловна, может быть, зайдёте в гости?
- Спасибо… Как-нибудь в следующий раз… А ты, Вовка, родителей больше не огорчай, слышишь?
- Слышу, - тихо ответил мальчик…

Вовка медленно размешивал ложкой сахар в стакане с чаем, не смея поднять на отца глаза.
- Как ты нас напугал! – в который раз, с горечью повторяла мама.
- А где вы так долго были? Я вас ждал-ждал, - дрожащим голосом отвечал Вовка.
- Допивай чай – и спать. Ещё одна подобная выходка – и ремня точно получишь!
Вовка медленно слез с табурета…
И в эту минуту кто-то громко постучал в дверь.

Отец накинул фуфайку, вышел в сени, но вскоре вернулся с большой картонной коробкой.
- Что это? – удивилась мама.
- Не поверишь! Открываю дверь, а на крыльце стоит вот это.
- Это мне! – сразу догадался Вовка. - Это дед Мороз приходил! Настоящий!
Вовка открыл коробку: внутри, сверкая новизной, стоял тот самый самосвал. Хотя, нет, номерной знак всё-таки был другим. Но разве это так важно?..

Утром, когда родители ещё спали, Вовка достал коробку карандашей, вырвал из тетради чистый лист.
В центре листа он нарисовал ёлку, слева от неё – деда Мороза, а справа – себя.
Внизу печатными буквами Вовка приписал:
«ПАСИБА ДЕТ МАРОС! Я БУДУ СЛУШАЦА МАМУ И ПАПУ».
Вовка сложил тетрадный лист пополам и положил под ёлку; погладил самосвал по блестящему кузову; залез на табурет, раздвинул шторы и выглянул на улицу…
За окном, искрясь и блистая в лучах восходящего солнца, неторопливо кружился розовый-розовый снег.

С 11 по 17 ноября в Ижевске (Удмуртия) пройдут Вторые Международные Парадельфийские игры. В них свои достижения в различных видах искусства (от музыкального до циркового) продемонстрируют инвалиды со всего мира, прошедшие отбор в своих странах и регионах. В составе "команды" Кузбасса "самсудовец" , композитор и певец Ильгизяр Даутов. Как певец, он исполнит песни "Берега" (сл. Ю.Рыбчинского, муз. В.Засухина) и "Незабудка" (сл. М.Рябинина, муз. В.Добрынина). Как автор музыки - песни "Исповедь композитора" и "Маршал Победы" (обе на слова "самсудовца" Г. Зенкова). И ещё один представитель "Самсуда" появится на этих играх во время исполнения песен. Кто он (или она)? Постарайтесь угадать! Пожелаем Ильгизяру успеха и международного признания!
Фото- и видеоиллюстрации: "команда" Кузбасса, Ильгизяр Даутов, песня "Берега".

***
Анютка проснулась с ощущением полного счастья. Ей казалось, что чудесным бывает только первый раз и очень боялась, что второй раз ее разочарует. Но опасения ее были напрасными. Вчера ночью она окончательно поняла, что то, что происходит между ней и Фантиком, не поддается никакой логике, никаким правилам, и что с ним и десятый, и сотый раз будет как первый, таким же фееричным, затмевающим рассудок.

Сегодня, 10 ноября, поздравления с профессиональным праздником принимают сотрудники и самарской полиции.

Федя денег налопатил
И к лопате прикипел.
Бывший внешний вид утратил
И мутировать сумел.
Не гляди, что он издёрган,
Он от гордости мычит.
Черенок, как новый орган,
Вбок из Фёдора торчит.

Ну а вот спортсмен Петруха –
Атлетический талант.
Жизнь свою он в штангу вбухал,
Верь - не верь и он мутант.
У него железа в теле,
Хоть лепи к нему магнит,
Приросли к рукам гантели,
И бессилен Айболит.

Тут ещё соседка Нинка,
В светском обществе – Нинель.
С Нинкою живёт мужчинка
И ложится с ней в постель.
Смелый малый – ведь блондинка,
Прямо тать – ни дать, ни взять,
У неё в подмышке псинка
И резиновая стать.

Ох, вы братцы и сестрицы –
Прогрессирующий вид,
Как же тут не материться,
Если страх в душе горит.
Это ж может как случиться,
Коль мутантством мир объят –
Я ж могу и заразиться…
Боже, правый… Свят, свят, свят…

Мне страшно от того, что есть на свете горе,
Мне страшно от того, что где-то плачет мать.
Мне страшно от того, что даже волны моря
Умеют по-звериному рычать.

И в час, когда встревожена стихия,
Они, играя пеной кружевной,
Уничтожают жизни молодые,
Смотря на них с улыбкой ледяной.

Мне страшно от того, что даже солнце счастья
Таит в себе потенциальный мрак.
Мне страшно от того, что рвется ум на части,
Но смысла жизни не поймет никак.

(Рюрик Ивнев 1891-1981)

Тургенев Иван Сергеевич Тургенев родился 9 ноября 1818 года в Орле, в семье отставного полковника. Раннее детство мальчик провел в семейном имении Спасско-Лутовиновом. Затем родители покупают дом в Москве и переселяются туда, чтобы дети могли получить хорошее образование.