«Самарские страницы» в судьбах и в истории: рассказ о русских французах, чьи предки сто лет назад по

Французский гражданин Миша Румянцев обратился в Альянс Франсез Самара с просьбой помочь восстановить детали жизни семьи его отца Николая Румянцева в нашем городе. [cut=Читать далее......]

«Альянс Франсез Самара » — это культурно-лингвистическая самарская региональная общественная организация, миссией которой является популяризация французского языка и культуры Франции в Самаре и Самарской области.

Альянс Франсез Самара входит в мировую сеть организаций Альянс Франсез — центров французского языка и культуры, получивших признание во всем мире. Мы работаем под эгидой Фонда Альянс Франсез в Париже и Посольства Франции в РФ.

Первый Альянс Франсез был основан в Париже в 1883 г. с целью развития международного сотрудничества на основе принципов демократии, толерантности, равноправия и взаимообогащения культур.

Среди основателей Альянс Франсез выдающиеся личности того времени: Луи Пастер, Фердинанд де Лессепс, Жюль Верн, Эрнест Ренан.

Сегодня, Фонд Альянс Франсез координирует работу 800 организаций в 132 странах мира.

Почти полтора века мировая сеть Альянс Франсез развивает международный опыт обучения французскому языку. Сегодня это свыше полумиллиона студентов в Альянс Франсез всего мира, в том числе, в 14-ти Альянс Франсез России.

Альянс Франсез в Самаре – это первый Альянс в России. Он был торжественно открыт 3 июля 2001 года президентом Франции Жаком Шираком.

Альянс Франсез Самара ведет активную культурно-образовательную деятельность, организует спектакли, концерты, выставки, встречи с участием французских артистов, ученых и других интересных личностей, а также проводит конкурсы для изучающих французский язык и интересующихся французской культурой.





Получив обращение от гражданина Франции сотрудники организации заручились помощью журналиста «Самарской Газеты» Татьяны Гридневой. Имя самарского талантливого журналиста — хорошо знакомо читателям «Хроник самарочки»: интересный краеведческий материал часто используется при написании заметок Блога.


Несколько месяцев совместных с французским архивистом Оливье Тома поисков позволили набросать историю жизни самарской семьи, члены которой потеряли друг друга из виду во время Октябрьской революции и гражданской войны.





Итак, статья «О русских французах, чьи предки сто лет назад покинули Самару»:


Далекая и загадочная Россия

Вероятно, ностальгия передается генетически. Иначе как объяснить интерес к Самаре со стороны пожилого француза, не говорящего по-русски, однако носящего русское имя с ударением на последнем слоге — МишА. Он человек очень занятой, несмотря на преклонный возраст. Миша Румянцев — один из лучших в мире специалистов по лечению и профилактике бешенства. Сейчас эта болезнь, передаваемая человеку от животных, кажется нам каким-то архаизмом. А до революции в Самаре был очаг страшной эпидемии. Не случайно одна из первых в России пастеровских станций, занимавшихся прививками от бешенства, была организована именно в нашем городе.

Родившийся во Франции Миша, видимо, слышал об этом от своего отца. Николай Николаевич Румянцев — уроженец Самары. Родился здесь в 1900 году. Еще молодым человеком Миша увлекся проблемой вакцинации животных и защитил диссертацию в Лионской национальной ветеринарной школе по этой теме. Работа, занятия наукой, большая семья отнимали все время. И только выйдя на пенсию, Михаил Николаевич — так будет звучать его имя и отчество по-русски — решил в память о глубоко почитаемом им батюшке навестить далекое отечество и собрать сведения о своих российских предках.

Чем хорош «массаж соломой»?

Что мог знать французский мальчик о жизни в России? Конечно, немногое. Отец ему рассказывал о большой реке Волге, о ее покрытых тончайшим золотым песком берегах, куда он убегал со сверстниками удить рыбу, загорать и купаться.

А Миша все никак не мог поверить ему. Он привык, что в небольших реках Франции никто не купается, поскольку берега у них обрывистые, покрытые травой, а вода не очень-то чистая. Миша был во время Второй мировой войны один раз на море и там видел пляжи. Но речной? Это просто не укладывалось у него в голове.

Еще большее удивление парнишки вызывали рассказы о зимних купаниях жителей Самары в снегу или в прорубях. Он с ужасом слушал также о том, как русские топят печи в каких-то маленьких избушках, нагревают там воздух и воду до неимоверного жара, а потом потеют и «делают себе массаж пучками соломы». Он просто не мог себе представить, что такое париться веником. Вот так в его детском воображении отобразились рассказы отца о русской бане.

Когда мальчик обращался за разъяснениями к своей маме Жаклин, та со снисходительной улыбкой говорила, что папа, как и все русские, склонен к преувеличениям. Поэтому и рассказывает каждый раз об одном и том же по-разному. Это и называеся «правда по-русски». К тому же он — артистическая натура, увлекающаяся, ну что с него взять! Одно из самых острых детских воспоминаний — прогулки вместе с отцом на железную до рогу. Миша боялся испускающих пар, сверкающих и громко пыхтящих локомотивов. Отец же, напротив, испытывал к ним какую-то особенную страсть. Он говорил сыну, что его дед строил знаменитую Транссибирскую железную дорогу и у него был собственный вагон, в котором семья Румянцевых жила, передвигаясь по всей России. И даже однажды заявил, что сам родился в этом вагоне, когда тот стоял на станции Самара.

Все это казалось мальчику сплошной фантастикой.

Еще большие сомнения в его душе породил рассказ об аристократических предках, которые относились к одной из самых древних и известных русских фамилий.

Но все же отцовские байки запали маленькому Миша в душу. И ему всегда хотелось проверить, сочинял ли отец, рассказывая о России, или все это было на самом деле.

Искусство, деньги приносящее

Миша и его старшая сестра Николь обожали своего папА и страшно гордились им. Еще бы! Ведь он был и художником, и музыкантом. Николай Николаевич окончил Школу изящных искусств Лиона, в которой преподавались как музыка, так и живопись.

Деятеля искусств Николя Румянцофф знал каждый в этом одном из крупнейших французских городов, бывшей столице древней Галлии. Человек большого таланта, он делал выставки своих живописных полотен. Играл на виолончели в Лионском симфоническом оркестре, часто устраивал со своими друзьями-музыкантами вечера камерной музыки.

Но самым прибыльным его занятием было сотрудничество со знаменитыми лионскими ткачами. Николай Румянцев делал эскизы для росписи роскошных шелковых тканей для известных по всему миру компаний Blanchini Ferier. Soierie Paris — Lyon и Pichat Chaleard. Шелка с рисунками русского художника с удовольствием носили самые придирчивые парижские модницы. Ведь в них он воплощал свою чисто славянскую сентиментальность и близость к природе. Алые маки и желтые тюльпаны на темном фоне имели нечто общее с традициями палехской росписи. А русское буйство красок в противовес европейской сдержанности и полутонам в одежде вносило свежую струю во французскую моду. Ткани Румянцева излучали радость жизни и отражали беззаботную атмосферу предвоенной Европы.

В это время поправившая свое материальное состояние семья Николая Николаевича сняла шикарный дом с садом и даже приобрела собственный автомобиль! Это была Simca — одно из первых детищ нового завода компании «Фиат», который итальянцы построили в 1934 году на территории Франции. Малыш Миша с удовольствием крутил руль новенького авто и с чувством собственного превосходства смотрел из его окна на своих друзей-мальчишек, у которых в лучшем случае были велосипеды.


Дворянский род

Так что же из рассказанного французским эмигрантом Николаем Румянцевым своим детям Николь и Миша о его далекой родине правда, а что фантазия? Начнем с дворянских корней. Всем известны графы Румянцевы. Политики и просветители. Коллекции одного из них — канцлера Николая Румянцева — легли в основу знаменитого Румянцевского музея. К сожалению, этот славный род угас. Но были на Руси и младшие дворянские роды Румянцевых. Герои нашего рассказа, по преданию, происходят от Гаврилы Елизаровича. И действительно эту фамилию находим в списке дворянских родов Калужской губернии. В двухстах километрах от губернского центра, в Московской области, находится их вотчина — село Румянцево. Известно, что во времена Крымской войны в Санкт-Петербургском кадетском корпусе учатся два брата Румянцевы — Михаил и Павел. Первый, женатый на Юлии Златогорской, отец двух братьев-военных, Михаила и Николая. Николай Михайлович, морской инженер, штабс-капитан артиллерии, и есть батюшка Николая Николаевича — нашего лионского художника и музыканта.

Эмиграция во Францию

Его брат Михаил Михайлович служит в Забайкальском казачьем войске. Красавец подъесаул едет на выставку в Париж и там встречает одну из первых российских женщин-врачей Екатерину Горвиц-Рубинштейн. Она приехала во Францию учиться. В 1894 году защитила в парижской Высшей медицинской школе диссертацию на тему детского инфекционного эндокардита. Погуляв по павильонам Всемирной выставки и пообщавшись, Кити настолько увлекается Мишелем Румянцевым, что решается вместе с ним вернуться в Россию. Здесь ее ждут жестокие испытания. Их она опишет в «Книге Кити», которую ее французские родственники хотели бы издать в России.

Это документальное подтверждение того, что так гениально описал наш земляк Алексей Толстой в своем романе «Хождение по мукам». Полевой хирург в Первую мировую, врач прифронтового госпиталя в гражданскую, Екатерина Александровна на основе своих дневников детально описывает — с 1914-го по 1920-й — события охватившего Россию революционного пожара. Она оперирует первых раненных после рукопашной, развертывает полевой госпиталь, занимается эвакуацией солдат с поля боя. В ее груди бьется сердце гражданина. Екатерина Александровна с горечью пишет, что рукопашная — это следствие того, что у солдат одно ружье на двоих и нет патронов. Она наблюдает за тем, как бывшие крестьяне в пору Февральской революции бросают ружья и возвращаются домой, чтобы успеть к разделу земли, они не слушают «главноуговаривателя» Керенского. Екатерина Александровна видит, что большевистская пропаганда на фронте ложится на подготовленную почву.

Но она не только врач, она мама. По окончании боев на фронте спешит укрыть своих двух дочерей от голода в благодатной Средней Азии. Там ее снова мобилизуют. И вместе с красными отрядами Екатерина Румянцева пройдет путь от Ташкента до Оренбурга. Ее перо беспристрастно. Она описывает, как бессмысленны и жестоки казнь заложников-«буржуев» красными при отступлении и расстрел раненых красноармейцев захватившими госпиталь белыми. Последним ее профессиональным подвигом станет эвакуация пациентов с линии фронта в Самару.

Комиссованная по состоянию здоровья, Екатерина Румянцева вместе с Лидочкой едет на Украину, к мужу и старшей дочери. Но здесь свирепствуют отряды белых, чувствующие приближение конца. Устраивают еврейские погромы анархисты. И там, где устанавливается власть Советов, также много злоупотреблений. «Пролетарский» начальник ее старшей дочери, Наташи, грозит отправить девушку в тюрьму за отказ стать его женой. Екатерина Александровна решает увезти детей во Францию, чтобы обеспечить им спокойную жизнь и дать достойное образование. В 1923 году именно семья дяди поможет Николаю Николаевичу Румянцеву покинуть Россию и обосноваться в Лионе.

Транссиб и Балтийский завод

В архиве лионских Румянцевых сохранилась фотография: Николай Михайлович позирует вместе с рабочими Балтийского завода. Думается, что военный инженер занимался в Петербурге оснащением кораблей артиллерийскими орудиями. Мог ли он участвовать в строительстве Транссибирского железнодорожного пути, которое началось в 1880 году? А передвигаться по нему в собственном вагоне, как утверждает семейная легенда? Конечно, мог. Например, в качестве инженера или военспеца.

Ведь крупнейшая железнодорожная магистраль должна была служить в первую очередь военным целям. Нужно было обеспечить перевозку продовольствия и новобранцев с Дальнего Востока, из Сибири. А главное — вооружения, в том числе артиллерийских орудий, с уральских заводов к западным границам России. К тому же в 1877 году Петербургский литейный, механический и судостроительный завод Макферсона и Карра преобразуется в Русское Балтийское железнодорожное и механическое общество. Здесь начинается производство не только военных кораблей, но и железнодорожных вагонов.

В любом случае в семейной хронике Румянцевых фигурирует несколько городов, через которые проходил Транссиб: Екатеринбург, Уфа, Орск, Оренбург, Самара.

Продолжение следует...



О русских французах, чьи предки сто лет назад...
sgpress.ru› Автор статьи: Татьяна Гриднева