Аэлита, вернись!
Никогда не играла словами,
Никогда не кривила душой,
Я была откровенною с вами,
Были вы откровенны со мной.
Я для вас, будто книга открыта -
Незатейлива строк моих вязь!
Отчего же тогда «Аэлитой»,
Вы меня называли, смеясь?
Говорили: — В глазах ваших – космос,
Тень галактик и свет – не земной!
Только чей-то нашёптывал голос:
— Отпусти Аэлиту домой.
Отпусти! Пусть летит к своим звёздам.
Отпусти, не бери в сердце грех!
Привязать навсегда невозможно
То, что рвётся и тянется вверх…
Мне известно, останемся с вами
Навсегда нераздельны душой…
Я лечу! Шар Земной – под ногами,
И небесная хлябь – надо мной.
За спиной будто выросли крылья –
Как давно я мечтала взлететь!
А внизу – виноградники Крыма,
И Стамбула – «Баязид-мечеть».
Там, внизу, и Сахара, и Гизы…
Как же манит бескрайняя высь!
Еле слышно доносится снизу:
— Я прошу, Аэлита, вернись!..
В поздний час, на листах манускрипта,
Вы напишете сквозь времена:
— До свиданья, моя Аэлита!
Возвращайся ко мне иногда…
Никогда не кривила душой,
Я была откровенною с вами,
Были вы откровенны со мной.
Я для вас, будто книга открыта -
Незатейлива строк моих вязь!
Отчего же тогда «Аэлитой»,
Вы меня называли, смеясь?
Говорили: — В глазах ваших – космос,
Тень галактик и свет – не земной!
Только чей-то нашёптывал голос:
— Отпусти Аэлиту домой.
Отпусти! Пусть летит к своим звёздам.
Отпусти, не бери в сердце грех!
Привязать навсегда невозможно
То, что рвётся и тянется вверх…
Мне известно, останемся с вами
Навсегда нераздельны душой…
Я лечу! Шар Земной – под ногами,
И небесная хлябь – надо мной.
За спиной будто выросли крылья –
Как давно я мечтала взлететь!
А внизу – виноградники Крыма,
И Стамбула – «Баязид-мечеть».
Там, внизу, и Сахара, и Гизы…
Как же манит бескрайняя высь!
Еле слышно доносится снизу:
— Я прошу, Аэлита, вернись!..
В поздний час, на листах манускрипта,
Вы напишете сквозь времена:
— До свиданья, моя Аэлита!
Возвращайся ко мне иногда…