Как дочь Алима, Майя, нашла своего отца

Предлагаю вниманию самсудовцев неожиданное продолжение моего рассказа "Алим", опубликованного в этом блоге не так давно. Кто его не читал, отсылаю вот на эти страницы моего блога:
(https://samsud.ru/blogs/yumor-ironija/alim.html .
https://samsud.ru/blogs/yumor-ironija/alim-okonchanie.html)
А логическим продолжением этой истории стали моя недавняя встреча с дочерью Алима Майей и ее семьей у меня дома, специально сошедших с поезда в Красноярске по дороге в Улан-Уде

, и публикация в газете "Бурятия" с описанием дальнейших событий в период пребывания Майи в Улан-Удэ.

26 лет дочка искала своего отца — поиски увенчались успехом в Бурятии

Недавно уроженка Казахста­на, ныне гражданка Германии Майя Штунц, побывала на моги­ле своего отца на старом стекло­заводском кладбище.

История эта трогательная и по-своему печальная. В начале 90-х прошлого столетия их пути разошлись, но всё это время Майя искала хоть какие-то сведения о своём отце. И дороги привели её в Улан-Удэ, где прожил последние годы Алим Бабетов, сообщает газета «Бурятия».

Долгая дорога

Сегодня Майя не может ска­зать, почему не искала папу в пер­вые годы после переезда в Герма­нию. Быть может, сказывались не совсем приятные воспоминания о детстве. Сложно назвать Алима — журналиста от бога — примерным семьянином. По крайней мере, как рассказывает сама Майя, в семье он нередко проявлял свой необу­зданный характер. Хотя, по воспо­минаниям мамы Майи, он очень любил её.

С годами потаённое желание узнать, каким был отец, чем жил, кто его друзья, его интеллектуаль­ное наследие, всё больше занима­ли мысли Майи.

— В 1995 году, когда полетела в Москву, мне почему-то захотелось поговорить с ним. Я знала, что он талантливый, хорошо писал, играл на разных инструментах, но к это­му добавлялись и другие воспоми­нания, когда мне с мамой прихо­дилось убегать из дому зимой по снегу. Возможно, этим объясняется мой поздний интерес к папе. Ре­шилась позвонить ему, у меня был телефон редакции, и мне ответили, что Алим умер два года назад. На этом всё закончилось. Если там ни­кого нет, зачем ехать? К тому же были свои проблемы, надо было адаптироваться в Германии, учить язык, и моё желание отошло на задний план, но не пропало, — вспо­минает Майя.

Майя решила обязательно зае­хать в Улан-Удэ, когда она вместе с мужем Хольгером и пятилет­ней дочкой Викой засобирались в большое путешествие по России. Тем более, в маршрут семьи Штунц входил и Байкальский тур.

— Быть рядом с Бурятией и не побывать в вашем городе не разумно, — говорит Майя.

Хотя, как она признаётся, мо­жет быть, её визит в Улан-Удэ так и не состоялся бы. Ведь до послед­него, до отправки в Россию, она не была уверена, что найдёт в Улан- Удэ хоть какую-то ниточку о своём отце.

— В Германии предпринимала попытки разузнать что-то, но вся­кий раз они были неудачными. Есть ли могила его, найду ли? Эти вопросы долгое время были для меня открытыми, — рассказывает Майя.

Поэтому она обратилась к дру­гу и коллеге отца по работе в Эки­бастузе Марату Валееву, который живёт сегодня в Красноярске. Он довольно быстро вышел на кон­такт с директором нашего Изда­тельского дома «Буряад үнэн».

Что стоило найти координа­ты могилы — отдельная история. Ведь прошло более четверти века, да и самой газеты «Правда Буря­тии» сегодня, к сожалению, не су­ществует. Не просто было найти и коллег по «ПБ», с которыми рабо­тал Алим Бабетов. Но кропотливая работа принесла удачу. Спасибо нашим коллегам Алексею Субботи­ну, Лилии Кальминой, Виктору Озе­рову, откликнувшимся на просьбу встретиться с Майей.

«Рано ты ушёл»

И вот мы, директор ИД «Буряад үнэн» Баир Ширапов, его замести­тель Александр Махачкеев и автор этих строк, поздним вечером на перроне улан-удэнского вокзала. Майю, Хольгера и Вику находим быстро в разношёрстной толпе прибывших. Наутро отправляем­ся на Стеклозавод. Хоть мы знали участок и сектор, где расположена могила Алима Бабетова, её уда­лось найти не сразу.

Лёгкий начавшийся дождик не мешает общению Майи. Мы тихо отходим в сторону.

— Папа, мы проделали тысячи километров. Даже не надеялись, что найдём тебя. Рано ты ушёл, я поздно опомнилась. При жизни мало общались. Привет тебе от всех, кто тебя знал, — шепчет Майя.

На памятнике надпись: «С людьми пером и делом». Скромное последнее пристанище человека, всю свою жизнь преданно отдав­шего своей профессии, выглядит пристойно. Видно, что за могилой присматривают, ухаживают. Кто? Это пока неизвестно, по всей ви­димости, человек, в чьей жизни Алим Бабетов оставил заметный след. Так же, как и в жизни Майи, хотя она помнит его только по «ка­драм» из детства.

Последний раз она слышала об отце ещё в начале 90-х годов, когда с мамой уезжала в Германию, как казалось тогда, навсегда. Тогда им понадобилось официальное пись­менное разрешение от Алима на выезд за границу его дочки. У них не было информации, где он, и лишь с помощью милиции удалось выяс­нить, что Алим в неизвестном для них Улан-Удэ. Привезти разрешение взялся дядя Майи, работавший тог­да в авиакомпании в Якутии. Как рассказывал он Майе, Алим раз­решение подписал, но лицо у него в тот момент побледнело. Он чув­ствовал, что прощается с дочкой и не увидит её никогда. А оставалось ему жить совсем недолго.

Трагический случай произошёл 7 июня 1993 года, Алим Бабетов по­гиб при пожаре дома, в котором он жил вместе с гражданской женой Неллей. Что стало причиной его, почему он не сумел выбраться из огня, до сих пор остаётся загадкой. Милиция тогда смерть журналиста признала несчастным случаем.

Алим Бабетов

Его имя хорошо знакомо, в пер­вую очередь, читателям «Правды Бурятии», где Бабетов работал в 1991-1993 годах. Каким он был, мне сложно сказать, поскольку наши журналистские пути не пересека­лись. Лучше могут его охаракте­ризовать коллеги, с которыми он работал.

Из рассказов Марата Валеева «Самарские судьбы».

«Алим Бабетов, производное от брака казаха с татаркой, ока­зался очень общительным чело­веком, прекрасным рассказчиком, настоящей душой нашего неболь­шого коллектива. Журналистом он был от бога. До нашей район­ки успел поработать во Фрунзе – если не ошибаюсь, в тамошнем ЦК ЛКСМ кем-то вроде сегод­няшнего спичрайтера, в Алма- Ате – в штате республиканской молодёжки, публиковался в ряде серьёзных изданий, в том числе в популярном журнале «Смена». Потом был направлен в Экибастуз собкором от «Ленинской смены»… Бабетов при его способностях мог сделать неплохую карьеру, но ему всегда и везде мешали его при­страстие к выпивке и необуздан­ный азиатский нрав, который пёр из него… Потом я уехал в Сибирь, и Алим надолго выпал из моей жизни. Пока однажды не раздал­ся междугородный телефонный звонок и я, не веря своим ушам, услышал в трубке знакомый смех и сочный баритон… Да, это был Бабетов. И звонил он из Улан-Удэ. Какой-то необъяснимый виток судьбы забросил его из солнечной Алма-Аты, куда Алим перебрался в начале 90-х из Экибастуза, в мо­розную, снежную Бурятию…».

Никто из правдабурятинцев не мог объяснить, что его забросило в нашу республику. И сам об этом он не рассказывал.

— Он как-то быстро вошёл в коллектив, — вспоминает Алексей Субботин. – Я даже помню, в каком кабинете сидел – в 40-м, – вместе с Валентиной Ивановной Ивановой.

— И был спецкором, его часто бросали на амбразуру разбирать­ся по жалобам, написать крити­ческую статью, — добавляет Лилия Кальмина.

— Он пришёлся ко двору, — отме­чает наш коллега Виктор Озеров, — это был общительный, толковый человек, со всеми мог найти общий язык. Поговоришь с ним, и как-то сразу создаётся впечатление, что тысячу лет знаком с ним.

Как журналист Алим был абсо­лютным профессионалом, фонта­нировал идеями, у него был талант располагать людей, — таково мне­ние его коллег.

Кое-что о нём они узнали из рассказов Майи. Например, то, что Алим прекрасно готовил, рисовал, играл на пианино, причём научил­ся сам, сочинял стихи и песни.

— На какой-то из конкурсов отец написал для меня стихи. Все слова не помню, но концовку отчётливо:

Сколько звёзд на небе,

Столько детских глаз

Смотрят на планету.

Берегите нас.

Каким чудом эти строчки засе­ли у меня в голове, я ведь совсем маленькая была? Помню ещё один случай. Мама ходила к гадалке, и та сказала о папе, что он очень талантливый, таких мало — один на миллионы, но они здесь не выжи­вают. И ещё мама часто говорила, что папа очень любил меня, но, увы, по натуре он был человеком несемейным, — говорит Майя.

Насколько был талантлив Алим Бабетов, широкое разнообразие тем и жанров, на которые он пи­сал, мы смогли убедиться сами в Национальной библиотеке. Её со­трудники любезно предоставили (за что им отдельное спасибо от се­мьи Штунц) подшивки «ПБ» за 1991- 1993 годы. На страницах часто мы видим публикации за подписью А. Бабетов. Читая их, чувствуем, как волновали автора проблемы простых людей.

«Вернусь ли?»

Сегодня Майя живёт в Висбаде­не, административном центре фе­деральной земли Гессен. Вместе с мужем Хольгером работает на ниве просвещения. Она — энергичный и любимый учитель музыки и рус­ского языка гимназии Гутенберга, он — учитель истории и немецкого языка в одной из школ Висбадена. Воспитывают пятилетнюю Вику, которая одинаково хорошо говорит по-русски и по-немецки. Ещё Майя известна в Германии как активный пропагандист русской культуры. Редко какое событие из мира рус­ской культуры обходится без её участия, как, к примеру, ежегод­ный фестиваль кино Центральной и Восточной Европы goEast. Вме­сте с известным детским поэтом и педагогом Владимиром Левиным организовала клуб любителей чтения «Ключ» для эмигрантов, который позволяет им сохранить культуру и родной язык, связи с исторической родиной. Плотная занятость не оставляет свободного времени. Поэтому она и сама пока не уверена, когда приедет в Улан- Удэ в следующий раз.

А пока же они отправляются в путь, впереди Грузия, Казахстан и Узбекистан. Домой они вернутся лишь в декабре. По дороге Майя и Хольгер обязательно сделают остановку в Сочи. Именно там они встретятся с мамой Майи и отме­тят её 70-летие.

— Обязательно расскажу ей всё, что удалось узнать в Улан- Удэ, — говорит Майя. – Перед отъ­ездом в Россию не говорила ей, что заеду сюда. Теперь уже можно.

И ещё Майя за короткое вре­мя узнала многое о своём отце. Но многое осталось неизвестным. Она хотела бы встретиться с Нел­лей, которая, как уверена Майя, могла бы добавить к сказанному много нового. Поэтому, кто помнит Алима Бабетова, просим связаться с редакцией нашей газеты. Мы же постоянно держим связь с Майей.


Фото Хольгера Штунц