Глава 6. Спиридоновы

Севречуку ломило голову: кому предложить Эммину квартиру, да так, чтобы самому подзаработать. И, как ни крути, кроме Буки было некому.
Но Бука платить не любит… Следовало настаивать, что деньги вперёд!

Для начала управдом согласовал с Эммой сумму, за которую та готова расстаться с «родовым гнездом»; оказалось, рыжая неплохо ориентируется в ценах на недвижимость… Договорились.
После Альберт Степанович позвонил Букину и по изменившейся интонации соседа понял, что тот «загорелся». И тогда, не стесняясь, назвал свой процент. А процент был не хилый. Бука пытался сбить, но Севречук заявил, что является официальным дистрибьютором иностранной гражданки, с эксклюзивным правом на конфиденциальные переговоры. А если уважаемому Михаилу Дмитриевичу не по карману…, то есть и другие покупатели…

Квартира Эммы находилась над квартирой Буки и тот тут же представил «бутерброд»: двухуровневую шести комнатную красавицу-квартиру и страстно, до обильного выделения слюны, возжелал, как желает откинувшийся с зоны зек, валютную проститутку. Такой шанс нельзя упускать! Расстраивала лишь цена, да жирный процент жирдяю управдому.

«Иногда приходится и платить! Потом своё отобью!»- подумал он и согласился на условия Севречука, причём сразу вывалил аванс, чтоб место застолбить.

Севречук, пряча деньги, заверил бизнесмена, что в самое
ближайшее время свяжется с хозяйкой и постарается побыстрее организовать встречу. И он нисколько не обманывал…
После ухода Буки позвонил Эмме, та спустилась на два этажа.

В результате торга Эммин процент получился пожиже Букиного, и деньги не сразу, а только после оформления сделки. Но, чтобы «добрейший Альберт Степанович» не сомневался, Эмма выдала расписку, искусно написанную почерком покойного мужа…


Слух о предполагаемой сделке каким-то образом просочился сквозь стены и достиг ушей супругов Спиридоновых.
Странная это была пара. Виталий Павлович — длинный, лысый, тощий, бывший сапёр. Зинаида Маратовна — маленькая, толстенькая, с гривой чёрных крашеных волос, собранных в причёску «Баббета идёт на войну», всю жизнь проработала в комиссионном магазине.

Он любил чёткость и краткость, она витиеватую многословность. Он чтобы на виду. Она из-под прилавка. Он — солёное, жареное, она — молочное и сладенькое. Он горой стоял за вертикаль власти и суровость законов, вплоть до смертной казни, она ратовала за либеральные ценности и рыночную экономику.

Будучи столь разными, они постоянно ругались, скандалили или в лучшем случае дулись. Было непонятно, как им удалось прожить столько лет вместе и не поубивать друг друга. Наверно всегдашнее противостояние, постоянно тлеющий фитиль конфликта, готовность к отпору зарвавшейся половине, поддерживали силы, заставляя забывать о старческих недомоганиях и болячках.
Единственное, что теперь объединяло супругов, была любовь к внучке Варваре и… ненависть к соседу Букину.

До Буки в квартире проживало семейство пьяниц Чувыкиных. Но постепенно все они перемёрли, а последний продал квартиру Буке. И тут пенсионеры осознали, что лучше иметь в соседях семь пьяниц, чем одного крутого бизнесмена.

Целый год без выходных и праздников с утра и до позднего вечера трещал перфоратор, визжали «болгарки», что-то ухало, дребезжало, грохотало, сотрясая дом. Бука делал евро-ремонт. Бригады рабочих, сменяя друг друга, оставляли после себя эхо отборного мата и горы мусора под их дверью. Дворник-узбек только делал вид, что моет лестницу, а на самом деле размазывал грязь. А когда они, устав от свинарника, сами наводили порядок, то тут же распахивалась соседская дверь и строительная пыль, густым облаком вырывалась наружу, превращая только что вымытый пол в хлюпающее болото. На замечания рабочие не реагировали, управдом отмалчивался, а новый жилец и вовсе грозил закатать в бетон.

Евро-кошмар закончился, но вот Спиридоновы узнают, что рыжая хочет продать квартиру их заклятому врагу. А это значит: вновь начнётся грязь, шум, ругань. Почему такая несправедливость: бандиты утопают в роскоши, а люди всю жизнь честно трудившиеся глотают пыль?

Старики бросились к управдому. Тот театрально развёл руками-«Частная собственность, господа! Хозяин — барин! Кому хочет, тому и продаёт!» Тогда они пошли к Эмме. Зинаида Маратовна выговаривала ей:
-Я ведь свекровь твою — Клавдию Спиридоновну, царство ей небесное, как облупленную знала, та ещё жучка! И сынка её- афериста… Теперь и ты туда-же? Явилась не запылилась из-за моря-океана жизнь людям портить? А я не позволю! Я в прокуратуру, в шведское консульство, в пенсионный фонд! Я в ООН напишу! Пускай проверят законность… Разберутся кто ты такая есть? И какие такие у тебя дела с этим бандитом.

Эмме стало досадно. Некстати сейчас скандал… Она с предупредительной улыбкой выслушала разбушевавшуюся пенсионерку и с невинным видом защебетала:
— Мне ведь всё равно кому продавать. Хотите, вам продам? Вам даже приятнее, чем Букину. Я и не знаю его. Мне его управдом рекомендовал! А вам уступлю по-соседски…
И она назвала цену. Сжатые кулачки Зинаиды Маратовны, вовремя раскрылись, чтобы приняв в трясущиеся ладошки выпавшую пластмассовую челюсть.
-Такие деньшиши! И што, Бука платит?- зашепелявила она.
-Конечно! Да вы сами его спросите.
-Спросим! Дай только срок. Со всех вас спросим! — заявил Виталий Павлович, неуклюже обняв дражайшую половину.
-А всё твои либералы! — бросил он супруге.
Переругиваясь, они поплелись к себе.