Голубой подснежник (продолжение 22)
***
Зайдя в офис, Никита сразу понял все. Стояла гробовая тишина. Все сидели молча уткнувшись в компьютеры. В воздухе витала тягостная атмосфера. Иры на рабочем месте не было. [cut=Читать далее......]
В обеденный перерыв Никита поехал в милицию подавать заявление на розыск Ирины. Его долго расспрашивали, он оставил ее фотографию, написал заявление. Но его сразу предупредили, что шансы на то, что ее найдут, и тем более найдут живой, минимальны. Она взрослый человек, вполне отдает отчет своим действиям и просто так бросить работу без предупреждения навряд ли могла бы. Так же следовало учесть то, что она пропала при весьма странных обстоятельствах. Они не ссорились, не ругались, но, судя по всему, она сбежала. Зачем? Если бы они поругались или произошло что-то, что могло ей не понравиться, то тогда еще как-то можно было понять ее действия. Она женщина, а их логика не укладывается в голове у мужчин. Но сбежать просто так, на ровном месте – это было вообще вне всякой логики.
Никита был подавлен. Еле дождавшись конца рабочего дня, он сел в свою машину и заплакал. Куда катится его жизнь? Что вообще вокруг него происходит? Куда делась Иришка? Неужели он был всему виной? Самое ужасное, что следователю он не смог даже приблизительно сказать, когда она ушла. Он заснул, как последний дурак. Она ушла, как только увидела, как он дрыхнет как сурок? Или дождалась утра? Столько вопросов и ни одного ответа.
Надо же, он сам пригласил девушку к себе домой. Они взрослые люди и прекрасно оба понимали, что это означало. Но он взял и заснул. Такого и в комедии не придумаешь. Может, она на самом деле на него из-за этого обиделась? Нет, полный бред. Обидеться так, что несколько дней не появляться на работе – это точно не в ее стиле. Тут должна быть другая причина. Но какая?
На следующий день следователи занимались розыскными мероприятиями: опрашивали сослуживцев, соседей Иры, соседей Никиты, Ириных подруг и знакомых. Никто ничего не видел. Ира как сквозь землю провалилась.
Нашли родителей Иры. Они жили в Липецке. Про исчезновение Иры узнали только от следователей, поэтому тоже ничем помочь не могли. После того, как Ира уехала жить в Москву, они созванивались с дочерью примерно раз в неделю. Новость о том, что Ира пропала несколько дней тому назад, оказалась для них громом среди ясного неба.
В этом деле не было вообще никаких зацепок. Она никому из знакомых ни словечком не обмолвилась, что в ближайшее время собирается куда-то уехать. Это был просто замкнутый круг. Куда ни копни – кругом неизвестность.
Никита всем сердцем хотел, чтобы все происходящее вокруг него оказалось сном. Нужно было только проснуться – и все стало бы как прежде: сарай не сгорел, Ира никуда не пропала. Но Никита просыпался с утра, а вокруг все было как прежде.
Никита, никогда особо не веривший в приметы, начал думать о том, что все эти странные голуби, которые преследовали его в то время, как пропала Ира, были неспроста. Ведь до этого он никогда не встречался ни с чем подобным, а тут вдруг на него просто посыпались какие-то гадости в виде мертвых и сумасшедших голубей. И главное Ира… Увидит ли он ее еще когда-нибудь? От этих мыслей на глаза наворачивались слезы. Но надо было держать себя в руках. Если он даст волю эмоциям, то может упасть в бездну отчаяния, а выбираться из нее будет очень тяжело. Тогда помимо рабочих, разгребающих пепелище после пожара, ему придется разориться еще и на психолога. Нет, надо брать себя в руки.
Никита выпил две таблетки успокоительного, потом подумал и добавил еще одну. Включил фильм на ноутбуке и постарался хотя бы на два часа отвлечься от преследовавших его событий.
***
— Фантик, знаешь, о чем я мечтаю? – спросила Анютка с застенчивой улыбкой.
— О чем? – Афанасию на самом деле было интересно.
— Когда я была маленькая, я думала, что облака состоят из чего-то мягкого типа ваты и что на них можно сесть. Мне снились такие сны, будто облака опускались низко-низко над землей. Я ловила такое облачко и каталась на нем. Здорово, правда? – Анютка засмеялась. – Но это только во сне. А мне бы так хотелось прокатиться на облаке по-настоящему, — Анютка вздохнула.
— Анютка, я когда-нибудь обязательно прокачу тебя на облаке, — серьезно сказал Афанасий.
— Но это же невозможно, — тихо сказала Анютка.
— Если ты об этом мечтаешь, значит, твоя мечта обязательно сбудется, — сказал Афанасий.
И Анютка поверила ему без лишних слов. Если Афанасий сказал, что прокатит ее на облаке, значит, прокатит.
Они вдвоем сидели на лавочке возле пруда и наблюдали за плавающими утками. Афанасий осторожно взял Анюткины руки в свои ладони, подвинулся к ней поближе и потянулся к ней губами, чтобы поцеловать. В это время он краем глаза заметил проходившую мимо Нину. От его взгляда не ускользнуло, как злобно Нина посмотрела в их сторону и сов всех ног бросилась куда-то бежать. «Вот дура, — подумал Афанасий. – Интересно, долго она еще дуться собирается?» Но долго размышлять над поведением Нины Афанасий не мог, когда рядом с ним находилась Анютка.
— Анютка, слушай, сбеги сегодня ночью из дома, — сказал Афанасий.
— Зачем? – удивилась Анютка.
Афанасий замялся, посмотрел на небо, потом на свои ноги, ковырявшие песок.
— Я просто хотел… очень сильно хочу… как вчера…
— Что?
Анютка покраснела до корней волос и опустила глаза.
Афанасий напрягся от желания подобрать слова, чтобы не обидеть Анютку. Но как назвать то, что между ними вчера произошло? Он пока еще не знал, как вообще разговаривать с девушкой на эту тему. И зачем он вообще начал об этом говорить, если это доставляет ему такую неловкость? Но фразу он уже начал и надо было как-то ее закончить.
— Ну… это… в общем, хотел снова стать… с тобой одним целым, — выдохнул Афанасий.
— Ладно, Фантик. Если честно, я тоже очень хочу.
— Анют, а тебе вчера… хорошо было со мной? – Афанасий думал, что никогда не сможет выдавить из себя этот вопрос, но он мучил его со вчерашнего вечера, а спросить об этом вчера Афанасий не решился.
Анютка закрыла ладонями лицо и опустила голову на колени Афанасия.
— Да, Фантик, очень хорошо… Ты просто… Таких, как ты, не бывает, Фантик… — еле слышно прошептала она. – Боже, но мне так стыдно об этом говорить.
— Да мне самому как-то неудобно, — выдавил Афанасий. Он сидел красный как вареный рак и молил всех богов, чтобы Анютка не поднимала лица, чтобы не видеть его в таком нелицеприятном виде.
— Хороший… Ты такой хороший, Фантик, — продолжала шептать Анютка.
— Анютка, прекрати, хватит вгонять меня в краску. Я уже и так весь горю.
Анютка гладила и целовала колени Афанасия. Он хотел мягко отстранить ее, потому что не мог больше выносить эту муку, но сил на это у него не было. Ему было слишком хорошо. Он сидел, не двигаясь, сгорая от наслаждения, и смотрел на проплывающие мимо облака.
***
Афанасий, волновавшийся за Николая, таинственным образом пропавшего вчера вечером из дома, отправился его проведать. Николай копался в огороде.
— Коля, ну слава богу, все в порядке с тобой. А я еле утра дождался. Все думал, не случилось ли с тобой чего, — с облегчением сказал Афанасий.
Николай с подозрением посмотрел на Афанасия.
— А что со мной должно было случиться?
— Так я к тебе вчера вечером приходил, а тебя дома не оказалось. И телевизор у тебя работал, и дверь не заперта была. Где тебя носило-то, Колька?
У Николая забегали глазки.
— Да так… вышел по делам, Афонь…
— Какие у тебя дела-то на ночь глядя, старый? – усмехнулся Афанасий. – Или зазнобу себе нашел?
— Да какую там зазнобу? Ты что, смеешься? Целый день тут колготишься – не до зазнобы. Да и старые мы с тобой, Афонька, прошел наш век.
— Колька, ты мне зубы не заговаривай. Давай признавайся, где тебя вчера черти носили.
— Да никто меня нигде не носил. Просто вышел прогуляться немного. Погода-то вчера какая хорошая была – грех не погулять. Размял свои старые кости.
— Коля, ты ушел гулять, не выключив телевизор и не заперев дверь? – Афанасий удивленно посмотрел на Николая.
— Забыл, Афонь. Старческий маразм, понимаешь?
Объяснения Николая ничуть не убедили Афанасия, но он решил не приставать к нему с расспросами, так как понял, что все равно ничего от него не добьется, только вызовет раздражение.
— Кстати, Коль, тут и Пузырев вчера у тебя околачивался.
— Пузырев? Это наш участковый, что ли?
— Он самый.
— А что ему у меня понадобилось?
— Не знаю, но скорее всего он тебя по поводу пожара хотел расспросить. Он тут всех опрашивает. Из меня уж всю душу вынул, — вздохнул Афанасий.
— А что он нас расспрашивает? Мы тут причем? Не мы ж пожар устроили.
— Понятное дело, что не мы. Но он-то этого не знает.
— Ох, Афонька, как он надоел, этот Пузырев.
— Он всем надоел, Коль. Сил от него уже нет никаких. Такой уж он въедливый, такой дотошный. Пока до сути не докопается, не отстанет. Вот до этого участковый был: задаст пару вопросов – и пошел. И заставь его лишнюю минуту в нерабочее время поработать. А этот готов и по ночам допросы свои вести, — Афанасий снова вздохнул.
— Эх, дааа, — протянул Николай.
— Знаешь, Коль, что-то этот Пузырев больно новым соседом моим интересуется. Все расспрашивал-выспрашивал. Не пойму я, что к чему. Знаешь, что меня спросил?
— Что? – заинтересованно спросил Николай.
— Да вот спросил, не кажется ли мне странным, что никто из деревенских не говорит мне о том, что он на Никитку моего похож. Говорит, что это как-то подозрительно.
Николай нагнулся над грядкой, выискивая среди культурных растений сорняки.
— Афонь, а откуда он вообще взял, что он на Никитку твоего похож?
— Я ему сам об этом сказал. Даже не знаю, зачем. Теперь он меня достанет вопросами, житья мне не даст. Коль, скажи честно, а ты как видишь, похож этот москвич на моего Никитку, а?
Афанасий замер в ожидании приговора: если сейчас Николай скажет, что он на него совсем не похож, это значит, что он, Афанасий, совсем тронулся умом.
Николай крякнул и выпрямился:
— Как тебе сказать, Афонь? Он не то чтобы прям совсем на него похож, но есть в нем что-то от твоего Никитки. Очень отдаленное, — добавил Николай. Глазки его забегали. – А вообще нет в нем такого сильного сходства, чтобы об этом рассуждать.
Сердце Афанасия упало. Неужели он действительно тронулся? В его понимании москвич был просто одним лицом с его сыном. Как можно было этого не увидеть? Но еще его насторожило поведение Николая, когда он задал ему вопрос про сходство с Никитой. Николая он знал с малолетства и видел, что он ведет себя сейчас подозрительно. Но почему? Почему этот вопрос вызвал у него такую странную реакцию?
— Знаешь, Коль, а я все чаще по Анютке скучаю. Иногда такая тоска накатит, хоть волком вой. Не могу я с этой потерей смириться. Для меня как будто весь смысл жизни пропал. Да и не живу я вовсе, а просто существую.
— Не удивительно. Вы же с ней как одно целое были.
— Не как, Коля, мы с ней и были одно целое, — вздохнул Афанасий. – А потом от меня оторвали кусок, и хожу я с открытой кровоточащей раной.
— Эх, Афоня, я тебе могу только посочувствовать. Понять мне тебя не дано. У нас с Тоней другие были отношения. Я со своей потерей давно уж смирился. Ты же знаешь, что мы и поколачивали друг друга, и матюками порой такими друг друга обкладывали, что пыль столбом стояла. Это у вас какие-то запредельные отношения были. Вам и завидовали все из-за этого.
— Вот видишь, Коль, ты и сам говоришь, что у нас запредельные отношения были… Не как у всех… За что же мне бог такое испытание послал? За что Анютку у меня отобрал? Тоже, что ли, зависть заела?
— Ох, Афонька, не богохульствуй ты, не бери грех на душу. Забрал, значит, так надо. Смирись и не изводи себя мыслями. Анютку все равно не вернешь, так зачем себе остаток жизни отравлять? Живи и радуйся жизни, а придет время, на том свете со своей Анюткой встретишься.
— А есть он, тот свет-то, Коль?
— А кто ж его знает, Афонь? Оттуда ведь никто еще не возвращался, чтобы нас просветить. Но я вот что думаю: может, того света и нет, но для вас с Анюткой какой-нибудь точно найдется, — Николай похлопал Афанасия по плечу.
(продолжение следует...)
Зайдя в офис, Никита сразу понял все. Стояла гробовая тишина. Все сидели молча уткнувшись в компьютеры. В воздухе витала тягостная атмосфера. Иры на рабочем месте не было. [cut=Читать далее......]
В обеденный перерыв Никита поехал в милицию подавать заявление на розыск Ирины. Его долго расспрашивали, он оставил ее фотографию, написал заявление. Но его сразу предупредили, что шансы на то, что ее найдут, и тем более найдут живой, минимальны. Она взрослый человек, вполне отдает отчет своим действиям и просто так бросить работу без предупреждения навряд ли могла бы. Так же следовало учесть то, что она пропала при весьма странных обстоятельствах. Они не ссорились, не ругались, но, судя по всему, она сбежала. Зачем? Если бы они поругались или произошло что-то, что могло ей не понравиться, то тогда еще как-то можно было понять ее действия. Она женщина, а их логика не укладывается в голове у мужчин. Но сбежать просто так, на ровном месте – это было вообще вне всякой логики.
Никита был подавлен. Еле дождавшись конца рабочего дня, он сел в свою машину и заплакал. Куда катится его жизнь? Что вообще вокруг него происходит? Куда делась Иришка? Неужели он был всему виной? Самое ужасное, что следователю он не смог даже приблизительно сказать, когда она ушла. Он заснул, как последний дурак. Она ушла, как только увидела, как он дрыхнет как сурок? Или дождалась утра? Столько вопросов и ни одного ответа.
Надо же, он сам пригласил девушку к себе домой. Они взрослые люди и прекрасно оба понимали, что это означало. Но он взял и заснул. Такого и в комедии не придумаешь. Может, она на самом деле на него из-за этого обиделась? Нет, полный бред. Обидеться так, что несколько дней не появляться на работе – это точно не в ее стиле. Тут должна быть другая причина. Но какая?
На следующий день следователи занимались розыскными мероприятиями: опрашивали сослуживцев, соседей Иры, соседей Никиты, Ириных подруг и знакомых. Никто ничего не видел. Ира как сквозь землю провалилась.
Нашли родителей Иры. Они жили в Липецке. Про исчезновение Иры узнали только от следователей, поэтому тоже ничем помочь не могли. После того, как Ира уехала жить в Москву, они созванивались с дочерью примерно раз в неделю. Новость о том, что Ира пропала несколько дней тому назад, оказалась для них громом среди ясного неба.
В этом деле не было вообще никаких зацепок. Она никому из знакомых ни словечком не обмолвилась, что в ближайшее время собирается куда-то уехать. Это был просто замкнутый круг. Куда ни копни – кругом неизвестность.
Никита всем сердцем хотел, чтобы все происходящее вокруг него оказалось сном. Нужно было только проснуться – и все стало бы как прежде: сарай не сгорел, Ира никуда не пропала. Но Никита просыпался с утра, а вокруг все было как прежде.
Никита, никогда особо не веривший в приметы, начал думать о том, что все эти странные голуби, которые преследовали его в то время, как пропала Ира, были неспроста. Ведь до этого он никогда не встречался ни с чем подобным, а тут вдруг на него просто посыпались какие-то гадости в виде мертвых и сумасшедших голубей. И главное Ира… Увидит ли он ее еще когда-нибудь? От этих мыслей на глаза наворачивались слезы. Но надо было держать себя в руках. Если он даст волю эмоциям, то может упасть в бездну отчаяния, а выбираться из нее будет очень тяжело. Тогда помимо рабочих, разгребающих пепелище после пожара, ему придется разориться еще и на психолога. Нет, надо брать себя в руки.
Никита выпил две таблетки успокоительного, потом подумал и добавил еще одну. Включил фильм на ноутбуке и постарался хотя бы на два часа отвлечься от преследовавших его событий.
***
— Фантик, знаешь, о чем я мечтаю? – спросила Анютка с застенчивой улыбкой.
— О чем? – Афанасию на самом деле было интересно.
— Когда я была маленькая, я думала, что облака состоят из чего-то мягкого типа ваты и что на них можно сесть. Мне снились такие сны, будто облака опускались низко-низко над землей. Я ловила такое облачко и каталась на нем. Здорово, правда? – Анютка засмеялась. – Но это только во сне. А мне бы так хотелось прокатиться на облаке по-настоящему, — Анютка вздохнула.
— Анютка, я когда-нибудь обязательно прокачу тебя на облаке, — серьезно сказал Афанасий.
— Но это же невозможно, — тихо сказала Анютка.
— Если ты об этом мечтаешь, значит, твоя мечта обязательно сбудется, — сказал Афанасий.
И Анютка поверила ему без лишних слов. Если Афанасий сказал, что прокатит ее на облаке, значит, прокатит.
Они вдвоем сидели на лавочке возле пруда и наблюдали за плавающими утками. Афанасий осторожно взял Анюткины руки в свои ладони, подвинулся к ней поближе и потянулся к ней губами, чтобы поцеловать. В это время он краем глаза заметил проходившую мимо Нину. От его взгляда не ускользнуло, как злобно Нина посмотрела в их сторону и сов всех ног бросилась куда-то бежать. «Вот дура, — подумал Афанасий. – Интересно, долго она еще дуться собирается?» Но долго размышлять над поведением Нины Афанасий не мог, когда рядом с ним находилась Анютка.
— Анютка, слушай, сбеги сегодня ночью из дома, — сказал Афанасий.
— Зачем? – удивилась Анютка.
Афанасий замялся, посмотрел на небо, потом на свои ноги, ковырявшие песок.
— Я просто хотел… очень сильно хочу… как вчера…
— Что?
Анютка покраснела до корней волос и опустила глаза.
Афанасий напрягся от желания подобрать слова, чтобы не обидеть Анютку. Но как назвать то, что между ними вчера произошло? Он пока еще не знал, как вообще разговаривать с девушкой на эту тему. И зачем он вообще начал об этом говорить, если это доставляет ему такую неловкость? Но фразу он уже начал и надо было как-то ее закончить.
— Ну… это… в общем, хотел снова стать… с тобой одним целым, — выдохнул Афанасий.
— Ладно, Фантик. Если честно, я тоже очень хочу.
— Анют, а тебе вчера… хорошо было со мной? – Афанасий думал, что никогда не сможет выдавить из себя этот вопрос, но он мучил его со вчерашнего вечера, а спросить об этом вчера Афанасий не решился.
Анютка закрыла ладонями лицо и опустила голову на колени Афанасия.
— Да, Фантик, очень хорошо… Ты просто… Таких, как ты, не бывает, Фантик… — еле слышно прошептала она. – Боже, но мне так стыдно об этом говорить.
— Да мне самому как-то неудобно, — выдавил Афанасий. Он сидел красный как вареный рак и молил всех богов, чтобы Анютка не поднимала лица, чтобы не видеть его в таком нелицеприятном виде.
— Хороший… Ты такой хороший, Фантик, — продолжала шептать Анютка.
— Анютка, прекрати, хватит вгонять меня в краску. Я уже и так весь горю.
Анютка гладила и целовала колени Афанасия. Он хотел мягко отстранить ее, потому что не мог больше выносить эту муку, но сил на это у него не было. Ему было слишком хорошо. Он сидел, не двигаясь, сгорая от наслаждения, и смотрел на проплывающие мимо облака.
***
Афанасий, волновавшийся за Николая, таинственным образом пропавшего вчера вечером из дома, отправился его проведать. Николай копался в огороде.
— Коля, ну слава богу, все в порядке с тобой. А я еле утра дождался. Все думал, не случилось ли с тобой чего, — с облегчением сказал Афанасий.
Николай с подозрением посмотрел на Афанасия.
— А что со мной должно было случиться?
— Так я к тебе вчера вечером приходил, а тебя дома не оказалось. И телевизор у тебя работал, и дверь не заперта была. Где тебя носило-то, Колька?
У Николая забегали глазки.
— Да так… вышел по делам, Афонь…
— Какие у тебя дела-то на ночь глядя, старый? – усмехнулся Афанасий. – Или зазнобу себе нашел?
— Да какую там зазнобу? Ты что, смеешься? Целый день тут колготишься – не до зазнобы. Да и старые мы с тобой, Афонька, прошел наш век.
— Колька, ты мне зубы не заговаривай. Давай признавайся, где тебя вчера черти носили.
— Да никто меня нигде не носил. Просто вышел прогуляться немного. Погода-то вчера какая хорошая была – грех не погулять. Размял свои старые кости.
— Коля, ты ушел гулять, не выключив телевизор и не заперев дверь? – Афанасий удивленно посмотрел на Николая.
— Забыл, Афонь. Старческий маразм, понимаешь?
Объяснения Николая ничуть не убедили Афанасия, но он решил не приставать к нему с расспросами, так как понял, что все равно ничего от него не добьется, только вызовет раздражение.
— Кстати, Коль, тут и Пузырев вчера у тебя околачивался.
— Пузырев? Это наш участковый, что ли?
— Он самый.
— А что ему у меня понадобилось?
— Не знаю, но скорее всего он тебя по поводу пожара хотел расспросить. Он тут всех опрашивает. Из меня уж всю душу вынул, — вздохнул Афанасий.
— А что он нас расспрашивает? Мы тут причем? Не мы ж пожар устроили.
— Понятное дело, что не мы. Но он-то этого не знает.
— Ох, Афонька, как он надоел, этот Пузырев.
— Он всем надоел, Коль. Сил от него уже нет никаких. Такой уж он въедливый, такой дотошный. Пока до сути не докопается, не отстанет. Вот до этого участковый был: задаст пару вопросов – и пошел. И заставь его лишнюю минуту в нерабочее время поработать. А этот готов и по ночам допросы свои вести, — Афанасий снова вздохнул.
— Эх, дааа, — протянул Николай.
— Знаешь, Коль, что-то этот Пузырев больно новым соседом моим интересуется. Все расспрашивал-выспрашивал. Не пойму я, что к чему. Знаешь, что меня спросил?
— Что? – заинтересованно спросил Николай.
— Да вот спросил, не кажется ли мне странным, что никто из деревенских не говорит мне о том, что он на Никитку моего похож. Говорит, что это как-то подозрительно.
Николай нагнулся над грядкой, выискивая среди культурных растений сорняки.
— Афонь, а откуда он вообще взял, что он на Никитку твоего похож?
— Я ему сам об этом сказал. Даже не знаю, зачем. Теперь он меня достанет вопросами, житья мне не даст. Коль, скажи честно, а ты как видишь, похож этот москвич на моего Никитку, а?
Афанасий замер в ожидании приговора: если сейчас Николай скажет, что он на него совсем не похож, это значит, что он, Афанасий, совсем тронулся умом.
Николай крякнул и выпрямился:
— Как тебе сказать, Афонь? Он не то чтобы прям совсем на него похож, но есть в нем что-то от твоего Никитки. Очень отдаленное, — добавил Николай. Глазки его забегали. – А вообще нет в нем такого сильного сходства, чтобы об этом рассуждать.
Сердце Афанасия упало. Неужели он действительно тронулся? В его понимании москвич был просто одним лицом с его сыном. Как можно было этого не увидеть? Но еще его насторожило поведение Николая, когда он задал ему вопрос про сходство с Никитой. Николая он знал с малолетства и видел, что он ведет себя сейчас подозрительно. Но почему? Почему этот вопрос вызвал у него такую странную реакцию?
— Знаешь, Коль, а я все чаще по Анютке скучаю. Иногда такая тоска накатит, хоть волком вой. Не могу я с этой потерей смириться. Для меня как будто весь смысл жизни пропал. Да и не живу я вовсе, а просто существую.
— Не удивительно. Вы же с ней как одно целое были.
— Не как, Коля, мы с ней и были одно целое, — вздохнул Афанасий. – А потом от меня оторвали кусок, и хожу я с открытой кровоточащей раной.
— Эх, Афоня, я тебе могу только посочувствовать. Понять мне тебя не дано. У нас с Тоней другие были отношения. Я со своей потерей давно уж смирился. Ты же знаешь, что мы и поколачивали друг друга, и матюками порой такими друг друга обкладывали, что пыль столбом стояла. Это у вас какие-то запредельные отношения были. Вам и завидовали все из-за этого.
— Вот видишь, Коль, ты и сам говоришь, что у нас запредельные отношения были… Не как у всех… За что же мне бог такое испытание послал? За что Анютку у меня отобрал? Тоже, что ли, зависть заела?
— Ох, Афонька, не богохульствуй ты, не бери грех на душу. Забрал, значит, так надо. Смирись и не изводи себя мыслями. Анютку все равно не вернешь, так зачем себе остаток жизни отравлять? Живи и радуйся жизни, а придет время, на том свете со своей Анюткой встретишься.
— А есть он, тот свет-то, Коль?
— А кто ж его знает, Афонь? Оттуда ведь никто еще не возвращался, чтобы нас просветить. Но я вот что думаю: может, того света и нет, но для вас с Анюткой какой-нибудь точно найдется, — Николай похлопал Афанасия по плечу.
(продолжение следует...)