Я иду тебя искать (продолжение 50)
— Ты опять задаешь не те вопросы, — сказал старичок. — Я не родственник и не знакомый. Я сам по себе.
— Откуда вы… Как у вас… Я же этого не сказал, — Вадим начал заикаться. Ему стало по-настоящему страшно. Этот старик, который проник к нему в комнату, умеет читать мысли.
— Не бойся, — сказал старик. — Ничего плохого я тебе не сделаю. Я просто хочу тебя предупредить.
— О чем?[cut=Читать далее......]
— Зло, которое ты выпустил, до сих пор на свободе. Но если ты сделаешь то же, что ты сделал, еще раз, это будет уже непоправимо. Какая беспечность — творить такие вещи просто из любопытства, — старик покачал головой.
— Я же не знал, — тихо сказал Вадим, опустив голову.
— Незнание не освобождает от ответственности — так, кажется, говорят в вашем безумном мире? Я знаю, что у тебя на уме. Но брось эту затею. Ни к чему хорошему это не приведет.
— А кто вы такой, чтобы мне указывать? — Вадима все больше раздражал этот странный старик — пришёл как к себе домой, хотя его никто не приглашал, да ещё диктует тут свои условия. — Я даже не знаю, кто вы. Почему я должен верить вашим словам?
— Придется поверить, — бесцветным голосом сказал старик. — Иначе ты погубишь много, очень много людей.
— Я? Если я и погублю кого, то только самого себя, — с вызовом сказал Вадим.
– В общем, — нетерпеливо сказал старик. — Некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать. У меня своих дел хватает. Не хочешь слушать — твои проблемы. Но напоследок хочу задать тебе один вопрос: кто ты?
Вадим опешил от такого вопроса. Он ожидал услышать все, что угодно, но этот вопрос даже звучал как-то странно.
— А вы разве не знаете, кто я? Сами ко мне пришли… — огрызнулся Вадим.
— Я-то знаю, — сказал старик, бросив на Вадима укоризненный взгляд. — А вот ты-то сам знаешь?
Вадим похолодел. Старик как будто знал, где находится самое больное место Вадима, и ткнул именно туда. Кто я? Кто я? Кто я? — болезненно запульсировала в мозгу предательская мысль. Для чего я пришёл в этот мир? Почему я не знаю ответ на этот вопрос? Ведь если я пришёл для того, чтобы выполнить какую-то определённую миссию, то почему я не знаю, что именно я должен сделать? А если у меня нет никакой цели на этой земле, то и жить незачем.
— Вы, люди, такие странные, — заносчиво сказал старик. — Вы всё время ищете ответы на свои вопросы и не замечаете того, что ответы находятся рядом с вами. Вы ищете счастья, боретесь за него, и не видите, что оно рядом, только руку протяни, и бери его горстями. И самое главное, за него не надо бороться и за него не надо платить. Это величайшее заблуждение, что за счастье надо платить. Нет, оно совершенно бесплатно. И брать ты его можешь столько, сколько хочешь. А то, что вы его не берете или берете самую малость, так это говорит только о том, как мало вы себя цените.
Жизнь каждый день дает вам миллион шансов, а вы проходите мимо них, не замечая, игнорируя, ища подвох. Вам кажется, что ничего не дается просто так, что придется чем-то пожертвовать. Но это не так. Не надо ничем жертвовать. Казалось бы, так просто, жить и радоваться каждому мгновению. Но вы так не умеете. Вы слишком всего боитесь, чтобы жить на полную катушку. Вы хотите бороться за свое счастье и искать ответы на вопросы. Знаешь, какой самый главный вопрос, которым люди изводят себя уже многие века?
— В чём смысл жизни? — неуверенно спросил Вадим.
— Хочешь, я отвечу тебе на этот вопрос? — спросил старик.
— Хочу.
— С удовольствием, — сказал старик. — Фишка в том, что никакого смысла нет.
Вадим почувствовал металлический привкус во рту. Да старик просто издевается над ним, шутит, чтобы его напугать. Откуда ему-то знать что-то про смысл жизни?
— Не может такого быть, — сказал Вадим. — Смысл должен быть.
— Если просто жить не является для тебя смыслом, то его нет, — пожал плечами старик.
— То есть вы хотите сказать, что смысл жизни заключается в том, чтобы просто жить?
— Именно это я и хочу сказать. Но разве вы, люди, способны это понять? Вам надо всё усложнять.
Вадим закрыл глаза, и его пальцы будто сами собой начали бегать по одеялу. В голове Вадима рождалась музыка, и он отчётливо слышал её. Это была музыка отчаяния. Его пальцы играли беззвучную музыку, но его душа её слышала.
Я не хочу умирать.
Но и жить без цели Вадим тоже не хотел.
Кто я? Для чего я пришёл в этот мир? Что этот мир может получить от меня? Что я сам могу дать ему?
Музыка звучала всё тоскливее. Вот бы сейчас сюда фортепиано. Вадим играл бы и, возможно, звуки музыки, которые исторгала из себя его душа, исцелили бы её. Вадим безумно хотел, чтобы его пальцы прикасались сейчас не к мятой простыне, а к холодным глянцевым клавишам фортепиано. Он мечтал иметь свой инструмент, чтобы в любое время можно было сесть за него и играть, играть до полной потери сил. Вадим понимал, что музыка была для него чем-то особенным, не тем, чем она является для большинства людей.
Музыка окутывала Вадима, заполняла всё его существо. Она очищала, подталкивала, направляла, задавала вопросы, давала ответы. Вот только на главный вопрос даже музыка не могла дать ответ.
Когда он последний раз коснулся мятой простыни, мысленно исторгая из-под пальцев последнюю ноту, он открыл глаза. Комната была пуста. Никакого старика не было. Неужели он ему померещился? Но всё было слишком реалистично.
Что же происходит? Что творится вокруг?
Вадима пронзила мысль: он должен помочь Наташе. Возможно, он единственный человек, который сможет ей помочь. Возможно, в этом и заключается его миссия в этом мире — помочь Наташе.
Вадим поудобнее устроился в постели, закрыл глаза и тут же погрузился в сон.
***
Утром Клава, как обычно, собиралась на работу. Теперь все её дни будут серыми и тоскливыми, думала она. Она своими собственными руками разрушила своё счастье. Вот правильно говорят, что не всё то золото, что блестит. Золотом чаще всего оказывается то, чего мы не замечаем, то, к чему мы настолько привыкаем, что перестаем обращать на это внимание. Клава тяжело вздохнула.
Пока Клава умывалась, вода в чайнике выкипела. Пришлось наливать заново. Да что же это такое? Всё наперекосяк.
Клава села за стол и уронила голову на ладони.
В это время раздался звонок в дверь.
«Кого это в такую рань принесло?» — подумала Клава. Её сердце застучало быстрее. Она встала со стула и пошла открывать.
Остановившись около двери, Клава быстро вытерла глаза. Не хватало ещё выходить заплаканной.
Открыв наконец дверь, Клава застыла на месте.
На пороге стоял Борис. Рядом с ним стоял чемодан.
— Здравствуй, Клав, — Борис переминался с ноги на ногу.
— Ну здравствуй. А ты чего звонишь-то? У тебя же ключи есть.
— Да мало ли с кем ты тут, — неуверенно сказал Борис. — Неудобно как-то…
— А ты чего вообще… пришёл-то, Борь?
— Не могу я без тебя, Клав, — Борис переступил порог и прижал к себе Клаву. Она уткнулась в плечо Бориса. — Люблю тебя.
Клава стояла молча и вдыхала запах Бориса. Какой же он родной. Какая же она была дура, когда изменила ему. Да как она вообще могла подумать, что кто-то может быть лучше него?
Она обняла его и прижалась к нему изо всех сил.
— Борька, как же я без тебя скучала.
— Клав, не надо лишних слов. Я знаю, что ты скучала и что тоже любишь меня. Поэтому и пришёл.
***
— Наташ, ты не передумала?
Наташа и Вадим стояли перед воротами кладбища. Луна зловеще выглядывала из-за туч. Вадим посмотрел на часы: они показывали одиннадцать часов вечера. Книга, которую он положил в пакет, стала как будто в десять раз тяжелее, чем была. Вадим тащил её с трудом.
— Нет, — тихо сказала Наташа, не поднимая головы. На самом деле ей было очень страшно, и она боялась, что ноги сейчас вопреки её желанию тронутся с места и понесут домой.
— Точно, Наташ? Это ведь очень серьезный поступок. Мы с тобой не знаем, что может быть. Ты точно уверена, что хочешь этого? — Вадим внимательно посмотрел на Наташу.
— Вадим, пойдём уже, — сказала Наташа и решительным шагом вошла на территорию кладбища. Вадим поспешил за ней — ничего другого ему не оставалось.
Проходя мимо памятников и оград, которые ей были уже знакомы, Наташа почему-то вдруг подумала, что эта ночь возможно станет последней в её жизни, да и в жизни Вадима тоже. Имела ли она право рисковать жизнью другого человека? Это уже не имело для неё никакого значения, потому что Наташа была не из тех людей, которые отступают и на середине дороги поворачивают назад. Да, ей было страшно. Но страх — это не повод для того, чтобы сдаваться. Её мама таяла на глазах. Наташе было больно смотреть, как угасает её самый родной и любимый на свете человек. Ей было страшно, что она навсегда потеряет не только своего папу, но и маму тоже.
Наташа не совсем понимала, как работает эта схема с оживлением людей, тайной которой обладал Вадим: навсегда ли человек оживает из царства мертвых или только на время, — но на уровне подсознания Наташа чувствовала, что её маме хватило бы и мимолетного общения со своим мужем. Ей бы только попросить прощения за то, как несдержанно она вела себя с ним именно тогда, когда он больше всего на свете нуждался в её поддержке, за то, что не смогла найти в своём сердце слов утешения для него, не сделала всего, что могла бы для него сделать, просто сказать, что он всегда был для неё самым родным и самым любимым человеком, что просто не смогла справиться с собой, когда их семью постигло такое непереносимое горе. Да, этого было бы достаточно, и ради этого Наташа готова была пожертвовать чем угодно.
Вокруг Наташи и Вадима носились какие-то светящиеся огни. Они то медленно следовали за ними, то начинали с бешеной скоростью крутиться вокруг них. Господи, что же это такое может быть? — думала про себя Наташа и тут же одергивала себя: нет об этом лучше не думать. Надо просто идти вперёд и ни о чём не думать, ни в чём не сомневаться. Второго такого шанса у неё не будет больше никогда.
Поправив прядку волос, выбившуюся из хвоста, Наташа искоса посмотрела на Вадима. Его лицо было напряжено, губы плотно сжаты. Казалось, что никакая сила не смогла бы сейчас разжать эти губы.
Почему Вадим решился на это ещё раз? Неужели ради неё? Неужели он испытывает к ней чувства? Никакого другого объяснения Наташа придумать не могла, как ни старалась, но и поверить в это не могла. Это было слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.
Странная штука время. Наташе казалось, что с того момента, как она вместе с другими одноклассниками пришла сюда на какое-то загадочное «дело», на которое позвал их Вадим, прошла целая вечность, и в то же самое время, казалось, что это произошло вчера. Как такое может быть? Наташа не знала ответ на этот вопрос, так же, как не знала ответа на вопрос, когда именно она влюбилась в Вадима. Именно тогда, когда увидела его бесстрашие и мужество на кладбище, когда он с совершенно невозмутимым видом делал такие страшные вещи, или уже потом? А может быть, это произошло намного раньше? Одно Наташа могла сказать точно: Вадим был для неё таким же загадочным и ускользающим, как время. Этого человека она не сможет постигнуть никогда.
За мыслями, нахлынувшими на неё потоком, Наташа не заметила, как дошла до нужной ограды. Да она и не помнила, как шла к ней, всё произошло на автопилоте.
Ребята остановились. Наташа посмотрела на памятник на могиле отца. В темноте было плохо видно его фотографию, которую её мама выбрала из небольшого количества фотографий отца, которые хранились дома в простом целлофановом пакете, который от времени помялся, пожелтел и давно перестал быть прозрачным.
Один из светящихся огоньков, которые преследовали их от самого входа, подлетел к памятнику и неподвижно завис над ним.
И тут Наташу накрыла такая всепоглощающая боль и тоска, что у неё подкосились ноги, и она упала около ограды.
— Наташ, ты чего? — подскочил к ней Вадим и, опустившись на колени, обнял девушку. Наташа тряслась от беззвучных рыданий. — Что с тобой?
Вадим схватил Наташу за руку и попытался заглянуть ей в глаза, но она отводила глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Наташ, если ты не хочешь, мы можем вернуться обратно. Просто забудем обо всём — и всё. Хочешь?
Наташа вытащила свою руку из руки Вадима и попыталась подняться.
— Нет, Вадим, всё нормально, это просто минутная слабость.
— Да ничего не нормально, — попытался возразить Вадим.
— Нет, Вадим, со мной правда всё в порядке. Давай начинать, а то время идёт, — Наташа решительно поднялась с земли и шагнула внутрь ограды.
Вадим был в полном недоумении. В его голове не укладывалось, как девчонка может быть такой смелой и решительной. Ведь тут похоронен не просто какой-то незнакомый человек, как это было, когда они были тут в прошлый раз. Здесь был похоронен её отец. Вадим был впечатлён тем, с какой решительностью Наташа шла к своей цели.
Пройдя внутрь ограды, Вадим почувствовал, что книга стала ещё тяжелее, держать её становилось уже непосильным трудом. Только бы не началась сейчас с ней фигня, которая начала твориться в последнее время. Вадим краешком сознания понимал, что времени у него осталось совсем мало, что если помедлить хоть чуть-чуть, он может просто не успеть.
Положив пакет с книгой на скамейку, Вадим достал лопату, которую, как и в прошлый раз, принес сюда заранее.
— Ты пока посиди, — Вадим кивнул в сторону скамейки.
— Нет, Вадик, я тоже хочу тебе помочь, — всполошилась Наташа. — Я сейчас в таком состоянии, что не могу просто так сидеть.
— Наташ, лопата всё равно только одна, поэтому тебе в любом случае придётся отдохнуть.
— Ну ладно, — Наташа покорно уселась на скамейку и начала выкручивать пальцы на своих руках.
— Наташ, успокойся, всё нормально будет, — попытался успокоить её Вадим.
— Да я спокойна, Вадим, не волнуйся. Просто вся эта обстановка… Ночь, кладбище… Тут любой занервничает.
— Согласен. Ну что ж, начинаем.
Вадим подошел к могиле и воткнул лопату в землю.
Наташа закрыла уши ладонями и зажмурила глаза, как будто если она этого не видит и не слышит, то это и не происходит на самом деле.
Время для неё как будто остановилось. Она слышала, как шумит в ушах её кровь, которая бурным потоком бежит сейчас по её венам, доставляя жизненно-необходимые вещества ко всем органам. Наташа попыталась представить, что она сама молекула крови и бежит по своему собственному организму. Там, внутри, наверное, липко и тепло. А еще спокойно. Ты просто несёшься в общем потоке таких же, как ты, ни о чём не думаешь. У тебя нет никаких проблем и забот. Ты просто маленький винтик в огромном механизме. Ты ничего не решаешь, за тебя уже всё решено. Это так комфортно не иметь никакой ответственности ни за себя, ни за то, что вокруг тебя происходит. Просто нестись вместе со всеми по кругу и знать, что так и должно быть, что так будет всегда. Пройдут недели, годы, а ты всё так же будешь нестись по кругу и ни о чём не думать.
— Наташ, — Вадим тряс девушку за плечо. — Наташ, проснись, всё уже готово.
Наташа открыла глаза и непонимающе уставилась на Вадима, который стоял перед ней запыхавшийся. Даже в темноте Наташа видела, что его лицо блестит от пота.
Реальность нахлынула на Наташу со всей своей безжалостностью, вырвав её сознание из полудрёмы.
— Ты только туда не смотри, — предупредил Вадим. — Зрелище там, сама понимаешь, не очень… И я тебе напоминаю, Наташка, что если мы увидим, что с твоим отцом что-то не так, нам придётся его убить. Главное, не поддавайся эмоциям. Это будет просто тело. Ты сама прекрасно понимаешь, что твой отец мёртв. Поняла, Наташка?
— Да, я всё поняла, — сказала Наташа, вставая со скамейки.
Вадим попытался поднять книгу, но она стала настолько тяжёлой, что даже просто приподнять её требовало огромных усилий.
«Только бы всё прошло хорошо», — думал про себя Вадим.
— Придётся читать сидя на корточках, — озадаченно сказал Вадим, еле перетащив книгу на землю рядом с могилой.
— А что случилось? — заволновалась Наташа.
— Да нет, ничего, все нормально. Только книга очень тяжелая, я её не удержу. Нет, удержать-то я её удержу, только придётся приложить максимум усилий, а мне ещё заклинание читать.
— А что случилось с книгой? — Наташа подошла к ней и попыталась её поднять. — Ого, да её не поднять. Как ты её нёс, Вадим?
— Когда я её нёс, она не была такой тяжёлой.
Наташа взволнованно посмотрела на Вадима.
— Как такое может быть? Она что, прибавила в весе?
— Сам не знаю. Чертовщина какая-то… Но разбираться в этом у нас нет времени. Надо начинать.
Наташа кивнула и встала рядом с Вадимом. Он взял с земли палку и, подойдя к самому краю могилы, трижды прикоснулся палкой к покойнику.
Сердце у Наташи стучало как бешеное.
Вадим начал читать знакомые слова. Каждое слово как будто иглой втыкалось в Наташин мозг.
— Силой Святого Воскрешения и мучениями проклятых я заклинаю и приказываю тебе, дух усопшего Александра, откликнуться на мой приказ и под страхом вечных мук подчиниться этим священным церемониям. Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер! Я приказываю тебе восстать!
Светящиеся огоньки как бешеные заметались вокруг Наташи и Вадима. Страницы книги вдруг ни с того ни с сего начали перелистываться то в одну, то в другую сторону, хотя ветра не было.
Наташа вскрикнула.
— Не бойся. Я помню слова, — крикнул Вадим, склонившись над книгой и пытаясь утихомирить взбесившиеся страницы.
— Силой Святого Воскрешения и мучениями проклятых я заклинаю и приказываю тебе, дух усопшего Александра, откликнуться на мой приказ и под страхом вечных мук подчиниться этим священным церемониям. Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер! Я приказываю тебе восстать!
Страницы резко замерли, и книгу вдруг окутало чёрное облако. Оно начало пульсировать.
Наташа сжалась от страха и вцепилась в плечо Вадима.
Он не останавливался.
— Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер! Я приказываю тебе восстать!
Голос Вадима сверлил мозг. Наташе казалось, что ещё чуть-чуть, и он просто вытечет, не выдержав этого давления. Девушка обхватила голову руками, пытаясь утихомирить эту невыносимую боль.
Вадима, казалось, ничего не трогало. Его голос набирал силу с каждой секундой.
«Он просто дьявол», — подумала Наташа, посмотрев на его невозмутимое лицо.
Чёрное облако продолжало пульсировать, и вдруг из него начал складываться какой-то силуэт. Ещё секунда — и оттуда вылетела огромная черная птица и бросилась прямо под ноги Наташи и Вадима.
Наташа закричала, всплеснула руками и отскочила в сторону.
На лице Вадима не дрогнул ни один мускул. Он продолжал читать заклинание с таким видом, как будто вокруг ничего не происходило.
— Силой Святого Воскрешения и мучениями проклятых я заклинаю и приказываю… Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер!
Голос Вадима набрал такую силу, что Наташе на миг показалось, что из её ушей потекла кровь.
Страницы книги снова ожили и начали с бешеной скоростью перелистываться то вперед, то назад. Их шелест оглушил Наташу. Она схватилась за уши и застонала.
И вдруг страницы начали отрываться и взмывать вверх.
— Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер!
Наташа кричала и кричала. Она не могла остановиться.
Страницы взмывали вверх и, покружив над Наташей и Вадимом, превращались в чёрных птиц.
Когда страниц в книге не осталось, над кладбищем кружила непостижимая по своей величине стая гигантских злобных птиц.
Наташу трясло от страха. У неё стучали зубы.
Птицы вели себя как один огромный живой организм. Они носились по кладбищу, вырывая плиты, выкорчёвывая деревья и взметая землю из могил.
Вадим поднялся с корточек и взял Наташу за руку.
— Вадим, что происходит? — дрожа, спросила Наташа.
В это время из могилы показалась голова. Она покачалась, и вдруг одним резким движением покойник выпрыгнул наружу.
Наташа закричала так, что на миг оглушила Вадима.
В это время Вадим заметил, что птицы как-то подозрительно сгруппировались и в один миг пулей бросились в сторону молодых людей.
Вадим обнял Наташу и изо всех сил прижал её к себе. Сквозь тонкий джемпер, в который была одета Наташа, он почувствовал, как сильно бьется её сердце.
— Наташка, я тебя люблю!!! — закричал Вадим.
В один момент кладбище опустело. Стая направилась в сторону посёлка, уничтожая всё на своём пути.
(продолжение следует...)
— Откуда вы… Как у вас… Я же этого не сказал, — Вадим начал заикаться. Ему стало по-настоящему страшно. Этот старик, который проник к нему в комнату, умеет читать мысли.
— Не бойся, — сказал старик. — Ничего плохого я тебе не сделаю. Я просто хочу тебя предупредить.
— О чем?[cut=Читать далее......]
— Зло, которое ты выпустил, до сих пор на свободе. Но если ты сделаешь то же, что ты сделал, еще раз, это будет уже непоправимо. Какая беспечность — творить такие вещи просто из любопытства, — старик покачал головой.
— Я же не знал, — тихо сказал Вадим, опустив голову.
— Незнание не освобождает от ответственности — так, кажется, говорят в вашем безумном мире? Я знаю, что у тебя на уме. Но брось эту затею. Ни к чему хорошему это не приведет.
— А кто вы такой, чтобы мне указывать? — Вадима все больше раздражал этот странный старик — пришёл как к себе домой, хотя его никто не приглашал, да ещё диктует тут свои условия. — Я даже не знаю, кто вы. Почему я должен верить вашим словам?
— Придется поверить, — бесцветным голосом сказал старик. — Иначе ты погубишь много, очень много людей.
— Я? Если я и погублю кого, то только самого себя, — с вызовом сказал Вадим.
– В общем, — нетерпеливо сказал старик. — Некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать. У меня своих дел хватает. Не хочешь слушать — твои проблемы. Но напоследок хочу задать тебе один вопрос: кто ты?
Вадим опешил от такого вопроса. Он ожидал услышать все, что угодно, но этот вопрос даже звучал как-то странно.
— А вы разве не знаете, кто я? Сами ко мне пришли… — огрызнулся Вадим.
— Я-то знаю, — сказал старик, бросив на Вадима укоризненный взгляд. — А вот ты-то сам знаешь?
Вадим похолодел. Старик как будто знал, где находится самое больное место Вадима, и ткнул именно туда. Кто я? Кто я? Кто я? — болезненно запульсировала в мозгу предательская мысль. Для чего я пришёл в этот мир? Почему я не знаю ответ на этот вопрос? Ведь если я пришёл для того, чтобы выполнить какую-то определённую миссию, то почему я не знаю, что именно я должен сделать? А если у меня нет никакой цели на этой земле, то и жить незачем.
— Вы, люди, такие странные, — заносчиво сказал старик. — Вы всё время ищете ответы на свои вопросы и не замечаете того, что ответы находятся рядом с вами. Вы ищете счастья, боретесь за него, и не видите, что оно рядом, только руку протяни, и бери его горстями. И самое главное, за него не надо бороться и за него не надо платить. Это величайшее заблуждение, что за счастье надо платить. Нет, оно совершенно бесплатно. И брать ты его можешь столько, сколько хочешь. А то, что вы его не берете или берете самую малость, так это говорит только о том, как мало вы себя цените.
Жизнь каждый день дает вам миллион шансов, а вы проходите мимо них, не замечая, игнорируя, ища подвох. Вам кажется, что ничего не дается просто так, что придется чем-то пожертвовать. Но это не так. Не надо ничем жертвовать. Казалось бы, так просто, жить и радоваться каждому мгновению. Но вы так не умеете. Вы слишком всего боитесь, чтобы жить на полную катушку. Вы хотите бороться за свое счастье и искать ответы на вопросы. Знаешь, какой самый главный вопрос, которым люди изводят себя уже многие века?
— В чём смысл жизни? — неуверенно спросил Вадим.
— Хочешь, я отвечу тебе на этот вопрос? — спросил старик.
— Хочу.
— С удовольствием, — сказал старик. — Фишка в том, что никакого смысла нет.
Вадим почувствовал металлический привкус во рту. Да старик просто издевается над ним, шутит, чтобы его напугать. Откуда ему-то знать что-то про смысл жизни?
— Не может такого быть, — сказал Вадим. — Смысл должен быть.
— Если просто жить не является для тебя смыслом, то его нет, — пожал плечами старик.
— То есть вы хотите сказать, что смысл жизни заключается в том, чтобы просто жить?
— Именно это я и хочу сказать. Но разве вы, люди, способны это понять? Вам надо всё усложнять.
Вадим закрыл глаза, и его пальцы будто сами собой начали бегать по одеялу. В голове Вадима рождалась музыка, и он отчётливо слышал её. Это была музыка отчаяния. Его пальцы играли беззвучную музыку, но его душа её слышала.
Я не хочу умирать.
Но и жить без цели Вадим тоже не хотел.
Кто я? Для чего я пришёл в этот мир? Что этот мир может получить от меня? Что я сам могу дать ему?
Музыка звучала всё тоскливее. Вот бы сейчас сюда фортепиано. Вадим играл бы и, возможно, звуки музыки, которые исторгала из себя его душа, исцелили бы её. Вадим безумно хотел, чтобы его пальцы прикасались сейчас не к мятой простыне, а к холодным глянцевым клавишам фортепиано. Он мечтал иметь свой инструмент, чтобы в любое время можно было сесть за него и играть, играть до полной потери сил. Вадим понимал, что музыка была для него чем-то особенным, не тем, чем она является для большинства людей.
Музыка окутывала Вадима, заполняла всё его существо. Она очищала, подталкивала, направляла, задавала вопросы, давала ответы. Вот только на главный вопрос даже музыка не могла дать ответ.
Когда он последний раз коснулся мятой простыни, мысленно исторгая из-под пальцев последнюю ноту, он открыл глаза. Комната была пуста. Никакого старика не было. Неужели он ему померещился? Но всё было слишком реалистично.
Что же происходит? Что творится вокруг?
Вадима пронзила мысль: он должен помочь Наташе. Возможно, он единственный человек, который сможет ей помочь. Возможно, в этом и заключается его миссия в этом мире — помочь Наташе.
Вадим поудобнее устроился в постели, закрыл глаза и тут же погрузился в сон.
***
Утром Клава, как обычно, собиралась на работу. Теперь все её дни будут серыми и тоскливыми, думала она. Она своими собственными руками разрушила своё счастье. Вот правильно говорят, что не всё то золото, что блестит. Золотом чаще всего оказывается то, чего мы не замечаем, то, к чему мы настолько привыкаем, что перестаем обращать на это внимание. Клава тяжело вздохнула.
Пока Клава умывалась, вода в чайнике выкипела. Пришлось наливать заново. Да что же это такое? Всё наперекосяк.
Клава села за стол и уронила голову на ладони.
В это время раздался звонок в дверь.
«Кого это в такую рань принесло?» — подумала Клава. Её сердце застучало быстрее. Она встала со стула и пошла открывать.
Остановившись около двери, Клава быстро вытерла глаза. Не хватало ещё выходить заплаканной.
Открыв наконец дверь, Клава застыла на месте.
На пороге стоял Борис. Рядом с ним стоял чемодан.
— Здравствуй, Клав, — Борис переминался с ноги на ногу.
— Ну здравствуй. А ты чего звонишь-то? У тебя же ключи есть.
— Да мало ли с кем ты тут, — неуверенно сказал Борис. — Неудобно как-то…
— А ты чего вообще… пришёл-то, Борь?
— Не могу я без тебя, Клав, — Борис переступил порог и прижал к себе Клаву. Она уткнулась в плечо Бориса. — Люблю тебя.
Клава стояла молча и вдыхала запах Бориса. Какой же он родной. Какая же она была дура, когда изменила ему. Да как она вообще могла подумать, что кто-то может быть лучше него?
Она обняла его и прижалась к нему изо всех сил.
— Борька, как же я без тебя скучала.
— Клав, не надо лишних слов. Я знаю, что ты скучала и что тоже любишь меня. Поэтому и пришёл.
***
— Наташ, ты не передумала?
Наташа и Вадим стояли перед воротами кладбища. Луна зловеще выглядывала из-за туч. Вадим посмотрел на часы: они показывали одиннадцать часов вечера. Книга, которую он положил в пакет, стала как будто в десять раз тяжелее, чем была. Вадим тащил её с трудом.
— Нет, — тихо сказала Наташа, не поднимая головы. На самом деле ей было очень страшно, и она боялась, что ноги сейчас вопреки её желанию тронутся с места и понесут домой.
— Точно, Наташ? Это ведь очень серьезный поступок. Мы с тобой не знаем, что может быть. Ты точно уверена, что хочешь этого? — Вадим внимательно посмотрел на Наташу.
— Вадим, пойдём уже, — сказала Наташа и решительным шагом вошла на территорию кладбища. Вадим поспешил за ней — ничего другого ему не оставалось.
Проходя мимо памятников и оград, которые ей были уже знакомы, Наташа почему-то вдруг подумала, что эта ночь возможно станет последней в её жизни, да и в жизни Вадима тоже. Имела ли она право рисковать жизнью другого человека? Это уже не имело для неё никакого значения, потому что Наташа была не из тех людей, которые отступают и на середине дороги поворачивают назад. Да, ей было страшно. Но страх — это не повод для того, чтобы сдаваться. Её мама таяла на глазах. Наташе было больно смотреть, как угасает её самый родной и любимый на свете человек. Ей было страшно, что она навсегда потеряет не только своего папу, но и маму тоже.
Наташа не совсем понимала, как работает эта схема с оживлением людей, тайной которой обладал Вадим: навсегда ли человек оживает из царства мертвых или только на время, — но на уровне подсознания Наташа чувствовала, что её маме хватило бы и мимолетного общения со своим мужем. Ей бы только попросить прощения за то, как несдержанно она вела себя с ним именно тогда, когда он больше всего на свете нуждался в её поддержке, за то, что не смогла найти в своём сердце слов утешения для него, не сделала всего, что могла бы для него сделать, просто сказать, что он всегда был для неё самым родным и самым любимым человеком, что просто не смогла справиться с собой, когда их семью постигло такое непереносимое горе. Да, этого было бы достаточно, и ради этого Наташа готова была пожертвовать чем угодно.
Вокруг Наташи и Вадима носились какие-то светящиеся огни. Они то медленно следовали за ними, то начинали с бешеной скоростью крутиться вокруг них. Господи, что же это такое может быть? — думала про себя Наташа и тут же одергивала себя: нет об этом лучше не думать. Надо просто идти вперёд и ни о чём не думать, ни в чём не сомневаться. Второго такого шанса у неё не будет больше никогда.
Поправив прядку волос, выбившуюся из хвоста, Наташа искоса посмотрела на Вадима. Его лицо было напряжено, губы плотно сжаты. Казалось, что никакая сила не смогла бы сейчас разжать эти губы.
Почему Вадим решился на это ещё раз? Неужели ради неё? Неужели он испытывает к ней чувства? Никакого другого объяснения Наташа придумать не могла, как ни старалась, но и поверить в это не могла. Это было слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.
Странная штука время. Наташе казалось, что с того момента, как она вместе с другими одноклассниками пришла сюда на какое-то загадочное «дело», на которое позвал их Вадим, прошла целая вечность, и в то же самое время, казалось, что это произошло вчера. Как такое может быть? Наташа не знала ответ на этот вопрос, так же, как не знала ответа на вопрос, когда именно она влюбилась в Вадима. Именно тогда, когда увидела его бесстрашие и мужество на кладбище, когда он с совершенно невозмутимым видом делал такие страшные вещи, или уже потом? А может быть, это произошло намного раньше? Одно Наташа могла сказать точно: Вадим был для неё таким же загадочным и ускользающим, как время. Этого человека она не сможет постигнуть никогда.
За мыслями, нахлынувшими на неё потоком, Наташа не заметила, как дошла до нужной ограды. Да она и не помнила, как шла к ней, всё произошло на автопилоте.
Ребята остановились. Наташа посмотрела на памятник на могиле отца. В темноте было плохо видно его фотографию, которую её мама выбрала из небольшого количества фотографий отца, которые хранились дома в простом целлофановом пакете, который от времени помялся, пожелтел и давно перестал быть прозрачным.
Один из светящихся огоньков, которые преследовали их от самого входа, подлетел к памятнику и неподвижно завис над ним.
И тут Наташу накрыла такая всепоглощающая боль и тоска, что у неё подкосились ноги, и она упала около ограды.
— Наташ, ты чего? — подскочил к ней Вадим и, опустившись на колени, обнял девушку. Наташа тряслась от беззвучных рыданий. — Что с тобой?
Вадим схватил Наташу за руку и попытался заглянуть ей в глаза, но она отводила глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Наташ, если ты не хочешь, мы можем вернуться обратно. Просто забудем обо всём — и всё. Хочешь?
Наташа вытащила свою руку из руки Вадима и попыталась подняться.
— Нет, Вадим, всё нормально, это просто минутная слабость.
— Да ничего не нормально, — попытался возразить Вадим.
— Нет, Вадим, со мной правда всё в порядке. Давай начинать, а то время идёт, — Наташа решительно поднялась с земли и шагнула внутрь ограды.
Вадим был в полном недоумении. В его голове не укладывалось, как девчонка может быть такой смелой и решительной. Ведь тут похоронен не просто какой-то незнакомый человек, как это было, когда они были тут в прошлый раз. Здесь был похоронен её отец. Вадим был впечатлён тем, с какой решительностью Наташа шла к своей цели.
Пройдя внутрь ограды, Вадим почувствовал, что книга стала ещё тяжелее, держать её становилось уже непосильным трудом. Только бы не началась сейчас с ней фигня, которая начала твориться в последнее время. Вадим краешком сознания понимал, что времени у него осталось совсем мало, что если помедлить хоть чуть-чуть, он может просто не успеть.
Положив пакет с книгой на скамейку, Вадим достал лопату, которую, как и в прошлый раз, принес сюда заранее.
— Ты пока посиди, — Вадим кивнул в сторону скамейки.
— Нет, Вадик, я тоже хочу тебе помочь, — всполошилась Наташа. — Я сейчас в таком состоянии, что не могу просто так сидеть.
— Наташ, лопата всё равно только одна, поэтому тебе в любом случае придётся отдохнуть.
— Ну ладно, — Наташа покорно уселась на скамейку и начала выкручивать пальцы на своих руках.
— Наташ, успокойся, всё нормально будет, — попытался успокоить её Вадим.
— Да я спокойна, Вадим, не волнуйся. Просто вся эта обстановка… Ночь, кладбище… Тут любой занервничает.
— Согласен. Ну что ж, начинаем.
Вадим подошел к могиле и воткнул лопату в землю.
Наташа закрыла уши ладонями и зажмурила глаза, как будто если она этого не видит и не слышит, то это и не происходит на самом деле.
Время для неё как будто остановилось. Она слышала, как шумит в ушах её кровь, которая бурным потоком бежит сейчас по её венам, доставляя жизненно-необходимые вещества ко всем органам. Наташа попыталась представить, что она сама молекула крови и бежит по своему собственному организму. Там, внутри, наверное, липко и тепло. А еще спокойно. Ты просто несёшься в общем потоке таких же, как ты, ни о чём не думаешь. У тебя нет никаких проблем и забот. Ты просто маленький винтик в огромном механизме. Ты ничего не решаешь, за тебя уже всё решено. Это так комфортно не иметь никакой ответственности ни за себя, ни за то, что вокруг тебя происходит. Просто нестись вместе со всеми по кругу и знать, что так и должно быть, что так будет всегда. Пройдут недели, годы, а ты всё так же будешь нестись по кругу и ни о чём не думать.
— Наташ, — Вадим тряс девушку за плечо. — Наташ, проснись, всё уже готово.
Наташа открыла глаза и непонимающе уставилась на Вадима, который стоял перед ней запыхавшийся. Даже в темноте Наташа видела, что его лицо блестит от пота.
Реальность нахлынула на Наташу со всей своей безжалостностью, вырвав её сознание из полудрёмы.
— Ты только туда не смотри, — предупредил Вадим. — Зрелище там, сама понимаешь, не очень… И я тебе напоминаю, Наташка, что если мы увидим, что с твоим отцом что-то не так, нам придётся его убить. Главное, не поддавайся эмоциям. Это будет просто тело. Ты сама прекрасно понимаешь, что твой отец мёртв. Поняла, Наташка?
— Да, я всё поняла, — сказала Наташа, вставая со скамейки.
Вадим попытался поднять книгу, но она стала настолько тяжёлой, что даже просто приподнять её требовало огромных усилий.
«Только бы всё прошло хорошо», — думал про себя Вадим.
— Придётся читать сидя на корточках, — озадаченно сказал Вадим, еле перетащив книгу на землю рядом с могилой.
— А что случилось? — заволновалась Наташа.
— Да нет, ничего, все нормально. Только книга очень тяжелая, я её не удержу. Нет, удержать-то я её удержу, только придётся приложить максимум усилий, а мне ещё заклинание читать.
— А что случилось с книгой? — Наташа подошла к ней и попыталась её поднять. — Ого, да её не поднять. Как ты её нёс, Вадим?
— Когда я её нёс, она не была такой тяжёлой.
Наташа взволнованно посмотрела на Вадима.
— Как такое может быть? Она что, прибавила в весе?
— Сам не знаю. Чертовщина какая-то… Но разбираться в этом у нас нет времени. Надо начинать.
Наташа кивнула и встала рядом с Вадимом. Он взял с земли палку и, подойдя к самому краю могилы, трижды прикоснулся палкой к покойнику.
Сердце у Наташи стучало как бешеное.
Вадим начал читать знакомые слова. Каждое слово как будто иглой втыкалось в Наташин мозг.
— Силой Святого Воскрешения и мучениями проклятых я заклинаю и приказываю тебе, дух усопшего Александра, откликнуться на мой приказ и под страхом вечных мук подчиниться этим священным церемониям. Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер! Я приказываю тебе восстать!
Светящиеся огоньки как бешеные заметались вокруг Наташи и Вадима. Страницы книги вдруг ни с того ни с сего начали перелистываться то в одну, то в другую сторону, хотя ветра не было.
Наташа вскрикнула.
— Не бойся. Я помню слова, — крикнул Вадим, склонившись над книгой и пытаясь утихомирить взбесившиеся страницы.
— Силой Святого Воскрешения и мучениями проклятых я заклинаю и приказываю тебе, дух усопшего Александра, откликнуться на мой приказ и под страхом вечных мук подчиниться этим священным церемониям. Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер! Я приказываю тебе восстать!
Страницы резко замерли, и книгу вдруг окутало чёрное облако. Оно начало пульсировать.
Наташа сжалась от страха и вцепилась в плечо Вадима.
Он не останавливался.
— Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер! Я приказываю тебе восстать!
Голос Вадима сверлил мозг. Наташе казалось, что ещё чуть-чуть, и он просто вытечет, не выдержав этого давления. Девушка обхватила голову руками, пытаясь утихомирить эту невыносимую боль.
Вадима, казалось, ничего не трогало. Его голос набирал силу с каждой секундой.
«Он просто дьявол», — подумала Наташа, посмотрев на его невозмутимое лицо.
Чёрное облако продолжало пульсировать, и вдруг из него начал складываться какой-то силуэт. Ещё секунда — и оттуда вылетела огромная черная птица и бросилась прямо под ноги Наташи и Вадима.
Наташа закричала, всплеснула руками и отскочила в сторону.
На лице Вадима не дрогнул ни один мускул. Он продолжал читать заклинание с таким видом, как будто вокруг ничего не происходило.
— Силой Святого Воскрешения и мучениями проклятых я заклинаю и приказываю… Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер!
Голос Вадима набрал такую силу, что Наташе на миг показалось, что из её ушей потекла кровь.
Страницы книги снова ожили и начали с бешеной скоростью перелистываться то вперед, то назад. Их шелест оглушил Наташу. Она схватилась за уши и застонала.
И вдруг страницы начали отрываться и взмывать вверх.
— Веральд, Вероальд, Валь-вин, Искарон, Мадесте, Исабо, Эрцелаида, Эслендер!
Наташа кричала и кричала. Она не могла остановиться.
Страницы взмывали вверх и, покружив над Наташей и Вадимом, превращались в чёрных птиц.
Когда страниц в книге не осталось, над кладбищем кружила непостижимая по своей величине стая гигантских злобных птиц.
Наташу трясло от страха. У неё стучали зубы.
Птицы вели себя как один огромный живой организм. Они носились по кладбищу, вырывая плиты, выкорчёвывая деревья и взметая землю из могил.
Вадим поднялся с корточек и взял Наташу за руку.
— Вадим, что происходит? — дрожа, спросила Наташа.
В это время из могилы показалась голова. Она покачалась, и вдруг одним резким движением покойник выпрыгнул наружу.
Наташа закричала так, что на миг оглушила Вадима.
В это время Вадим заметил, что птицы как-то подозрительно сгруппировались и в один миг пулей бросились в сторону молодых людей.
Вадим обнял Наташу и изо всех сил прижал её к себе. Сквозь тонкий джемпер, в который была одета Наташа, он почувствовал, как сильно бьется её сердце.
— Наташка, я тебя люблю!!! — закричал Вадим.
В один момент кладбище опустело. Стая направилась в сторону посёлка, уничтожая всё на своём пути.
(продолжение следует...)
