Июль. Первое лето в Моршине

Когда я окончила второй класс, наша семья переехала на Западную Украину, в Моршин. Там требовался врач в курортную поликлинику, и мама устроилась на эту работу.

Моршин — небольшой город-курорт, со всех сторон окружённый лесом. Сбылась пламенная мечта моего детства – увидеть лес, настоящий, а не на картинке в книжке.

В первый же по приезде день, пока мама ещё принимала пациентов в поликлинике, мы с отцом пошли в курортный парк, большой и очень красивый.

Парк переходил в лес сразу за санаторием «Мраморный дворец». Мы прошли опушку, густо заросшую кустами малины, и вот мы уже в лесу. Высокие, старые ели, прохлада, папоротник, он тут рос повсюду. По картинкам в любимой книге «По следам Робинзона» Верзилина я сразу его узнала. И орешник — лещину тоже узнала. Округлые крупные листья с зазубринами по краю; белые, ещё неспелые, орешки – по три вместе, но каждый орешек в своей собственной бледно-зелёной чашечке. Я сорвала орешек, попробовала – он был невкусным.
Встретили мы и дикую грушу, и лесную яблоню, усыпанную яблоками, но пробовать их не стали: плоды были совсем мелкими и зелёными. Мы пошли дальше. Мне очень уютно, весело было в лесу, я не чувствовала его чем-то чужим. Казалось, что я у себя дома, что всегда здесь ходила. Лес был мне другом, это я сразу поняла.
Мне хотелось найти грибы, но они не попадались.
Щебетали птицы, мелькнула среди ветвей белка.
— Папа, это похоже на крымский лес, да? – спросила я. Отец часто вспоминал лес близ Ялты, своей малой родины.
— Нет, в Крыму леса светлые, солнечные, сухие, а здесь солнца мало, лес сырой, — сказал отец.
Сырой? Разве тут сыро? Папа ошибается, нет тут никакой сырости, под ногами сухо. Да и солнце заглядывает в лес. Вон поляна впереди, она вообще вся солнцем залита. А какая она красивая!
— Папа, смотри, какая полянка! – я побежала вперёд.
Большая поляна, зелёная, заросшая — особенно густо по краю — белыми цветами земляники, была солнечной, нарядной и манила к себе. Она лежала чуть ниже, чем окружающий её участок леса. Я сбежала вниз к земляничной поляне и только занесла ногу, чтобы ступить на неё, как услышала
— Лидуся, стой! Это болото!
Отец сбежал с косогора за мной и схватил меня за руку.
Я подумала, что папа шутит. Разве болота бывают такими? Я читала про них, я знаю: болота — это унылые, безжизненные топи. Нет, папа, конечно, ошибается.
Но отец не ошибся. Это действительно было болото. Мы обошли его и углубились дальше в лес. Я шла притихшая и думала о болоте, выглядевшем как земляничная поляна. Отец посмотрел на меня и решительно сказал:
— Всё! Пора возвращаться, ты устала. Да и мама скоро придёт с работы.
И мы повернули обратно. На память о первой прогулке по лесу я сорвала лист папоротника, чтобы засушить его в книге.

Я познакомилась с девочкой, жившей в доме напротив. Инна — так звали девочку – была на год старше меня. С ней меня сближали обычные девчоночьи игры с куклами, их нарядами и игрушечной мебелью и посудой. У нас с Инной была одна общая страсть – мороженое. Родители не покупали мне мороженое из-за слабого горла и частых простуд. Мама любила мороженое и покупала его часто, а я шла рядом, смотрела, как она ест и клянчила:
— Мама, ну дай лизнуть. Один только разочек.
Мама не разрешала мне лизать мороженое, но оставляла мне кусок вафельного стаканчика с остатками растаявшего мороженого на нём. И я всегда ждала этот остаток стаканчика и напоминала маме, чтобы она не забыла и не съела всю вафлю.
Мороженое в Моршине было необыкновенно вкусным. И на вид оно было восхитительным. Мороженица брала вафельный стаканчик, спрашивала:
— Вам какое, молочное или сливочное?
И, получив ответ, открывала один из бидонов с мороженым, которые стояли в углублениях её столика, обложенные льдом. Большой ложкой она накладывала мороженое и взвешивала его на весах – ровно сто граммов. Мороженое возвышалось над краями стаканчика рыхлой высокой горкой и выглядело так аппетитно!
Я просто бредила мороженым. Попробовав его один раз – угостила всё та же подружка Инна – я уже не могла успокоиться. Я мечтала найти девять копеек купить порцию молочного мороженого и всю съесть. Инне мама не запрещала есть мороженое, но редко давала на него деньги, поэтому её мечты совпадали с моими.
Однажды, когда мы стояли возле центрального входа в парк и зачарованно наблюдали, как накладывает продавщица очередную порцию мороженого в вафельный стаканчик, нас окликнул пожилой весовщик. У входа в парк стояли напольные весы, на которых охотно взвешивались курортники. Худой, загорелый дяденька-весовщик сказал:
— Девочки, хотите заработать на мороженое?
— Хотим! – ответили мы в один голос.
— Насобирайте мне малины, и я заплачу вам. На мороженое хватит.
Он взял у продавщицы мороженого несколько картонных стаканчиков и протянул их нам.
И мы помчались через парк, мимо бювета с минеральной водой, мимо санатория Мраморный дворец на опушку леса. Вся опушка представляла собой сплошные заросли малины. Мы собирали малину и часть ягод отправляли в рот: мороженое – это прекрасно, но и малина – вещь вкусная. А малина на опушке была необыкновенно душистой и сладкой. Больше я такой не встречала нигде.
Мы наполнили все стаканчики малиной и направились к весовщику. Он не обманул нас, дал какую-то мелочь, как раз хватило на две порции. Мы купили молочное мороженое. Ушли в глубину парка – на всякий случай, чтобы нас не увидела моя мама или кто-то из знакомых мамы – и с наслаждением съели заработанное лакомство.
Мы с Инной активно вели свой малиновый бизнес: собирали на опушке малину в картонные стаканчики и сдавали её дяденьке-весовщику. Это продолжалось до тех пор, пока в один из дней мы не потревожили на опушке пригревшуюся на пне или на камне гадюку. Рассерженная змея развернула своё кольцо, вытянулась лентой и устремилась за нами. С дикими криками и воплями мы помчались с опушки. От змеи мы убежали, но собирать малину нам надолго расхотелось. А я с тех пор стала относиться к змеям так же, как мама к грозе – с мистическим ужасом.
Лето стояло умеренно жаркое, часто шли дожди, бывали и грозы.
Однажды мы с отцом вернулись домой после прогулки и застали маму испуганной и взволнованной. А случилось вот что. Окно в комнате было раскрыто настежь, дверь в коридор тоже была открыта (или сама распахнулась от порыва ветра). Мама стояла возле стола, сбоку от окна. Вдруг она увидела, что в окно вплывает круглый огненный шар. Мама сразу поняла: шаровая молния! Она прижалась к стене, распласталась по ней и замерла, боясь вздохнуть. Шаровая молния медленно двигалась вдоль стен, повторяя все повороты, доплыла до двери и выплыла в коридор. Дверь кухни соседей на противоположном конце узкого коридора тоже была распахнута. Шаровая молния залетела в кухню соседей и покинула её через раскрытое окно.
С этих пор и до конца жизни мама испытывала ужас перед грозой. При первых, самых отдалённых, раскатах грома она плотно закрывала форточки, выключала все электроприборы и не разрешала мне выходить на улицу даже по самым неотложным делам.
Люди рассказывали, что в этих краях шаровая молния – не такое уж редкое явление, но мне не довелось встретиться с ней.