ПРИВЫЧНЫЙ МИР РАССЫПАЛСЯ
… На днях из-за какого-то пустяка Букина крикнула Серёжке Авербаху: «Вас, евреев, весь двор ненавидит!». А мы и не знали, что ненавидим. И вообще не задумывались, что Серёжка – еврей, Лёлька – армянка, а Колька – «хохол»… Я могла бы сказать: «Ненавижу чеченцев!». Но это была бы неправда. Как можно ненавидеть семью Асхабовых, Фатиму, Магомеда? Как можно ненавидеть кого-то только за то, что он – русский или нерусский?! Я росла с ненавистью к Рамочкиной, потому что она подавляла меня; потому что втайне я мечтала с ней дружить… Такое бывает. Тысячу раз я кричала Вовке, что ненавижу его, ибо за что же любить мучителя? И про Макса я не раз себе твердила: «Ненавижу», – это так понятно...
Но понять природу ненависти, которая заставила Айдамирову расплеваться с Кошечкиной, Джанхотова – сцепиться с Кочаряном, а Гамаева и Алиева – самодовольно разделить мир на «своих» и «чужих», – понять это было выше моих сил.
Не только головной убор Заремы подвергся в тот день испытанию. Моя шапка тоже полетала в воздухе. У подъезда на лавке расположились незнакомые подростки-чеченцы. Один встал и преградил путь, а другой сорвал с меня шапку. Они стали перебрасываться ею, отпуская грязные шуточки. Со слезами на глазах, дрожащим голосом просила я вернуть мне шапку, а они только гоготали. Когда над тобой издеваются за то, что ты слабая, – в этом тоже мало радости; но слабость в конце концов преодолима. Сейчас было гораздо хуже. В эти новые времена травят за то, что у тебя другая форма носа и разрез глаз.
Когда я изловчилась и выхватила шапку, они загоготали над тем, у кого я её выхватила. Словно я была щенком, которого истязали, а он вдруг взял и сделал лужицу на одного из мучителей – фи!..
Я шагнула в подъезд. Кто-то крикнул вслед:
– Ты никому не рассказывай, ладно? Мы пошутили…
Закрывшись в спальне (типа делаю уроки), я ревела до икоты.
Привычный мир рассыпался на кусочки...
© Анна Штомпель. Игра в пазлы
Обе книги можно читать и скачать на ЛитРес:
